Базиль Львофф. Джон Донн и Иосиф Бродский
http://www.proza.ru/2009/02/16/101
ПРЕДИСЛОВИЕ:
Не так давно я начал исследовать творчество английских поэтов-метафизиков и, в частности, Джона Донна. К нему обращался Иосиф Бродский. Интересно сравнивать стихи Бродского и Донна, как и их эпохи.
Впоследствии на моей странице появятся другие статьи, посвященные этой теме.
Статья связана с работой под названием "Подход как критерий литературного анализа", размещенной на этой странице.
АННОТАЦИЯ:
Именно Иосифу Бродскому мы обязаны тем, что Джон Донн, наиболее знаменитый среди т. н. «поэтов-метафизиков», стал известен и в России; именно Бродский – как своими переводами, так и своей личностью, своим авторитетом, - сыграл решающую роль в создании «русского Донна» (Игорь Шайтанов).
Хотя в 60-е годы («Большую элегию Джону Донну» Бродский написал в 1963 году) каждый образованный человек знал эпиграф к роману Э. Хемингуэя «По ком звенит колокол», взятый из проповеди Джона Донна, среди всех российских поэтов только Бродский обратился к его творчеству.
Такое обращение к английской метафизической поэзии XVII века было беспрецедентно для русской литературы, в которой отсутствовала столь богатая традиция барочной поэзии, как в Англии, Испании, Польше и других странах Европы. (Из русской поэзии сюда можно отнести лишь Антиоха Кантемира, а также частично М. Ломоносова и Г. Державина.) Но тем характернее интерес Бродского к той эпохе и к Джону Донну.
Переводы стихотворений Донна, выполненные Иосифом Бродским, очень точны: они сохраняют интонацию подлинника – сложность языка и строфики донновских стихов, не смягчая их при переводе на русский, но стараясь максимально передать в первозданном виде. Это становится особенно наглядным при сравнении с другими переводами Джона Донна, в частности с переводами Б. Томашевского, которые не только не передают звучания стихов Донна, но и искажают их смысл.
На вопрос о том, повлиял ли на него Донн, Бродский давал противоречивые ответы. Так, в интервью Джону Глэду («Вокруг Иосифа Бродского») он отрицает какое-либо влияние со стороны Донна, хотя и признает, что научился у него строфике. «Кто я такой, чтобы он на меня влиял? <…> - говорит Бродский. - Джон Донн куда более глубокое существо, нежели я». Из этих слов видно, как высоко ставит английского поэта Бродский. В то же время на аналогичный вопрос И. Померанцева («Игорь Померанцев – Иосиф Бродский. Хлеб поэзии в век разброда») Бродский отвечает то же насчет строфики, но при этом добавляет: «Кроме того, читая Донна или переводя, учишься взгляду на вещи».
Слова «взгляд на вещи» здесь ключевые. Именно взгляд на вещи, отношение к ним, более всего роднит поэзию Иосифа Бродского и Джона Донна.
Это отразилось в использовании Бродским образов-концептов, характерных для поэзии английских поэтов-метафизиков в частности и маньеризма в целом; в разработке темы любви в лирике, отличительной особенностью которой является сложность языка и образов (С. Джонсон, Дж. Драйден); а также в остроумии – важнейшем для барокко понятии (Грасиан-и-Моралес, Т. С. Элиот); в том интимном, не свойственном русской литературе, способе, которым Бродский обращается к Богу (Л. Лосев); в осмыслении мира как текста; наконец, в теме границы (Кэтлин Рейн, М. Лотман, Ю. Лотман).
Тема границы столь важна для Джона Донна и Иосифа Бродского, поскольку само их время оказалось пограничным. Как и на рубеже XIX и XX веков, в XVII веке Западный мир столкнулся с мировоззренческим кризисом, когда старые представления о вселенной оказались опровергнуты такими учеными, как Галилей, Коперник, Кеплер и др. То же произошло с XX веком – например, после выдвижения теории относительности. Когда постулат Ницше о гибели Бога стал для значительной числа людей реальностью, а идея общего блага и прогресса дискредитировала себя в тоталитарных режимах, человек XX века оказался не менее потерян, чем это было в XVII веке. Тогда поэты-метафизики, в особенности Джон Донн, пытались примирить миросозерцание средневековья и Нового времени в своих стихах. Той же попыткой примирения, но на несколько столетий позднее, отмечено творчество Бродского. Просвещение и XVIII век были уходом от решения открывшихся в XVII веке проблем; такие идеалы Просвещения, как разумность человеческой природы, прогресс и общее благо, равенство, не выстояли против испытаний XX века. Человечество вернулось к старой проблеме. Неслучайно такие выдающиеся поэты, как Т. С. Элиот и У. Х. Оден (он оказал огромное влияние на Бродского) и др., обратились к забытому до этого творчеству метафизиков. Начался новый виток барокко (Т. С. Элиот).
Таким образом, Иосиф Бродский стал тем человеком, который проложил мост между литературой периода барокко, в частности, английской литературой XVII века и творчеством Джона Донна, и русской литературой.
ДЖОН ДОНН И ИОСИФ БРОДСКИЙ: НАЗАД В БУДУЩЕЕ
Проблема, лежащая в основе настоящей статьи, - обнаружение того, что связывает Джона Донна и Иосифа Бродского. Формально таким связующим звеном являются переводы стихотворений Джона Донна, работу над которыми Бродскому пришлось приостановить из-за отъезда на Запад (переводы Донна Бродским вышли лишь в конце 80-х гг.). Вячеслав Иванов вспоминал: «Придя ко мне прощаться в конце весны 1972 года перед вынужденным отъездом из России, он назвал среди прочего оставляемого с сожалением и несостоявшуюся «работу с Аникстом» (который должен был написать предисловие и комментарий для серии «Литературные памятники»)»[1].
1. Игорь Шайтанов. Уравнение с двумя неизвестными. "Вопросы литературы", N 6, 1998
_______
О том, оказал ли Донн влияние на Иосифа Бродского, последний не раз говорил в своих интервью. Порой его высказывания на этот счет частично вступают в противоречие друг с другом – видимо, Бродскому трудно было дать вполне однозначный ответ на это вопрос. Так, в одном из своих интервью[2], когда Джон Глэд спрашивает его о влиянии Донна, Бродский коротко отвечает: «Это – чушь». А затем прибавляет, что единственное, чему он научился у Донна, - строфика. «Кто я такой, чтобы он на меня влиял? <…> - говорит Бродский. - это было скорее влияние формальное, если угодно, влияние в области организации стихотворения, но отнюдь не в его содержании. Джон Донн куда более глубокое существо, нежели я». Из этих слов видно, как высоко ставит английского поэта Бродский.
_______
2. Интервью Иосифа Бродского с Джоном Глэдом. – «Вокруг Иосифа Бродского» - http://allbooks.com.ua/read_book.php?file_path=books/7/book03089. gz&page=0
________
В то же время в интервью с Игорем Померанцевым[3 ]Бродский, говоря о своем «ученичестве» у Донна в том, что касается строфики, добавляет: «Кроме того, читая Донна или переводя, учишься ВЗГЛЯДУ НА ВЕЩИ[4 ](курсив мой – В. Л.)».
_____
3 Игорь Померанцев – Иосиф Бродский. Хлеб поэзии в век разброда. - http://magazines.russ.ru/arion/1995/3/dialog.html
4 См. Т. С. Элиота: «Поэт вроде Донна <…> может считаться чуть ли не изобретателем определенного отношения к жизни».
____
В статье, посвященной Донну и Бродскому, Игорь Шайтанов[5] пишет о препятствиях, мешавших переводчикам в создании «русского Донна», - как то было сделано с Шекспиром или Байроном. Приведем обширную цитату: «Чтобы перевести Донна и метафизиков, нужно было создать стиль и закрыть лакуну в русском знании европейского XVII века[6]. Почему она образовалась? <…> Предположу лишь две причины. Одну – касающуюся характера русской культуры, вторую – собственно поэзии. <…> Мироощущение барочной лирики должно было показаться русскому сознанию <…> кощунственным в ее религиозных жанрах. Православие не знает такой непосредственности соприкосновения духовного с личным <…>, когда поэт вступает в общение с Богом, <…> почти не изменяя языку любовной лирики, когда со всей страстью он адресуется к небу[7]. Для подобной странности сочетания тона и предмета есть свой термин – «священная пародия». В русском сознании она должна была показаться оскорбительным богохульством и действительно показалась таковым в оригинальных стихах Бродского, чьи метафизические строки уже были названы «самыми страшными в русской поэзии»[8] <…>. Не менее важно и второе – поэтическое обстоятельство. В русской поэзии привыкли ценить ясность и простоту. Оба эти достоинства были осенены пушкинским именем, его «гармонической ясностью». Все, что отклонялось от господствующего вкуса, к тому же подкрепленного столь характерным для русской литературы в целом требованием общедоступности и демократичности, должно было отстаивать право на существование».
________
5 Игорь Шайтанов. Уравнение с двумя неизвестными. Поэты-метафизики Джон Донн и Иосиф Бродский. - http://magazines.russ.ru/voplit/1998/6/sh.html
6 Это перекликается со Львом Лосевым: «Видимо, по каким-то внутренним причинам Бродский ощущал необходимость выполнить уроки семнадцатого века и заделать брешь в истории русской поэзии. Нельзя сказать, что эта поэзия вообще упустила поэтику барокко. Бродский любил указывать на вполне донновские строки Антиоха Кантемира, цитировал барочные русско-украинские стихи Григория Сковороды и усматривал барочное мироощущение у Державина и даже у Баратынского, но органический сплав интеллектуального и эмоционального дискурса, равно характерный для барокко и модернизма, он усвоил прежде всего из глубинного чтения английских стихов…». – Лосев Л. В. Иосиф Бродский: Опыт литературной биографии. – 2 изд., испр. – М.: Молодая гвардия, 2006. – 447 [1] с.: ил. – (Жизнь замечат. людей: Сер. Биогр.; Вып. 1027)
7 Подробнее об этом см. ниже.
худым. / Тот, кто вверху еси, / да глотает твой дым!
(Иосиф Бродский. «Горение».)
________
Остановимся подробнее на проблеме обращения к Богу в стихах Бродского и Донна, после чего коснемся проблемы ясности и простоты языка.
Обращение Донна к Богу непосредственное, между ними никто не стоит:
Which was my sin, though it were done before?
Wilt Thou forgive that sin, through which I run,
And do run still, though still I do deplore?
When Thou hast done, Thou hast not done,
(“A Hymn to God the Father”)
________________________
9. Простишь ли грех, в котором я зачат? - / Он тоже мой, хоть до меня свершен, - / И те грехи, что я творил стократ / И днесь творю, печалью сокрушен? / Простил?.. И все ж я в большем виноват / И не прощен! Перевод Д. В. Щедровицкого - http://lib.ru/INOOLD/DONN/donne1_1.txt
____________
Наклонись, я шепну Тебе на ухо что-то: я
благодарен за все…
(«Римские элегии»)
Лев Лосев, рассуждая о религиозности Бродского, комментирует это следующим образом: «Недоверие к обрядовости православия не означает автоматически приверженности к протестантизму или евангелическому христианству, хотя если Бродский обращается в стихах к Высшему существу, то не литургически, а непосредственно и интимно, как принято в евангелическом вероисповедании».
к Творцу, был совершенно самостоятелен.
Если говорить о синтаксисе стихов Донна и Бродского, то наглядным примером их родственности становится проведенное Игорем Шайтановым сопоставление переводов стихов Джона Донна Бродским и Томашевским. Представим оригинал и два русскоязычных варианта:
Оригинал:
As virtuous men pass mildly away,
And whisper to their souls, to go,
"The breath goes now," and some say, "No."
Томашевский:
Так незаметно покидали
Иные праведники свет,
Ушло дыханье или нет.
Бродский:
Как праведники в смертный час
Стараются шепнуть душе:
"Ступай!" – и не спускают глаз
Друзья с них, говоря "уже".
Видно, как Томашевский свел на нет звучание Донновского стихотворения, сгладив его, сделав из сложного тривиальным, лишив, таким образом, одной из главных его отличительных черт, сведя на нет всю его многозначность. Бродский впоследствии отозвался о переводах Томашевского довольно резко в интервью с Соломоном Волковым[10]: «Переводы – на уровне "любовь коварная и злая"... Расположения к этому переводчику у меня нет никакого, потому что позволить себе такое действо – это, конечно, полный моветон». Комментирую, в свою очередь, перевод Бродского, Игорь Шайтанов вменяет ему в заслугу правильно переданную интонацию[11]: «Интонация стала важнейшей находкой Бродского, подкрепленная, как и в оригинале, анжанбеманами, вынесением в сильную рифмующуюся позицию слов неожиданных, вспомогательных...».
__________
10 Диалоги с Бродским (С. Волков, книга) - «Вокруг Иосифа Бродского» - http://allbooks.com.ua/read_book.php?file_path=books/7/book03089. gz&page=0
_____
Не менее сложным и во многом близком к Донну оказывается синтаксис в стихах самого Бродского:
И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
когда я возвращался, перерыва
умышленного.
(«Любовь»)
Такая усложненная для восприятия форма, не позволяющая скользить по строкам, как у Томашевского, но вынуждающая, как у Донна, постоянно останавливаться, вдумываться, заставляет вспомнить об остранении, описанном Виктором Шкловским – в частности в знаменитой статье «Искусство как прием». Одно из проявлений остранения – замедление («процесс в искусстве самоцелен и должен быть продлен», писал Шкловский), связанное с затруднением восприятия (в противовес автоматизму), а затрудненная форма, по мнению Шкловского, есть то, что отличает поэзию от прозы[12]. В «Искусстве как приеме» Он пишет: «Статья Л. П. Якубинского об отсутствии в поэтическом языке закона расподобления плавных звуков, и указанная им допустимость в языке поэтическом труднопроизносимого стечения подобных звуков — является одним из первых, научную критику выдерживающих, фактических указаний на противоположность <…> законов поэтического языка законам языка практического».
12 Можно на это возразить, приведя в пример Пушкина или Лермонтова. На это сам Шкловский отвечает так: «Для современников Пушкина привычным поэтическим языком был приподнятый стиль Державина, а стиль Пушкина, по своей (тогдашней) тривиальности, являлся для них неожиданно трудным». Так или иначе, оставим эту проблему в стороне, поскольку она не имеет прямого отношения к теме данной работы.
_____________________
В стихах Донна найти такие «труднопроизносимые стечения» звуков не составляет труда[13]. Например:
Yet thou triumph'st, and say'st that thou
(“The Flea”)
_______
13 Трудность как таковая характерна для маньеризма и модернизма. О маньеризме и модернизме см. ниже.
_________
своих «максим»: «В способе выражения следует позаботиться о том, чтобы не быть чересчур плоским и незамысловатым: а говорить с открытым сердцем не всегда удобно в разговоре»[14].
____________
14. Перевод с английского мой. In the manner of expression one ought to have a care not to be too plain: and to speak with open heart is not always convenient in conversation. - Gracian: A Selection of Wise, Witty, Moral and Satyrical Maxims, Pluck'd from the writings of the Spanish Philosopher and Monk Baltasar Gracian Y Morales (1601-1658). Printed for the Entertainment of the Friends of Dr. C. Charles Burlingame. New York and Hartford M. CM. XXXVIII.
________________
Так сложность вообще нашла себе выражение и в форме. Это – одна из характерных черт метафизических стихотворений, про которые поэт и критик Самюэль Джонсон писал, что «они выдерживали испытание пальцем лучше, нежели ухом; ибо модуляции были столь несовершенны, что они оказывались стихами лишь при подсчете слогов»[15]. Интересно, как Питер Харнесс (Peter Harness), автор предисловия к сборнику текстов поэтов-метафизиков, отвечает на упрек Джонсона: «Но метафизический стих и не рассчитан на то, чтобы струиться без преград[16]; он ритмически непривычен, потому что стремится сделать нечто иное. Поэты нацелены на достижение драматического эффекта или же пытаются повторить метр разговора. Возможно, это одна из причин, почему им удалось выдержать испытание временем лучше, чем более приверженным формальностям поэтам, как Драйден или Джонсон. Стих метафизиков звучит гораздо более «современно» (modern), чем все, что ему предшествовало и было после»[17].
15. Перевод мой. Цитируется по книге “The Metaphysical Poets”. – This edition first published in 2004 by Collector’s Poetry Library an imprint of CRW Publishing Limited 69 Glouster Crescent, London NW 1 7EG. – This edition copyright © CRW Publishing Limited 2004.
16. В упоминавшемся интервью с Игорем Померанцевым Бродский сказал: «Даже Шекспир был гладок по сравнению с Донном».
17. Перевод мой. Цитируется по книге “The Metaphysical Poets”. – This edition first published in 2004 by Collector’s Poetry Library an imprint of CRW Publishing Limited 69 Glouster Crescent, London NW 1 7EG. – This edition copyright © CRW Publishing Limited 2004.
_______________
– эпохи метафизиков – и эпохи современной, то есть модернизма. Рассмотрим это подробнее.
Время, на которое приходятся труды и дни Джона Донна, называют по-разному: поздним Ренессансом (как Бродский), барокко, а также более узким, но и более точным именем – маньеризм.
Уже краткое описание маньеризма показывает, как много у него общего с двадцатым веком. Повторим приводившуюся выше цитату из статьи В. Муравьева: «Маньеризм <…> возникает и созревает внутри искусства Высокого Возрождения как потребность самоосознания стиля, переосмысления изнутри целей и задач искусства в связи с изменившейся социально-исторической перспективой. Способом такого корректирующего осознания представляется своеобразная стилистическая интроспекция[18], разрушение замкнутой «классической» целостности, проблематизация художественного решения. На первый план выдвигается индивидуальная творческая инициатива (манера) художника, поиски «внутренней идеи» живописного или словесного образа[19]». И еще: «Искусство маньеризма существует за счет духовного напряжения: оно провоцирует взволнованность, взбудораженность чувств и разума[20] <…>. Маньеризм отличает острое, почти болезненное чувство истории, и не случайно начало истории искусства положили художники-маньеристы <…> Литературу маньеризма отличает предельная метафорическая насыщенность в сочетании с нарочито сниженным слогом[2]1, словесная эквилибристика, пристрастие к оксиморонам и антитезам, гиперболе и гротеску<…>. Характерное для маньеризма экспериментальное жанровое смешение и одновременно использование эффектов разных искусств открывало перспективу радикального обновления прежних жанров <…> и способствовало появлению новых. Особым достижением маньеризма является трагикомедия».
_________________
18. Интроспекция, метод изучения психических процессов, основанный на самонаблюдении, подводит к психологии творчества. И вновь повторим сказанное ранее: «Уже неоднократно повторялось слово «манера» и созвучные ему слова. То, что практическая часть настоящего исследования посвящена в частности маньеризму, неслучайно. Именно маньеризм вплотную приблизился к категории подхода, но сосредоточил свое внимание на результате творчества, а не на его предпосылке – подходе».
20. Сама форма стихов Донна и Бродского с их анжамбеманами и затрудненным синтаксисом вообще соответствуют этой характеристике.
21. Так, Джон Донн, не стесняясь, сравнивает в своем «Шторме» причаливших в родной порт с мясом, встретившим стенки желудка (и вновь метафизическая игра слов – meet, встречать, и meat, мясо): «and so when it did view/How in the port our fleet dear time did leese/Withering like prisoners, which lie but for fees,/Mildly it kiss'd our sails, and fresh and sweet/—As to a stomach starved, whose insides meet,/Meat comes—it came ; and swole our sails, when we/So joy'd, as Sarah her swelling joy'd to see». Довольно точно перевел это стихотворение Г. М. Кружков: «флаг над головой/Затрепетал под ветерком прохладным - / Таким желанным и таким отрадным, / Как окорока сочного кусок / Для слипшихся от голода кишок. / Подобно Сарре, мы торжествовали, / Следя, как наши паруса вспухали».
Как и Донн, Бродский не избегает слов «низкого штиля»:
Ночь. Камера. Волчок/ хуярит прямо мне в зрачок./ Прихлебывает чай дежурный. / И сам себе кажусь я урной, / куда судьба сгребает мусор, / куда плюется каждый мусор. / Колючей проволоки лира / маячит позади сортира. / Болото всасывает склон. / И часовой на фоне неба / вполне напоминает Феба. / Куда забрел ты, Аполлон!
“meet” и “meat” у Донна, у Бродского – «мусор» и «мусор». При этом «Феб» соседствует с «сортиром».
__________
Лев Лосев: «… в произведениях писателей-модернистов имеется принципиальное сходство. Всем им свойственно строить сюжет, опираясь на известные мифологические архетипы, действительность изображать не последовательно, а дискретно, открывать торжество хаоса и абсурда там, где их предшественники стремились найти гармонию и логику. Для всех них основной философской и повествовательной проблемой была проблема Времени[22]. На типологическое сходство эстетики и философии модернизма с барокко указывал Т. С. Элиот <…>. … модернизм по Элиоту – это возвращение барокко на новом витке исторической спирали».
_____
22. Например, «Осенний вечер в скромном городке…» Бродского и те его стихотворения, где вода предстает как воплощение времени (об этом в частности в упоминавшейся выше книги с интервью С. Волкова с Иосифом Бродским).
____
Известно, что Бродский интересовался барокко: не только английским, но и, например, польским – барокко вообще. Эпоху Донна, беседуя с Игорем Померанцевым, он описал в следующих словах: «Ренессанс был периодом чрезвычайно нежизнерадостным. Это было время колоссального духовного, идейного, какого угодно разброда, политического прежде всего[23]. В принципе, Ренессанс – это время, когда догматика... церковная, теологическая догматика перестала устраивать человека, она стала объектом всяческих изысканий и допросов, и вопросов. Это было связано с расцветом чисто мирских наук[24]. <…> Ренессансу был присущ огромный информационный взрыв, что нашло свое выражение в творчестве Джона
<…>, - говорит Бродский и добавляет. - Однако не стоит сводить Донна к содержанию, к его научному и дидактическому багажу. Поэт занимается, в общем, переводом одного на другое. Все попадает в его поле зрения – это в конце концов материал. Не язык его инструмент, а он инструмент языка. Сам язык относится к материалу с известным равнодушием, а поэт – слуга языка. <…> И это одно из самых поразительных ощущений, возникающих при чтении Донна: поэт – не личность, не персона... не то, что он вам навязывает или излагает взгляды на мир, но как бы сквозь него говорит язык»
_______
23. Любопытно, что столь сложный своей неоднозначностью, своим плюрализмом, период барокко, сравниваемый здесь с модернизмом, перекликается и с александрийской поэзией. Так, достаточно вспомнить т. н. «форменную» поэзию, например, Феокрита, знаменитое стихотворение английского поэта-метафизика Джорджа Герберта «Пасхальные крылья» (форма стихотворения повторяет форму крыльев) и «Стихи на бутылке, подаренной Андрею Сергеевичу» Иосифа Бродского.
24. Показательно в этом смысле стихотворение «Для школьного возраста»: «Два путника, зажав по фонарю,/Одновременно движутся во тьме,/Разлуку умножая на зарю,/ Рассчитывая встретиться в уме».
25. В полной мере это применимо и к Бродскому, который, кажется, хочет описать все, что его окружает. См., например, «Эклогу летнюю» или «Большую элегию Джону Донну». Последняя была написана еще до настоящего знакомства Бродского с Донном, по признанию самого Бродского, поэтому она была оставлена за пределами этой статьи.
____
«вслух», Броский с подробностями рассказывает в эссе «Поклониться тени»: «Оден действительно сказал, что время (вообще, а не конкретное время) боготворит язык, и ход мыслей, которому это утверждение дало толчок, продолжается во мне по сей день. Ибо "обожествление" - это отношение меньшего к большему. Если время боготворит язык, это означает, что язык больше, или старше, чем время, которое, в свою очередь, старше и больше пространства. <…> Так что, если время - которое <…> вбирает в себя божество - боготворит язык, откуда тогда происходит язык? Ибо дар всегда меньше дарителя. И не является ли тогда язык хранилищем времени? И не поэтому ли время его боготворит? И не является ли песня, или стихотворение, и даже сама речь с ее цезурами, паузами, спондеями и т. д. игрой, в которую язык играет, чтобы реструктурировать время[26]? И не являются ли те, кем "жив" язык, теми, кем живо и время?».
_____________
26. Анализируя стихотворение Бродского «На смерть Т. С. Элиота», Лев Лосев пишет, иллюстрируя только что приведенные слова Бродского: «В целом стихотворение имитировало трехчастную структуру элегии Одена. В первой части развертывается сравнение поэзии со временем и времени с океаном. Время циклично: повторяются дневной, недельный, годовой циклы, и поэзия основана на регулярной повторяемости – звуков (в частности, в окончаниях строк- рифме), ритмических фигур, образов, мотивов. Время изображено как океан с его ритмами приливов и отливов, волнообразования».
____
Такая интертекстуальность Бродского также свойственна маньеризму. Свойственна она и Джону Донну, который пишет в одном из своих стихотворений:
And think me well composed, that I could now
(“On Himself”)
___________________
27.«И считайте меня хорошо сочиненным, чтобы теперь я мог / Посвятить свой последний больной час силлабам». Это перекликается со строчками из «Большой элегии Джону Донну»: «Джон Донн уснул. Уснули, спят стихи./ Все образы, все рифмы. Сильных, слабых найти нельзя. / Порок, тоска, грехи, равно тихи, лежат в своих силлабах».
_______
«Двадцати сонетов к Марии Стюарт» Бродского со стихотворением Джона Донна «Блоха».
Я вас любил. Любовь еще (возможно,
что просто боль) сверлит мои мозги,
Все разлетелось к черту, на куски.
Я застрелиться пробовал, но сложно
в который вдарить? Портила не дрожь, но
задумчивость. Черт! все не по-людски!
Я Вас любил так сильно, безнадежно,
как дай Вам бог другими – но не даст!
не сотворит – по Пармениду – дважды
сей жар в груди, ширококостный хруст,
чтоб пломбы в пасти плавились от жажды
коснуться - "бюст" зачеркиваю – уст!
How little that which thou deniest me is ;
It suck'd me first, and now sucks thee,
And in this flea our two bloods mingled be.
Thou know'st that this cannot be said
Yet this enjoys before it woo,
And pamper'd swells with one blood made of two ;
And this, alas ! is more than we would do.
O stay, three lives in one flea spare,
This flea is you and I, and this
Our marriage bed, and marriage temple is.
Though parents grudge, and you, we're met,
And cloister'd in these living walls of jet.
Let not to that self-murder added be,
And sacrilege, three sins in killing three.
Cruel and sudden, hast thou since
Purpled thy nail in blood of innocence?
Except in that drop which it suck'd from thee?
Yet thou triumph'st, and say'st that thou
Find'st not thyself nor me the weaker now.
'Tis true ; then learn how false fears be ;
Will waste, as this flea's death took life from thee.
Перевод «Блохи» Бродского очень точен, приведем его целиком:
Узри в блохе, что мирно льнет к стене,/В сколь малом ты отказываешь мне. / Кровь поровну пила она из нас: / Твоя с моей в ней смешаны сейчас. / Но этого ведь мы не назовем / Грехом, потерей девственности, злом. / Блоха, от крови смешанной пьяна, / Пред вечным сном насытилась сполна; / Достигла больше нашего она. // Узри же в ней три жизни и почти / Ее вниманьем. Ибо в ней почти, / Нет, больше чем женаты ты и я. / И ложе нам, и храм блоха сия. / Нас связывают крепче алтаря / Живые стены цвета янтаря. / Щелчком ты можешь оборвать мой вздох. / Но не простит самоубийства Бог. / И святотатственно убийство трех. // Ах, все же стал твой ноготь палачом, / В крови невинной обагренным. В чем / Вообще блоха повинною была? / В той капле, что случайно отпила?.. / Но раз ты шепчешь, гордость затая, / Что, дескать, не ослабла мощь моя, / Не будь к моим претензиям глуха: / Ты меньше потеряешь от греха, / Чем выпила убитая блоха.
Итак, Донн говорит своей возлюбленной… о блохе, которая укусила их обоих. Подобный предмет кажется малопоэтичным и, уж во всяком случае, не более серьезным, чем «Батрахомиомахия», однако тон стихотворения возвышен, поэт восклицает «O stay» (О, остановись) и это «о», несомненно, придает патетику; на простую блоху, укусившую поэта и его возлюбленную, Донн говорит как о брачном ложе, брачном храме, при этом не забывая о том, что это - блоха и живописуя ее: «живые стены цвета янтаря» (то есть “jet”, черного янтаря – сразу приходит на ум блоха, насекомое). Подробно развертывается образ-концепт блохи, в которой поэт соединился с возлюбленной; метафора доведена до предела сравнением с троицей, когда поэт говорит о богохульном убийстве трех. В этом невинном насекомом осуществилась платоновская мечта поэта о воссоединении двух андрогинов; и теперь отправитель сообщения (говоря языком семиотики) умоляет возлюбленную не убивать блоху, в которой реализовалась его мечта. Это апогей стихотворения. Но Донн не останавливается за этим, он использует метафору до конца. Возлюбленная поэта, вопреки всему, убивает блоху. И поэт сразу обращает это в свою пользу: «Не будь к моим претензиям глуха: / Ты меньше потеряешь от греха, / Чем выпила убитая блоха».
(именно Драйдену принадлежит это определение), а точнее упрек в арес Донна, высказанный им в одном из своих критических эссе: «[Донн] задействует метафизику не только в его сатирах[28], но и в любовных стихах – там, где должна властвовать одна лишь природа; и путает умы прекрасного пола милыми философскими спекуляциями, тогда как он должен захватить их сердца и занимать их прелестями любви»[29]. Но «таков барочный рационализм, направляющий разум и риторику на познание иррационального, выстраивающий стройную логическую конструкцию над бездной устремленного к хаосу бытия», цитируя Игоря Шайтанова.
________
28. На память приходят сатиры Антиоха Кантемира, которого вместе с Григорием Сковородой, Державиным, Ломоносовым и отчасти Баратынским Бродский рассматривал как наиболее близких к барочной традиции отечественных поэтов.
29.“…affects the metaphysics, not only in his satires, but in his amorous verses, where nature only should reign; and perplexes the minds of the fair sex with nice speculations of philosophy, when he should engage their hearts, and entertain them with the softness of love”. Перевод мой. Цитируется по книге “The Metaphysical Poets”. – This edition first published in 2004 by Collector’s Poetry Library an imprint of CRW Publishing Limited 69 Glouster Crescent, London NW 1 7EG. – This edition copyright © CRW Publishing Limited 2004.
____
Как и в «Блохе», Бродский, достигнув апогея, чуть было «не произносит» «бюст», нарушая канон, но во время «исправляется» и в последний момент заменяет «бюст» общепоэтическим штампом «уст».
– несомненное снижение. Быть может, оно объясняется тем, что смешение трагического и комического характерно для маньеризма и модернизма; другим объяснением может быть терапевтический эффект, который дает снижение – разбавление серьезного несерьезным. Впрочем, скорее здесь следует говорить не о снижении, но об остроумии. Остроумие, в свою очередь, является одним из главных свойств не только метафизической поэзии, но и эпохи барокко вообще. И оно же объединяет Бродского и Донна. К приведенным выше стихам полностью применимы слова Михаила Крепса: «…следование примеру Донна с его поэтикой сексуального остроумия, и, наконец, решение отображать правду жизни, ничего не приукрашивая и ничего не скрывая, правду во всем, в том числе и в сексуальном самосознании человека, которое поэзия зачастую стыдливо прятала под крыло идеализации не без давления фальшивого пуританства»[30].
_______________________
30 Михаил Крепс. О поэзии Иосифа Бродского. Ardis Publishers, Ann Arbor, 1984. - «Вокруг Иосифа Бродского» - http://allbooks.com.ua/read_book.php?file_path=books/7/book03089. gz&page=0
_____________________
Остроумие – отдельная литературоведческая проблема. Один из представителей эстетической мысли семнадцатого века Маттео Перегрини в своей книге «О способах проникновения» перечислил семь источников «истинно поэтического»: невероятное, двусмысленное, противоречивое, темная метафора, преувеличение, остроумие, софизмы. Он же был автором «Трактата об остроумии». Классическим является определение Аристотеля: «Остроумие создают, комическое находят». Это отличает остроумие от сатиры и народного, карнавального, смеха, делает остроумие особенным. Об остроумии писал и Вольтер в своей «Эстетике»[31.] Наиболее ценным для данного исследования представляется то, что об остроумии написал Томас Элиот в эссе о поэте-метафизике Эндрю Марвелле, которого Бродский тоже переводил.
31.«Под острым умом у нас понимают то неожиданное сравнение, то тонкий намек; иногда это самовольная игра словом, которое дается в одном смысле, тогда как его следует понимать в ином, изящная связь между двумя необщепринятыми идеями – редкая метафора; в одном случае это поиски содержания предмета, в другом – искусство либо соединить два далеко отстоящих понятия, либо, напротив, разделить понятия, кажущиеся слитными, противопоставить их друг другу; подчас это умение высказывать свою мысль лишь наполовину, позволив о ней догадываться».
____________
Определить – значит ограничить. Элиот пишет, чем не является остроумие: «“остроумие” не есть эрудиция… “Остроумие” не есть цинизм». Для времен Элиота остроумие – редкость: «И в наши дни мы можем иногда набрести на добротную иронию или сатиру, однако в них отсутствует внутреннее равновесие “остроумия”, так как их звучание направлено, в основном, на какую-нибудь внешнюю сентиментальность или глупость».
Вообще же Элиот дал тройное определение понятия “wit”, остроумие: «священная легкость», возникающая из сочетания трагического и комического; равновесие интеллектуального и эмоционального начал; создание целого из разнородных элементов. Такое остроумие оказывается разрушительным для догматического мышления.
Уже упоминавшийся Грасиан-и-Моралес, согласно В. Муравьеву, «утверждал эстетику “противоположения” и “диссонанса” и считал эзотерическую метафору «королевой словесных фигур», а ключевое для всего маньеризма понятие внутреннего словесного образа (concepto interno) определял как “акт понимания, изъясняющий связи между предметами”».
Удачное определение концепту дал в статье «Джон Донн и формирование поэтики Бродского за пределами “Большой элегии”» Антон Нестеров: «…все стихотворение строилось на сквозном образе-метафоре, «раскручивающем» стихотворение как пружина, вовлекая все новые и новые ряды ассоциаций, работающих на магистральную тему-образ стихотворения». Используя метафору-концепт[31], «через ряд ветвящихся вспомогательных сравнений, обычно неожиданно-ярких, поэт двигался к некому парадоксальному выводу-резюме». Это движение очень важно. Метафору, и именно такого типа метафору использовал Бродский, он называл «композицией в миниатюре». В качестве примера подобного кончетто у Бродского и у Донна можно привести «Прачечный мост» Бродского и «Прощание, запрещающее грусть» Донна:
Донн: …
Our two souls therefore, which are one,
A breach, but an expansion,
Like gold to aery thinness beat.
If they be two, they are two so
As stiff twin compasses are two ;
To move, but doth, if th' other do.
And though it in the centre sit,
Yet, when the other far doth roam,
It leans, and hearkens after it,
Such wilt thou be to me, who must,
Like th' other foot, obliquely run ;
Thy firmness makes my circle just,
And makes me end where I begun.
Наши две души - одна душа, / И
пусть я должен уйти, вынести это, / То не разрыв, но - растяжение <души>, /
Подобно тому, как золото отковывают в тончайшую проволоку. // А если душ
две, то пара их подобна / Паре борющихся ножек циркуля[32], / Душа, которая есть
в центре, / Когда другая отходит далеко, / Она склоняется, тянется за
другой, / И выпрямляется, когда та возвращается назад. // Так ты для меня,
который должен, / подобно ножке циркуля, обегать круг; / Твоя твердость
(постоянство) позволяет мне завершить круг / и вернуться к началу
На Прачечном мосту, где мы с тобой
уподоблялись стрелкам циферблата,
обнявшимся в двенадцать перед тем,
как не на сутки, а навек расстаться
рыбак, страдая комплексом Нарцисса,
таращится, забыв о поплавке,
на зыбкое свое изображенье.
Река[33] его то молодит, то старит.
то набегают на чело морщины.
Он занял наше место. Что ж, он прав!
С недавних пор все то, что одиноко,
символизирует другое время;
он смотриться спокойно в наши воды
и даже узнает себя. Ему
река теперь принадлежит по праву,
как дом, в который зеркало внесли,
______________
31. В английском это будет не concept – понятие, идея, концепция, но conceit, который принято переводить как причудливый образ; дополнительные значения - самомнение, заносчивость, кичливость; зазнайство; тщеславие. В поэтике метафизиков такие кончетто во многом противостояли традиции елизаветинского подхода, практиковавшего ограниченное число сглаженных образов-штампов – мифологические персонажи, флейты и лютни, пастухи и т. п.
32. Как это очень часто бывает у метафизиков, в данном стихотворении образ циркуля имеет неограниченное число трактовок, проходя через все стихотворение. Подробный анализ данного стихотворения представлен в упоминавшейся статье Игоря Шайтанова.
33. Как уже отмечалось, вода у Бродского – символ, а иногда даже не символ, а само время. Образ времени разлит по всей глади стихотворения.
___
«Барочный, в том числе и метафизический текст, - пишет в своей статье Игорь Шайтанов, - приглашает к интеллектуальной игре и устанавливает для нее правила. Приняв их, мы начинаем угадывать, возможно, порой предполагая что-то и не предусмотренное автором». Это – показатель сотворчества со стороны читателя, которого действительно, как справедливо сказал Драйден, запутывают; в свою очередь активное сотворчество, которое, таким образом, дает о себе знать уже в семнадцатом веке, является одной из главных характеристик культуры двадцатого века, и мы можем это видеть на примере Донна и Бродского.
Таким образом, родственный взгляд на вещи, интуитивное обращение Бродского к родственной по духу эпохе, само творчество Бродского – оригинальное и самобытное на фоне его современников и в то же время связанное похожим отношением с тем, что было так чуждо для русской поэзии 19 и даже 20 века, - все это свидетельствует и о том внутреннем и внешнем родстве (но не идентичности!), которое было между ним и Джоном Донном, - родстве, благодаря близости их подходов.
Заключение
В завершение еще раз повторим сказанное в виде тезисов. Приведенное выше сопоставление творчества двух поэтов, один из которых - Бродский - вопреки идеологическому давлению, отсутствию соответствующей традиции в отечественной поэзии, временному разрыву и т. д. все же нашел в другом, казалось бы, столь далеком от него во всем, родственную душу (в прямом смысле этого слова), показывает силу подхода.
Еще Борхес писал, что количество сюжетов на Земле ограничено, сводя их всего к четырем. Но сколько существует трактовок этих четырех историй, сколько подходов к жизни, которая для всех людей является общей. Если в случае с поэтами одной цивилизации – например, западной – можно оперировать понятием традиции, то при анализе поэтов разных цивилизаций – например, японской и русской, Пушкина и Басё – речи о традиции, означающей буквально передачу, «передавание», не может быть вовсе. Пушкина и Басё роднит, таким образом, подход к жизни, который был выражен Пушкиным в словах «поэзия действительности», но о традиции говорить мы не в праве. Действенен здесь только подход, даже не манера, поскольку манера у Пушкина и у Басё, уже потому, что последний японский поэт, опять же разная. Подход – общий.
Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.
***
Колокол смолк вдалеке,
Отзвук его плывет.
***
И осенью хочется жить
Этой бабочке: пьет торопливо
С хризантемы росу.
Октябрь уж наступил — уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей;
Дохнул осенний хлад — дорога промерзает.
Журча еще бежит за мельницу ручей,
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждут озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы.
И то, и другое объединяет не столько натурфилософия, сколько интонация, их подход к реальности, то, что Пушкин называл «поэзией действительности».
1. Томас Элиот. Избранное: Религия, культура, литература. Том 1-2. – М. РОССПЭН. – 2004
2. Иосиф Бродский. Осенний крик ястреба. Стихотворения. – С-Петербург. Издательский дом «Азбука-классика». – 2008
3. Иосиф Бродский. Холмы. Стихотворения. – С-Петербург. Издательский дом «Азбука-классика». – 2007
4. Михаил Крепс. О поэзии Иосифа Бродского. Ardis Publishers, Ann Arbor, 1984. - «Вокруг Иосифа Бродского» - http://allbooks.com.ua/read_book.php?file_path=books/7/book03089. gz&page=0
"Вопросы литературы", N 6, 1998
6. Интервью Иосифа Бродского с Джоном Глэдом. – «Вокруг Иосифа Бродского» - http://allbooks.com.ua/read_book.php?file_path=books/7/book03089. gz&page=0
7. Игорь Померанцев – Иосиф Бродский. Хлеб поэзии в век разброда. http://magazines.russ.ru/arion/1995/3/dialog.html
8. Gracian: A Selection of Wise, Witty, Moral and Satyrical Maxims, Pluck'd from the writings of the Spanish Philosopher and Monk Baltasar Gracian Y Morales (1601-1658). Printed for the Entertainment of the Friends of Dr. C. Charles Burlingame. New York and Hartford M. CM. XXXVIII.
9. “The Metaphysical Poets”. – This edition first published in 2004 by Collector’s Poetry Library an imprint of CRW Publishing Limited 69 Glouster Crescent, London NW 1 7EG. – This edition copyright © CRW Publishing Limited 2004.
11. Лосев Л. В. Иосиф Бродский: Опыт литературной биографии. – 2 изд., испр. – М.: Молодая гвардия, 2006. – 447 [1] с.: ил. – (Жизнь замечат. людей: Сер. Биогр.; Вып. 1027)
© Copyright: Базиль Львофф, 2009
Свидетельство о публикации №2902160101