http://www.tversu.ru/Science/Hermeneutics/1998-3/1998-3-28.pdf
Published by Tver State University Internet Center
ОСМЫСЛЕНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО СТЕРЕОТИПА НАЦИОНАЛЬНОГО
ТЕРАТУРЕ ГЕРМАНИИ 17 ВЕКА.
Формирование социокультурных стереотипов национальных образов европейцев сопутствует процессам интеграции наций в 17 веке, справедливо обозначенном отечественным ученым как "эпоха крепнувшего единства Европы" (Ю. Б. Виппер). Рост самосознания наций активизировал в менталитете современников осмысление национально характерных особенностей - психологии, идей, воззрений, представлений, суждений вкуса, стимулировал внимание к специфическим чертам характера, быта, нравов, поведения соотечественников в сравнении с иностранцами. Социокультурные реалии, все чаще фиксируемые в литературной практике, иллюстрировали скептическую мысль гуманистов о том, что истинная сущность вещей меняется в зависимости от страны" (Эразм). Постижение нациями своей оригинальной неповторимости происходило в конфронтации с уже не автономным, а втянутым в европейских оборот чужеземным, - иногда загадочным, но чаще уже утратившим ореол дистанции и экзотическое очарование дальних стран, ставшим географически близким, но при этом отмеченном значительными этнографическими отличиями, непохожим и оттого курьезным, странным, нелепым, достойным осмеяния, даже чуждым, непонятным, или инородным, подозрительным.
Суммарно-отрициательная оценочность в осмыслении и созидании национальных образов-клише в значительной мере запечатлевает основанную на предубеждении рефлексию негативного портрета чужака и едва ли служит идеологическим выражением тотальной враждебности или взаимного неприятия наций. Например, у немцев бытует в 17 веке "черная легенда" об испанцах культивируется легкомысленно-фривольный портрет француза, выступает ипостась педантичного чопорного англичанина, фигурирует собирательных тип беззастенчивого и страстного итальянца.
находя свое теоретическое закрепление в скандально известном трактате французского пастора Бура "Беседы Ари-ста с Евгением" (1671). Поставивший под сомнение способность немцев к остроумию, солидно аргументированный трактат ученого иезуита вызвал всплеск культурно-патриотических настроений в Германии и послужил отправным пунктом острой дискуссии вокруг содержания понятия немецкого в Европе 17 века. В этой полемике свою весьма нелицеприятную для немцев оценку высказали столь незаурядные ума, как Барклай, Фосс, Юэ. Откровенное пренебрежение к немецкому было основано на таких, бесспорно утрированных и сублимированных чертах, как варварство, воинственность и грубость духа, неотесанное поведение, медлительная повадка, тугоду-мие, неспособность ограничиться полунамеком в обещании, склонность к вину. Литератор-эрудит Г. Харсдерфер с тревогой писал в 1646 году об ущербной репутации немцев, которые "слывут во всем мире бестиями, ничего не знающими больше, как воевать, есть и пить".
На протяжении столетия в Германии обнаруживается целый спектр концепций "своего" - сравнительно с иностранными оценками и часто в противовес им. Начиная о деятельности языковых обществ и юношеского трактата М. Опица о языке "Аристарх" (1617) до программного сочинения X. Томмазия "О подражании французам" (1707), буквально пронизывая эпоху, ставятся и решаются проблемы судеб отечества, возрождения национального престижа и достоинства немцев, поднимается вопрос о границах подражания и учения у иностранцев. В конфронтации с негативным европейским стереотипом национального образа немца формируется представление о достаточно устойчивом наборе личностных качеств, определяющих приоритеты немецкого: искренность, правдивость, честность, сердечность, дар слова, гордость отечественным, складывается образ Biedermann- добропорядочного носителя традиции, благонадежного приверженца старины. Разумеется, что к этому каталогу, в той же мере клишированному, как и негативный набор признаков гипотетичного "немца", не сводится богатство патриотических тенденций эпохи.
чески осмысленная культурно-патриотическая идея входит в фундамент различных вариантов жанра и определяет его программное задание. Писатели-романисты внушают читателю представление о героическом национальном прошлом Германии, предлагают образ героя - заведомо идеализированного рыцаря и патриота. Ключевыми в моральной системе ценностей романов являются понятия: "частное немецкое мужество, храбрость, правдолюбие" (Мошерош), "немецкое сердце", "немецкая верность" (Цезен), "немецкая добродетель" (Бухольц). В противовес уничижительному мнению о немцах герой "Адриатической Роземунды" Цезена утверждает: "Чужестранцы любят немцев за их верность, стойкость и героизм". Так, опираясьнарегионалистическуюидеюсамодостаточности своего, рождается "немецкий миф", отражающий в момент своего генезиса реакцию писателей Германии н
лений о немецком в литературе направленной на присвоение чужого активно отмеченной приобщением к иностранному, и параллельно пересоздающей иноземные образцы, даже ниспровергающий их. Такова парадоксальная диалектика притяжения Германии к европейскому контексту и одновременного отталкивания от него. В романе, в частности, изолирующая и интегрирующая эстетические ориентации взаимодействуют в самой поэтике художественного слова с его восприимчивостью к влияниям и поразительной способностью пересоздавать готовый опыт чужеземных образцов. В условиях историко-культурного запаздывания Германии в общеевропейском ритме 17 века своеобразно выражавший самосознание немцев культурный патриотизм брал не себя функцию метафизического разрешения проблем национального возрождения. В этом отчетливо сказалось философско-умозритель-ное системотворчество как особенность духовной жизни нации и ее менталитета.