Н.Хитрова. История салонов
После революционных потрясений 1789 - 1794 годов, жесткой диктатуры якобинцев период Директории дал свежий глоток общественным отношениям, начинается бурная светская жизнь. В том числе в это время активно создаются и функционируют салоны - яркое явление общественной жизни во Франции. В этой статье мы попробуем проследить историю возникновения и развития салонов, а также их значение в конце XVIII века для революционной Франции.
Зарождение салонной культуры
исполнялись музыкальные произведения, стихи, посвященные, безусловно, Прекрасной Даме. Уже в это время центром жизни такой встречи была женщина.
В Италии XIV-XV веков появляются кружки, гости которых обсуждали литературно-философские новинки, а также произведения мыслителей Античности. Стоит отметить, что эти общества, в которых дамы играли непосредственную роль, направляя тему беседы, были посвящены не только любовным темам, но и общественным, культурным.
Из Италии салонная традиция была ввезена с приездом в Париж Екатерины Медичи. Ее придворные дамы, искушенные в изысканных светских вечерах и беседах, имевших место при итальянском дворе, начали устраивать подобные собрания и во Франции. Так в XVI веке в окружении Маргариты Валуа, дочери Екатерины Медичи, образовался литературный кружок, на котором приближенные к ее окружению представители знати размышляли над поэтическими и философскими произведениями, декламировали собственные сочинения, в том числе и сама Маргарита Наваррская, труды которой сохранились и по сей день.
Первый салон во Франции
Но первый салон в современном понимании был создан Катрин де Вивон, придворной Екатерины Медичи. Это была образованная девушка, знавшая итальянский, французский, испанский языки, хорошо знакомая с литературным наследием Европы. Выйдя замуж за маркиза де Рамбуйе, она поселилась в его особняке недалеко от Лувра. Созданию первого салонного интеллектуального общества, предположительно, послужила неприятная деталь: маркиза отличалась хрупкостью тела и слабостью здоровья. Бывать при дворе и вести полноценную светскую жизнь мадам была не в состоянии, поэтому частица светского общества была перенесена в ее особняк. Салон был открыт в 1617 году. Для приема гостей была выделена большая зала, приемная - салон. Декорировала ее сама мадам де Рамбуйе: вместо традиционных для XVII века темных стен, обитых кожей, они были ярких оттенков: зеленого, голубого, золотистых. Зала была украшена множеством хрустальных канделябров, фарфором и букетами живых цветов.
выше, маркиза де Рамбуйе была поражена грубостью манер и языка парижан. Эта тема часто поднималась в ее салоне во время бесед и споров. Поддержку в вопросе реформирования французского языка в салоне де Рамбуйе получали члены Французской Академии, занимавшиеся этой проблемой.
Законы салонного общения
В соответствии со своими интересами хозяйка подбирала гостей. Буржуа, поэты, философы, музыканты были главными гостями вечера. В салоне каждому пришедшему давалась определенная роль: были здесь иностранец, дипломат, друг хозяйки. Ни один вечер не обходился без приглашенного "гения" - это мог быть музыкант, поэт, философ, как известный общественности, так и не заявивший о себе широкому кругу. Особенность салона заключалась в том, что, оторванный от королевского двора, он не устанавливал рамок социального и имущественного положения приглашенных. Здесь рядом могли сидеть и вести беседу аристократ с буржуа, поэт-горожанин и маркизы при дворе королевы. Главным же лицом салона, без сомнения, являлась хозяйка - salonière.
Даже если муж присутствовал на вечерах, он играл незначительную роль. Зачастую хозяйками салонов становились вдовы (как мадам Жоффрен), либо незамужние "девы" (мадмуазель де Скюдери). Такие женщины обладали достаточным богатством, благородным происхождением, что, безусловно, сказывалось на репутации салона. Salonière обдумывала тему для беседы на определенный вечер, в соответствии с ней подбирала гостей. Их не должно было быть много, поскольку дискуссия по узкой теме может активно вестись лишь ограниченным количеством участников. Хозяйка также следила за ходом беседы. Как говорилось выше, в салоны приглашались люди творческих профессий, где они знакомили светское общество со своими сочинениями. Салоны часто были пристанищем для инакомыслящих философов того времени. Так, их гостями были Вольтер, Юм, Локк, Д'Аламбер.
Часто ведение салона его престарелая хозяйка передавала одной из своих молодых подруг, так, наиболее известные и значимые салоны поддерживались несколькими поколениями дам.
Часто именитые философы и поэты сознательно шли в салон, чтобы получить оценку своего произведения и только затем представляли его на суд широкой публики. Так Гельвеций после выхода своего сочинения "De l'ésprit" ждал с нетерпением мнения респектабельной salonière: "Посмотрим, как примет меня госпожа Жоффрен; и лишь тогда узнаю об успехе моего сочинения, когда справлюсь с этим термометром". Хозяйки салонов имели большой авторитет в светских кругах и их собственная оценка того или иного труда часто влияла на настроения всего общества. Salonières создавали моду на те или иные произведения, на определенных авторов, даже на оформление комнат в доме, не говоря о стиле в одежде и украшениях (например, на узлы из голубой ленты в виде пращи).
Рассматривая перспективу развития салонов во Франции XVII-XVIII веков, можно сделать некоторые обобщения. Салон как место встречи светской знати и просвещенной интеллигенции были не только местом для проведения приятного досуга, но и своего рода генератором новых идей: новые творческие произведения, обсуждение насущных проблем французского общества, идеи выхода из кризиса рождались и развивались на этой благодатной почве. У салона XVII века была единственная цель - развлечение хозяйки и ее гостей, что выражалось в тематике салонных бесед - о литературе, музыке и философии. В таких салонах женщины гости болтали, щебетали, как птички - их стали называть кокетками (от франц. caqueter - болтать, кудахтать). Но салоны XVIII века приобретают более серьезное содержание. Здесь поднимаются важнейшие проблемы Просвещения, обсуждается политическая ситуация в стране и за ее пределами, способы выхода из революционной ситуации конца XVIII века.
Также надо отметить и тот факт, что, будучи удалены от королевского двора, салоны носили достаточно демократический характер. Гостями самых известных светских дам часто становились не только аристократы, но и буржуа, и даже горожане, прославившиеся своим умом и талантом. Именно в салонах представители дворянских родов соседствовали и беседовали с людьми не их круга, которые были ниже по социальному и имущественному статусу. Теперь больше привлекает ценность личности, а не ценность ее кошелька и титулов.
Идеи либерализма проникают в салоны. Именно здесь собираются противники политического режима. Салоны, их хозяйки и гости четко заинтересованы общественно-политическим положением в стране: "Они превратили свои гостиные в лаборатории общественной проверки политики, литературы и искусства и по-своему подготавливали революцию", - отмечает А.Сологуб-Чеботаревская .
получения широкого информационного потока хозяйки боролись за значительных и осведомленных гостей: политиков, военных, дипломатов.
Использованная литература и источники
Сборник русского исторического общества. - Т. 1. - СПб., 1867. - с. 253-259 Никонова А. В. Салон в культуре Франции// Искусствознание, 2000, №1. - с. 508-519 Сологуб-Чеботаревская А. Женщина накануне революции 1789 г. - Петроград, 1922. Успенская В.И. Женские салоны в Европе XVII-XVIII вв.// Женщины. История. Общество: Вып. 2. - Тверь, 2002. - с.171-199
Персоналии
Для написания биографических статей был использован Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. т. XXXII. Спб. 1901. Помимо этого, в статье, посвященной госпоже Жоффрен использованы источники, опубликованные в Сборнике русского исторического общества. - Т. 1. - М., 1867. Для статьи о мадам Тальен были использованы документы и иллюстрации, размещенные в книге Houssaye A. Notre-Dame de Thermidor: Histoire de Madame Tallien. – Portraits – Gravures – Autographes. – Paris, 1867, при чем документы впервые переведены на русский язык
Мария дю Деффан (de Vichy Chamrou, маркиза Du Deffand) известна своей корреспонденцией с Вольтером и другими писателями XVIII века и ролью, которую она играла в парижском свете (1697 - 1780). Уже будучи воспитанницей монастыря она поражала окружающих редким умом и рано проснувшимся скептицизмом. Выйдя замуж за маркиза Дюдеффан, она вскоре разошлась с ним и стала вести шумную светскую жизнь, исполненную романических приключений.
В возрасте 56-ти лет она ослепла и поселилась в монастыре св. Иосифа, где для нее было выделено особое помещение, и образовала вокруг себя блестящий салон, постоянными посетителями которого были Вольтер, д'Аламбер, Бюффон и другие, а также известная мадмуазель Леспинас, сделавшаяся ее лектрисой и близким другом. Замечательная собеседница, отзывчивая на все вопросы, волновавшие тогда общество, маркиза Дюдеффан была душой этого салона. С 1758 г. наступила новая полоса в ее жизни, ознаменованная разрывом с мадмуазель Леспинас и большинством энциклопедистов.
Большое литературное значение имеет ее обширная переписка с Вольтером, энциклопедистами, Вальполеми другими представителями интеллигенции. Письма Дюдеффан обнаруживают тонкий, наблюдательный ум и большую независимость мысли, благодаря которой она не подпала безусловному влиянию энциклопедистов, а напротив, беспристрастно критиковала мыслителей своего времени, не исключая и Вольтера. В письмах Дюдеффан сказывается также страстный темперамент маркизы, нежная душа, способная на глубокую привязанность и дружбу (к герцогине Шуазель, к мадмуазель Леспинас.
Госпожа Жоффрен
не стеснял литературных симпатий своей жены. Происходя из мелкой буржуазии, не получив никакого систематического образования, она благодаря своему природному уму, начитанности и независимому состоянию сумела пробиться вперед и занять почетное положение в обществе. Несомненное влияние на ее развитие оказали салонные встречи с знаменитыми парижскими учеными, художниками и вельможами.
В салоне г-жи Тансэн Жоффрен познакомилась с Монтескье, Фонтенелем, Мариво и около 1748 г. открыла свой собственный салон, куда мало-помалу перешло большинство посетителей госпожи Тансэн. По словам Сент-Бева, салон Жоффрен был своего рода учреждением, прекрасно организованным и управляемым. Иностранцы говорили, что приезжий ничего не увидит в Париже, не посетив салон мадам де Жоффрен. У мадам были особые дни для литераторов и ученых, особые для художников и особые для светских знакомых. Громкой известностью пользовались ее литературные обеды, где рядом с Д'Аламбером, Гольбахом, Дидро и др. можно было встретить знатных и образованных иностранцев - Гораса Вальполя, графа Крейца, Гиббона и др. Общество, собиравшееся на этих обедах по средам, состояло из одних мужчин: хозяйка заметила, что присутствие дам, особенно молодых, отвлекало собеседников от общих тем. Из дам она делала исключение только для мадмуазель Леспинас, которой была под силу всякая мысль и которая, будучи крайне некрасивой, даже не пыталась обратить на себя внимание мужчин.
Разговор за обедом касался всевозможных предметов: литературные и политические новости, придворные анекдоты, вновь написанные стихи - все это давало повод к живому обмену мыслей. Чтобы председательствовать достойным образом в собрании стольких замечательных людей, нужно было обладать большим умом и еще большим тактом. По свидетельству современников, Жоффрен сумела так направлять разговор, что каждому из собеседников поочередно представлялся случай выказать в полном блеске свой разговорный талант, и они уходили, вполне довольные собою и умной хозяйкой. Однажды она сумела так искусно настроить довольно скучного собеседника, аббата де Сент-Пьера, что он сделался решительно неузнаваем; когда же Жоффрен поздравила его с успехом, простодушный аббат отвечал: "Я был не более как инструмент, на котором вы сегодня так хорошо играли". Споры, конечно, допускались, но без примеси личного раздражения и желания уязвить; когда же проницательная хозяйка замечала в ком-нибудь из собеседников присутствие этого нежелательного элемента, она прерывала разговор словами: "Voilà qui est bien!". В противоположность госпоже Тансэн, смотревшей на писателей и ученых несколько свысока, Жоффрен относилась к ним с большим уважением и внимательно прислушивалась к их суждениям, что не мешало ей читать им по временам сильные нотации; последние считались большим знаком благоволения со стороны хозяйки. По словам Вальполя, в самой манере Жоффрен делать замечания было нечто необыкновенно привлекательное. "Я прежде терпеть не мог, - говорит он по этому поводу, - когда мне читали нотации, но теперь я решительно вошел во вкус их. Я охотно сделал бы Ж. моим духовником и директором моей совести и думаю, что она одна могла бы сделать из меня рассудительного человека".
Станислав Понятовский часто наносил визиты в салон, считая госпожу Жоффрен своим другом. О своем восшествии на польский престол он так возвестил мадам: "Maman, Ваш сын - король!". Вследствие таких нежных отношений с Понятовским, Гораций Вальполь называл ее "королева-мать Польши". Екатерина II в одном из своих писем, узнав о коронации Понятовского, поздравляла мадам "с возвышением Вашего сына, если он сделался королем". Когда Станислав Понятовский, еще молодым человеком, проживал в Париже, Жоффрен имела случай оказать ему немало существенных услуг, помня которые, он не иначе называл ее, как матерью. Ставши королем польским, он убедительно просил ее посетить его в Варшаве. Несмотря на свои 67 лет, Жоффрен тронулась в путь и была принята королем с необыкновенным почетом. Узнав, что Жоффрен прибыла в Варшаву, императрица Екатерина II написала ей собственноручное письмо и звала в Петербург, но Жоффрен была слишком утомлена, чтобы решиться предпринять такое дальнее путешествие и, прогостив около двух месяцев в Варшаве, через Веву возвратилась в Париж.
Вообще у Екатерины II было очень теплое отношение к Жоффрен: "Между нами много общего……мы вместе бы прекрасно ужились". Мадам присылала императрице выписки из вышедшего в Париже нового философического лексикона, которым Екатерина II чрезвычайно заинтересовалась. Лестные знаки внимания, которыми осыпали Жоффрен король польский и император австрийский, обеспокоили ее парижских друзей, опасавшихся, что царские приемы могут вскружить ей голову и даже изменить ее убеждения. Верная своему правилу не допускать, чтобы старая дружба зарастала травою, Жоффрен по возвращении в Париж повела прежнюю жизнь, по-прежнему собирала у себя своих друзей, по-прежнему принимала горячее участие в издании энциклопедии, на которую ежегодно жертвовала известную сумму. Так продолжалось еще десять лет. В 1776 г. Жоффрен поразил удар паралича. Пользуясь ее беспомощным состоянием, дочь ее, маркиза де Лаферте, не терпевшая энциклопедистов, не велела больше их принимать. По этому поводу Жоффрен шутя назвала ее Готфридом Бульонским, поставившим своей задачей защищать ее гробницу от неверных. Лишенная возможности видеться со своими друзьями, Жоффрен тем не менее продолжала думать о них и, умирая, завещала каждому из них небольшой ежегодный пенсион.
Сборник русского исторического общества. - Т. 1. - СПб., 1867. - с. 253-259
Госпожа Неккер
Госпожа де Неккер (Necker), урожденная Кюршо де ла Hассе родилась в Ваадтском кантоне в 1739 году. Ее отец, бедный кальвинистский пастор, дал ей серьезное воспитание. 18-ти лет она произвела такое впечатление на Гиббона, что он хотел жениться на ней, но уступил противодействию родных. В 1764 году, будучи гувернанткой в Париже, она вышла замуж за Неккера, родив дочь - впоследствии получившую известность мадам де Сталь. Несмотря на некоторую угловатость в манерах и чрезвычайную горячность в беседах, ее достоинства были быстро оценены выдающимися людьми, бывавшими у ее мужа; салон ее блистал такими ее почитателями, как Бюффон, Мармонтель, Дидро, Лагарп, д'Аламбер и другими.
Она написала ряд небольших произведений нравственно-публицистического характера, имевших успех: "Des inhumations precipitées" (1790), "Réflexions sur le divorce" (1794), в котором она горячо защищала идею нерасторжимости брака. Среди всеобщего упадка нравов Неккер отличалась чистотой личной жизни и высокогуманными воззрениями. Когда муж ее сделался министром финансов, она занялась упорядочением тюрем и госпиталей, написала "Mémoire sur l'établissement des hôpitaux" и, учредив в Париже больницу на 120 кроватей - до сих пор носящую ее имя, - была ее первой директрисой. Посмертные сочинения ее: "Mélanges extraits des manu scripts de m-me N." (1798) и "Nouveaux mélanges" (1801) содержат много интересных данных относительно умственной и общественной жизни ее времени.
Катрин де Вивон (1588-1665) - итальянка, дочь французского придворного и фрейлины-итальянки при дворе Екатерины Медичи. У нее были хорошие "стартовые возможности": мать Катрин была по тому времени весьма образованной женщиной, которая ничего не имела против образования дочери. Катрин знала итальянский, французский, испанский. В 1600 г. в возрасте 12 лет была выдана замуж. Муж, Шарль д'Анженн, маркиз де Рамбуйе, был старше на 11 лет. "Это был счастливый союз двух умных молодых людей с умом куда более активным, чем было принято при французском дворе". По воспоминаниям современников, Катрин была не только умна, но и дружелюбна, имела очень хорошую репутацию, ей посчастливилось жить рядом с любящим и понимающим мужем. Приехав в Париж, она пришла в ужас от грубых нравов французского общества и двора короля Генриха IV, а также грубости французского языка.
Появление салона маркизы, может быть, было результатом обстоятельств. Будучи особой деликатной, хрупкого здоровья, она не могла выносить длительных ритуалов королевского двора, свою роль сыграла немилость со стороны Ришелье по отношению к мужу Катрин. В 16 лет она покинула королевский дворец и поселилась в новом доме, который был построен недалеко от Лувра и приобрел известность как отель (особняк) Рамбуйе. Супруги решили устраивать в доме приемы в соответствии со своим вкусом и интересами. Маркиза де Рамбуйе первая открыла двери своего дома для общественности. Поэты, ученые, буржуа стали регулярно собираться для интеллектуальных бесед под руководством маркизы. Кроме того, что маркиза де Рамбуйе была важной светской персоной, она еще и подарила обществу 6 дочерей и 1 сына, совместив в себе женскую независимость и прелесть матери.
Мадам де Рекамье
На детство и отрочество мадам Рекамье приходятся годы крушения французской монархии и начало Французской революции 1789 года. В молодости она становится свидетельницей поражения идей Великой революции и начала этапа, вошедшего в мировую историю, как Консульство, связанное с возвышением Наполеона, провозгласившего себя Императором Франции. И, наконец, в зрелые годы она отпраздновала поражение великого корсиканца и эпоху Реставрации французской монархии в 1816 году.
когда она вышла замуж за Жака Рекамье, богатого банкира, старше ее на 27 лет. Романтически настроенные писатели полагают, что это был ее отец, влюбившийся много лет назад в очаровательную мадам Бернар - мать Жюли, а в 1777 году от этой связи родилась чудесная девочка, унаследовавшая от матери красоту и хороший вкус, а от отца ум, и превратившаяся в первой половине XIX века в одну из самых очаровательных женщин Франции. В принципе, такая история - в французском духе. Однако есть другое объяснение ее неожиданного брака.
Скорее, Жаком Рекамье двигал страх перед конфискацией имущества новым республиканским правительством, пришедшим к власти после Революции 1789 года. Преуспевающему и хорошо известному банкиру Рекамье было что терять, а фиктивный брак позволил ему переписать все его имущество на имя молодой жены, носящей не слишком громкое имя. Обе семьи были согласны. У господина Рекамье не было наследников, а Мадам Бернар была рада, что удачно пристроила дочь, не очень обращая внимания на невероятные слухи. Эдуард Фукс в книге "Иллюстрированная история нравов" пишет, что в ту сложную эпоху такие фиктивные браки не были редкостью.
Зрелый муж отнюдь не скрывал свою молодую жену. В качестве свадебного подарка он дарит Рекамье красивый дом в Париже, где она организовывает салон, остававшийся самым популярным литературно-политическим салоном Франции в течение нескольких десятилетий. У нее появляются круг друзей, среди которых особое место заняла знаменитая Мадам де Сталь - известная французская писательница начала 19 века. Знакомство двух умных женщин положило начало двадцатилетней дружбе, хотя их и разделяли 11 лет.
Разумеется, мадам Рекамье окружают поклонники, среди них - один из братьев Наполеона, Люсьен Бонапарт, который в 1799 году начинает настойчиво ухаживать за Жюли. Однако она равнодушно воспринимает внимание высокопоставленного поклонника, не пытаясь сблизиться с усиливающей свое положение фамилией. Рекамье отказывается от роли придворной дамы, предложенной ей Наполеоном и не ищет приглашений на изысканные балы, организованные его женой, прекрасной Жозефиной - будущей императрицей Франции. Скорее наоборот, Мадам Рекамье объединяет вокруг себя людей, оппозиционно настроенных к новой государственной политике. В 1802 году она совершает поездку в Англию - непримиримую соперницу Бонапарта, показывая этим свое неприятие политики нового правительства, а, вернувшись, открывает свой салон, превращающийся постепенно в оппозиционно настроенный Наполеону политический центр.
Наполеон, став императором Франции, не заставил ждать своей реакции на дискуссии в салоне Рекамье. В 1803 году он издает приказ о закрытии салона, в 1805 году способствует разорению банка господина Рекамье, а в 1807 году высылает из страны ближайшую подругу Жюли - Мадам де Сталь - также ярую противницу его политики. Это был самый тяжелый период в жизни мадам Рекамье. Муж на грани разорения, в 1806 году умирает самый близкий и дорогой ей человек - ее мать, поверенная всех ее тайн. Она мечется между стареющим супругом и мадам де Сталь, оставаясь верной ей в годы ее изгнания, что привело к высылке в 1811 году Жюли из Парижа. Но она относилась к той категории женщин, которые не боялись провинции, где ей пришлось провести последующие несколько лет. Ее дом и здесь привлекал к себе людей, независимо от возраста и положения. Среди ее поклонников были и молодые люди, в числе которых оказался и сын мадам де Сталь. Однако мадам Рекамье предпочитала, держа дистанцию, сохранять дружбу, а не временных поклонников.
будучи не в силах бросить стареющего и разоренного мужа. От этого романа осталась трогательная переписка между мадам Рекамье и принцем Августом, заканчивающаяся решительным отказом Жюли. Мадам Рекамье смогла свободно вернуться в Париж уже в период Реставрации, где вновь открываются двери ее знаменитого салона. К врожденному очарованию добавился жизненный опыт, превративший ее в не просто интереснейшую собеседницу, но и одну из самых умных женщин той эпохи.
Она уже ничего не ждет от личной жизни и, видимо, желая заполнить эмоциональную пустоту в душе и сердце, берет на воспитание юную племянницу своего мужа, заменившую ей дочь, семью, а позже и подругу после смерти мадам де Сталь в 1817 году.
Именно в эти годы в ее салоне появляется еще одно лицо - знаменитый французский поэт и писатель, одинаково преуспевший как на литературном, так и на политическом поприще, Франсуа Рене де Шатобриан. Тот, кого сейчас называют основоположником современной французской литературы - Стендаль, Бальзак и Золя были после него. Жюли, которой только что исполнилось 40, неожиданно забыла о своем принципе, помогавшем ей строить свои отношения с мужчинами. Она влюбилась, страстно и надолго. Это было духовное возрождение мадам Рекамье и ее салона. Посещаемый Шатобрианом, ее салон из политического превратился в интеллектуальный и артистический центр Франции того периода, куда были вхожи самые знаменитые персоны той эпохи: великий французский ученый Андре - Мари Ампер, Евгения де Богарнэ - дочь Жозефины, первой жены Наполеона, г-н Бернадот - будущий король Швеции, писатели Проспер Мериме и Сент-Бев. Она дружна с Оноре де Бальзаком и Виктором Гюго, ее связывает общность вкусов с Мюссе и Стендалем, ею восхищаются художники Ж-Л. Давид и Эжен Делакруа и многие- многие другие. Это был цвет французского искусства и науки, имена, вошедшие в мировую культуру, - и всех их сумела объединить мадам Рекамье.
Ее имя становится символом, олицетворяющим хороший вкус и образованность, она превращается в "звезду" европейского масштаба, о ней говорят в России и Англии, в Италии и Германии. А в ее сердце - господствует Шатобриан. К этому времени он уже успел разочароваться в политике, неудачно женился и написал несколько философских трактатов. И после всех этих перипетий он нашел успокоение в обществе мадам Рекамье. Потеряв интерес к политике, он посвящает свою жизнь литературе, и Жюли становится его музой, остававшейся рядом с ним в течение последующих двадцати лет, продолжая его любить и не требуя ничего взамен.
Красота мадам Рекамье запечатлена на века художниками. Самый знаменитый "Портрет мадам Рекамье" Великого Давида находится сейчас в Лувре. Существует также портрет другого художника - Франсуа Жерара, а затем и скульптора месье Шинара, создавшего прекрасный бюст "Мадам Рекамье".
Тальен Тереза (Jeanne-Marie-Ignazie-Therèse Tallien) родиась в 1770 году. Ее считают одной из выдающихся женщин времен революции. Дочь испанского финансиста графа де Кабаррюс, который впоследствии был министром Иосифа Бонапарта, она получила прекрасное образование. Когда отец ее, перед самой революцией, был назначен испанским посланником во Франции и переехал с семьей в Париж, она скоро приобрела, благодаря красоте и уму, успех в парижском обществе, и ее салон сделался одним из самых популярных. В 1790 г. она вышла замуж за советника парламента маркиза де Фонтенэ. Когда после сентябрьских убийств маркиз эмигрировал, она получила развод.
В это время она была уже горячей поклонницей революционных идей и хотела, подобно госпоже Ролан, принимать личное участие в революции; обратилась к конвенту с замечательной петицией о политических правах женщин. Однако, когда террор усилился, она решила уехать в Мадрид, к своему отцу, но была задержана в Бордо. Здесь в это время находился Тальен, присланный конвентом для расправы с жирондистами. Революционный суд был в действии, казни следовали за казнями. Жанна, однако, избежала участи "подозрительных" благодаря тому, что Тальен увлекся ею с первой же встречи. Для спасения жизни она сделалась его любовницей и сумела приобрести на него большое влияние. Вместо прежней жестокости Тальен стал отличаться умеренностью, почему навлек на себя со стороны Робеспьера обвинения в модератизме. Конвент вызвал его обратно в Париж; возлюбленная его была арестована.Желание спасти возлюбленную побудило Тальен сыграть видную роль в перевороте 9 термидора. После низвержения Робеспьера она вышла замуж за Тальен, была душою термидорианской реакции и получила прозвание Notre-Dame de Thermidor; в ее салоне обыкновенно собирались термидорианцы. Не любя своего мужа, Тальен терпела его только до тех пор, пока он был в силе. Биографы говорят, что мадам Тальен открыла свой салон в тот же вечер, что вышла замуж. Софи Ге, посетительница салона, так писала (смотреть оригинал) о его гостях: «В этом салоне…произошло возрождение всего того, что впоследствии сделало парижские салоны известными и привлекательными. Писатели, так долго молчавшие, смогли обсуждать все новое в литературе и ее сюжетах, художники вновь обретали здесь вдохновение, задушенное ужасами Террора, раненные с обоих фронтов Революции находили здесь гостеприимство и уют. Каждый чувствовал себя здесь под защитой от нападок представлявших противоположный лагерь в борьбе, ибо они (нападки) не допускались»
Салон мадам Тальен был главным местом проведения досуга парижского beaumonde. Именно в ее доме можно было услышать впервые последние литературные и музыкальные произведения, навеянные всеобщей смутой в Париже. Журналист Le Moniteur так писал о досуге гостей салонов (смотреть оригинальный текст): «Поднимаются в десять часов, ужинают в пять, засыпают в полночь после просмотра пяти-шести спектаклей в саду летом или трех зимой»
Дом семьи Тальен стал очагом сосредоточения всех политически активных граждан Франции, страстно желавших внести свой вклад в изменения к лучшему в их родной стране. Этот салон был удобен для революционеров. Спрятанный в тени кустов сирени и деревьев, маленький домик мадам Тальен стал уютным прибежищем революционеров. Мадам де Гонкур писала в своей книге «Французское общество в период Диктатуры» (madame de Goncourt “Société française pendant la Directoire”): «Прелестная Тальен примиряла женщин с Революцией, мужчин с модой, буржуа с Республикой, Францию с велением сердца» Дом семьи Тальен стал очагом сосредоточения всех политически активных граждан Франции, страстно желавших внести свой вклад в изменения к лучшему в их родной стране.
éphine de Beauharnais) и Наполеон Бонапарт. Как отмечает Софии Ге, Бонапарт делился с Тальен своими мечтами о власти, которые последняя, увы, не разделяла (смотреть оригинальный текст): «Ту мечту, которую смог придумать Бонапарт, мадам Тальен не могла воспринять как возможную для воплощения в реальности, этого он не смог ей простить. Он считал, что она не имела ни желания, ни возможностей выполнить то высокое предназначение, которое было послано Бонапарту Провидением, а амбиции мадам не выходили за пределы желания называться «Матерью Термидора».
Тем не менее, мадам Тальен активно участвовала в политической жизни города. Известен ее ответ автору, назвавшему себя Гражданином (Citoyen), который, сохранив анонимность письма, призывал общество к радикальным действиям:
Обвинение
Гражданин Chaumont приехал в Париж, написал письмо с лаконичностью и легкомыслием, свойственными французам, забыв указать свой адрес, что огорчает, без сомнения, ибо никто не сможет ему ответить или извиниться за задержку письма – вот его главная ошибка перед Обществом. Мое обвинение Гражданина Chaumont состоит в следующем:
1. Он должен вернуть свои слова обратно, ведь он оскорбил ими чувства других людей.
Знаете ли вы, месье, что я действительно рассержена вашими размышлениями по поводу права на существование; знаете ли Вы, что я нахожу слишком неучтивым то, что я не могу ответить вам напрямую. Я действительно не понимаю, почему я питаю к вам чувство дружбы, ведь я вас никогда не видела, но поскольку это чувство живет во мне, я хочу, Гражданин, чтобы вы старались быть разумнее, ибо я не люблю расточительства. Прощайте, Гражданин, пишите мне, если вы не хотите приезжать в Париж, пришлите мне ваш адрес, ответьте тотчас же, ведь я могу оказать вам услугу.
С поклоном и уважением
Терезия Тальен (смотреть оригинальный текст)
Когда во время директории его значение стало сильно падать, а с переворотом 18 брюмера свелось к нулю, Тальен порвала с ним, в 1803 г. добилась развода и вскоре вышла замуж за графа де Caraman, впоследствии князя de Chimay. Общественная роль ее была закончена. Умерла госпожа Тальен в 1835 году.
Houssaye A. Notre-Dame de Thermidor: Histoire de Madame Tallien. – Portraits – Gravures – Autographes. – Paris, 1867. – p. 443-444
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XXXII. Спб. 1901
Госпожа де Тансен
Клодин-Александрин Герен де Тансен (1682-1749) - женщина, чья жизнь гораздо больше, чем придуманные ею истории, похожа на роман. Она была младшей дочерью в семье, и по воле родителей ей предстояло провести жизнь в монастыре. Не пожелав смириться с уготованной ей участью, она в 30 лет сумела вырваться из монастырских стен, покинула родной Гренобль и устремилась в Париж, где с нерастраченной энергией мгновенно окунулась в самую гущу салонной жизни. Красивая, прекрасно образованная, она интересовалась всем: литературой, политикой, финансами. Поселившись в доме своей сестры, жены графа Огюстена де Ферриоля, младшего брата известного дипломата Шарля де Ферриоля, Александрин тотчас оказалась в центре государственных и светских интриг, ее верным другом и поставщиком придворных новостей стал поэт и философ Фонтенель, обладавший обширными связями как в литературных, так и в придворных кругах. Во времена салонов политические интриги были неотделимы от интриг любовных, и разборчивая Александрин выбирала своих любовников в самых высоких сферах: герцог Орлеанский, его воспитатель и наставник аббат Дюбуа, грозный глава полиции Рене д'Аржансон... В конце эпохи Регентства родилась легенда: чтобы привлечь внимание герцога Орлеанского, Александрин приказала убрать с пьедестала одну из статуй в галерее Пале-Рояль и сама заняла ее место - совершенно обнаженная... Впоследствии поговаривали и о более тесных, нежели принято, отношениях мадам с собственным братом, аббатом де Тансеном, некоторое время занимавшим пост премьер-министра. Но, скорей всего, будучи прирожденной интриганкой, мадам через своего брата пыталась руководить политикой государства. Дидро называл мадам де Тансен "мерзавкой".
признать мадам де Тансен своей матерью. Шевалье Детуш несколько раз предлагал Александрин вступить с ним в брак, однако получал отказ - темпераментная красавица была увлечена финансовыми и политическими махинациями. Она состояла в близких отношениях с шотландским авантюристом Джоном Лоу и сумела изрядно разбогатеть на его акциях.... К этому времени у нее уже был собственный дом на улице Сент-Оноре; в этом доме при невыясненных обстоятельствах застрелился банкир де Френе, с которым у Александрин были не столько любовные, сколько общие денежные дела. А так как в своем завещании банкир написал, что мадам де Тансен грозилась убить его, то мадам арестовали и препроводили сначала в Шатле, а потом в Бастилию. Правда, вскоре ее освободили - за отсутствием доказательств.
После Бастилии мадам де Тансен отошла от политики и вплотную занялась литературой. Завсегдатаями ее салона были известные писатели и философы: Мармонтель, аббат Прево и аббат Сен-Пьер, Гельвеций, Монтескье, Мариво. Некоторым из них, в частности Мариво, она нередко оказывала финансовую помощь.
Перу мадам де Тансен принадлежат пять романов, самыми известными из которых являются "Записки графа де Комменжа" (1735), названные современниками истинным шедевром, "Осада Кале" (1739) и "Злоключения любви" (1747). Последнее произведение, вышедшее анонимно, в 1779 году было переведено на русский язык.
Публикуется по:
Морозова Е. Предисловие к "Запискам графа де Комменжа" // Новая Юность, 1999, №5(38)