Ю.А. Шуплецова.
Образ Федры в европейской и русской литературе
(Еврипид, Ж. Расин, М. И. Цветаева)
Материалы второй межрегиональной научно-практической конференции. Литературоведение. Культурология. (г. Шадринск.2006 г.)
На протяжении нескольких тысяч лет античная литература является образцовой, интерес к ней не иссякает до сих пор. Едва ли удастся перечислить количество заимствованных из античной литературы сюжетов и образов. Но каждая эпоха, каждое поколение, обращающее свой взор к прошлому, берет из него тот материал, который способен не только в полной мере раскрыть для него исторические реалии, но и существующую действительность, помогая понять и принять ее, а для этого материал дополняется современным колоритом и перерабатывается в соответствии с представлениями своего времени.
Ярчайшим примером может служить образ Федры, созданный Еврипидом в V в. до н. э. в трагедии «Ипполит». Еврипид затрагивает вечную тему любви, интерес к которой не угаснет никогда. Его интересуют только переживания героев, «душой зараженных», отягощенные «ужасным роком», проявляющемся в этой трагедии в мести богини Афродиты непокорному Ипполиту. В еврипидовской Федре вырисованы те качества, которые не позволяют читателю лишь осудить ее: с одной стороны, безграничная, всепоглощающая, запретная любовь-страсть к пасынку, с другой стороны, душевное благородство, борьба с этим «тяжким бременем» - любовью ради детей, ради мужа. Кроме того, трагедия совершается не самой царицей, а ее кормилицей, Федра после обнажения души перед ней превращается в абсолютную жертву, она не виновна в своей любви, не виновна и в гибели пасынка, ведь не раскрыла свои истинные чувства перед Ипполитом и не она оклеветала его перед мужем. С момента признания в своем грехе Федра превращается в стороннего наблюдателя, вплоть до того момента, когда «повесилась Тесеева царица». В страдающей Федре встречается лишь одно желание – умереть, не опозоренной и не опозорившей свою семью, детей и мужа. И эта Федра, такая слабая и вместе с тем, такая сильная, не может не вызывать восхищение.
Федра, этот «человек – обреченный страданью», раскрывающийся через конфликт чести и чувства не мог не привлечь внимания классицистов. В 1677 году в свет вышла трагедия Ж. Расина «Федра». Обращение Жана Расина к античности не было случайностью, т.к. именно классицизм, направление в котором работал драматург, провозгласил античную литературу образцом для подражания, и образ еврипидовской Федры не был единственны заимствованием, но именно трагедия «Федра» явилась вершиной его творчества. «Драматург не копировал древней традиции, а осмыслял ее в свете представлений своего времени» (2, 200), во внутренние переживания героини активно проникает довлеющая теория классицизма. Борьба двух любовных сил: любви-страсти к Ипполиту и материнской любви заменяется у Расина борьбой между чувством и разумом, названным «совестью суровой». Страдая, Федра в трагедии Расина взвешивает все «за» и «против» прежде чем открыться Ипполиту в своем чувстве. Свое безумие она выдала только тогда, когда не осталось надежды на возвращение живого мужа, и она была убеждена, что «смерть мужа … ту разорвала связь, из-за которой, самой себя стыдясь», Федра хотела умереть.
Трагедия Федры у Расина усилена, она встречает невзгоды лицом к лицу и не пытается избежать их как Федра Еврипида, за которую действует кормилица, когда открывает глаза Ипполиту. Расиновской героине приходится лично вынести всю силу презрения пасынка, униженно переносить его праведный гнев в ответ на откровенность и «корчиться, как от боли». За свою запретную любовь Федра заплатила сполна, при этом не после смерти, а еще при жизни. Это еврипидовская Федра вначале умерла, а затем в письме раскрыла скрываемую правду, у Расина царица «избрала не столь короткий путь», следуя доводам рассудка, и предпочла не «обрывать клинком свои мученья», а прежде «снять с невинного… подозренья». В период откровенного разврата и пошлости высшего света Расин, интересуясь внутренним миром, тесно связывает его с социальным положением героини, чего не было и не могло быть у Еврипида.
М. И. Цветаеву, в отличие от Ж. Расина, мало интересовала идеология, ей гораздо ближе была она сама и ее внутренний мир. В этом плане цветаевская Федра гораздо ближе к античному прототипу, только гораздо трагичнее, гораздо болезненнее. Усиленную Расином трагедию Цветаева довела до безумия полного и абсолютного. Опираясь на античную литературу, Цветаева пыталась отразить душу современного человека, делая основной упор на боль, страдания, которое приносит героям и героиням любовь. Центральное место в галерее заимствованных образов по силе любовных переживаний занимает образ Федры, которой никогда не удастся воссоединиться со своим любимым Ипполитом. Этот сюжет возникает в творчестве Цветаевой не однажды: вначале в стихах, а позднее в крупном жанре – драме – он разрабатывается подробнее, объясняя условия, в которых оказалась Федра, и, показывая людей, повлиявших на судьбу героини, людей, вмешательство которых приводит к гибели героев.
В стихотворениях “Жалоба” и “Послание”, посвященных Федре, любовь героини похожа на пытку, на одно, кажется, вечно длящееся страдание. Душевная боль Федры настолько мучительна, что превращается в физическую, уже не отделима от боли тела, она настолько реально ощущаема, что ее невозможно не чувствовать. Цветаева для усиления страдания героини и нагнетания обстановки использует прием градации: «в жару ланиты» - «опалена» - «брежу» - «воспаляется» - «вяну… Слепну…». Казалось бы уже не может быть больнее, но не для Цветаевой, которая, доведя Федру до изнеможения от страданий, вводит свой любимый образ «раны плещущей». Любовь доводит Федру до безумия, до исступленного крика:
Ипполит! Ипполит! Болит!... Руки землю хотят – от плеч! Зубы щебень хотят – в опилки!…
Чувство Федры к пасынку – рок, она не в силах бороться со своей всеохватывающей страстью, ничто не сможет остановить Федру, даже то, что “Олимп взропщет”. Единственное желание, побеждающее все сомнения, - быть рядом с любимым – “вместе плакать и вместе лечь” вопреки всему. И в конце болезненный стон исстрадавшегося сердца: “Ипполит, утоли…”
Эти стихотворения, по мнению Елены Айзенштейн, не случайны в лирике М.И. Цветаевой, так как отражают ее борьбу с собой, результатом которой должно было стать истребление любви – страсти к Б. Пастернаку, которого Цветаева считала братом, поэтому для нее их связь была бы равносильна инцесту, как и для Федры, для которой любовь – “живодерня”, а Ипполит - “слепень в раскрытый плач раны”. В этих стихотворениях образ Федры не дает полной картины сюжета, взятого из античности. Из них ясно лишь то, что Федра любит, страдает от безответной любви. Здесь не видна история развития любви, просто дан ее пик, крайняя степень, а что было до и после этого эпизода? Кроме того, почему любовь Федры – это рок, которому нельзя противиться, вернее бесполезно. Все это Цветаева объяснила позднее в драме “Федра”, написанной в 1927 г., в которой любовь Федры дана несколько с иной стороны, здесь она наказание не Федры, а ее мужа Тезея, бросившего любившую его Ариадну. Любовь Федры – месть богини Афродиты старому мужу.
открыться любимому. Образ кормилицы в пьесе очень важен, так как он сильно изменен по сравнению с античным образом в драме Еврипида, где кормилица, “услыхав признания Федры, приходит в ужас, однако… советует Федре уступить потоку Киприды” (3, 378).
У Цветаевой же кормилица сама вытягивает из Федра признание:
Кормилица Не царя, царица, нежишь! Федра Няня, по живому режешь! Кормилица Не царя, царица, любишь! Федра Няня, по живому рубишь! Всеми муками своими Няня, сроку! Кормилица Федра, имя!
Кормилица, словно паучиха плетет свои сети вокруг Федры, ломая остатки сопротивления. Из этой сети яростно сопротивляющейся Федре не вырваться, поскольку кормилица вслух озвучивает желания Федры, которые хотелось бы спрятать как можно глубже, забыть о них и унести эту страшную тайну с собой в могилу, тайну, о которой кормилица лишь догадывается. Но, узнав правду, кормилица стягивает сети вокруг Федры все туже и туже. Разумные доводы ослабевающей под напором Федры оспариваются речами няни, взывающей к чувствам героини, и так готовым в любой момент вырваться наружу.
Кормилица Чего Проще? Час возьми, все тлящий: Лоб – и стыд на нем, час – чащу, Гущу. Зарослям ночным Не впервой скрывать… Федра Я – с ним? В чащах?
и что не пережить будет Федре этого удара.
Жан Расин, М. И. Цветаева не единственные писатели, которых заинтересовал образ Федры Еврипида, но всегда неизбежна, несмотря на всю разницу в его создании, роковая страсть, избавлением от которой может быть только смерть. Кочующая из века в век Федра навсегда осталась женщиной, страдающей от силы, с которой нельзя бороться, силы, которая из душевной превращается в физическую, высасывая из героини жизнь. Ведь не случайно везде первое, что узнает читатель о Федре – это то, что она «несчастная, мечты со стонами мешая, / … от Эрота жала сохнуть стала», «ложу скорби судьбою отдана, / Больше солнца не видит», «к царице смерть идет», «таинственный недуг ее лишает сна». Навсегда в сознании читателя Федра останется женщиной-жертвой.
Источники
1. Айзенштейн Е. Возвращение блудного сына (о причинах гибели М. Цветаевой) // Нева. – 1998 - № 2.
2. Андреев Л. Г. История французской литературы – М.,1987.
4. Греческая трагедия. Всемирная библиотека поэзии. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.
6. Театр французского классицизма: Пьер Корнель, Жан Расин – М.: Худ. лит., 1970.
7. Цветаева М. Театр.– М.: Искусство, 1988.