Жан Расин (1639 – 1699)
Хотя Жан Расин – младший современник Корнеля, второй великий классик, создавший новую модификацию французской классицистской трагедии, но он представитель уже другого поколения драматургов, другой тип творческой индивидуальности. Если у Корнеля трагедия героико-политическая, то у Расина – любовно-психологическая.
Корнель воплощал то настроение оптимизма и ощущение героических деяний, которое возникло в период укрепления абсолютной монархии во Франции (политика кардинала Ришелье, борьба с Фрондой), то Расин приходит на литературную арену в период краткой кульминации, а затем и заката абсолютизма. Корнель вызывал восхищение и сознательно стремился к этому, а Расин хотел «нравиться и трогать» читателя или зрителя, и это он считает своим главным правилом, как он сам отмечает в предисловии к трагедии «Береника». Трогать же может, согласно концепции Расина, только правдоподобие.
На становление Расина как личности и как драматурга оказало большое влияние его обучение в янсенистской школе при Пале-Рояле (Корнелиус Янсен – голландский теолог), в которой давали прекрасные знания древних языков и литературы, а также исповедовали учение о предопределении и учили анализировать свои чувства и осуждать страсти.
показывает не только рациональные, но и иррациональные действия и события, аффектированные состояния персонажей. Акцент в трагедиях Расина переносится на внутренний мир его героев, поэтому ему не мешают строгие правила и рамки классицизма. Первые пьесы Расина ставились в театре Мольера, но затем между ними произошел разрыв и Расин передал свои пьесы в Бургундский отель – один из наиболее крупных парижских театров. Расин пишет трагедии на античные сюжеты:
«Фиваида, или Братья-враги»(1664), «Александр Великий» (1665),»Британник» (1669) «Береника» (1670), из турецкой истории «Баязид» (1672) и «Митридат» (1673).
К зрелым пьесам Расина относятся прежде всего «Андромаха» (1667) и «Федра» (1677).
Если Корнеля привлекали эпические сюжеты, римская история и герои-победители, то Расин отдает предпочтение греческим историческим и мифологическим сюжетам, поскольку в них можно лучше показать эмоционально-аффектированные состояния героев и трагически противоречивые ситуации, в которые они попадают, и которые нередко завершаются гибелью героев, а не их победой, как это было бы у Корнеля.
В «Андромахе» описан один из мифов о троянской войне и ее последствиях. Андромаха, вдова доблестного Гектора, оказывается вместе с маленьким сыном Астианаксом (который так ни разу и не появится на сцене) в плену у сына Ахилла – Пирра, который разгромил Трою и убил стольких родных и близких Андромахи. Расин берет сюжет трагедии Еврипида «Андромаха» и значительно его изменяет.
– его любовница, которая вступает в соперничество с его женой.
У Расина Андромаха – образ достойной и возвышенной вдовы Гектора, всеми силами души хранящей ему верность и пытающейся спасти сына. Этот образ овеян эпическим пафосом - в духе Гомера и Вергилия. Андромаха – единственный персонаж, который не подвластен страстям, которые, согласно концепции Расина, должны быть усмирены самим героем, либо его ожидает наказание. Все остальные герои – царь Эпира Пирр, царевна Гермиона, царевич Орест – охвачены страстями, не властны ни над обстоятельствами, ни над самими собой, и в финале они погибают или сходят с ума.
Расин показывает, как человек может быть ослеплен своей страстью и забыть о своем долге перед страной – в случае с Пирром и Орестом. Несчастная и совершенно бесправная пленница Андромаха одна способна властвовать над собой и над другими людьми – после гибели Пирра от рук Ореста ее объявляют царицей Эпира. Но она – не человек действия, не предприняла никаких усилий, а только чудом уцелела и спасла сына, но теперь она должна мстить за смерть Пирра. В предисловии к «Андромахе» Расин говорит, что герой должен быть «средним» человеком – ни совершенно дурным, ни совершенно хорошим. Но при этом Расин остается в границах классицистской теории характеров, он только модифицирует идеально совершенную героическую личность (как герои Корнеля) в естественного человека (но естественного, разумеется, в духе классицизма - «человек, каков он есть, т. е. каким он должен быть»)
Самая знаменитая трагедия Расина – «Федра», в которой использован сюжет трагедии Еврипида «Ипполит». Но если в античных трагедиях на эту тему (была еще пьеса Сенеки) коллизия между Федрой и ее пасынком Ипполитом была лишь следствием мести ему богини Афродиты (Ипполит отказался от любви и брака и служит только богине-деве Артемиде), то у Расина этого мотива нет. Федра сама виновна в своих заблуждениях и страсти, которая губит и ее, и Ипполита. Федра у Расина скорее вызывает сочувствие, она не совершает безнравственных поступков, все плохое совершает ее кормилица Энона. Сильно изменен и образ Ипполита.
«присягнувший Артемиде» герой!)
«Андромахе», герои не властны ни над своими чувствами, ни над обстоятельствами. Но в наиболее сильном смятении чувств находится сама Федра. Она – страдающая женщина, «преступница поневоле». Как писал Расин, она «ни вполне виновата, ни вполне невинна»Расин показывает невозможность справиться со своим чувством – и именно в этом заключается трагическая вина героини. Федра понимает, что ее страсть преступна, осуждает себя, но не может ее обуздать. Расин очень тонко и достоверно показывает здесь динамику чувства. Роль Федры – одна из самых сложных и выигрышных, в этой роли блистали Сара Бернар и Алиса Коонен. Осип Мандельштам написал стихотворение « Я не увижу знаменитой «Федры» (1915, книга «Камень»)
После интриг вокруг «Федры» Расин переживает глубокий внутренний кризис и отходит от театра. Он становится придворным историографом Людовика ХIV. И хотя он потом вновь возвращается к театру, последние его пьесы «Есфирь» (1688) и «Гофолия»(1691) написаны на библейские сюжеты и предназначались не для профессионального театра, а для постановки на сцене пансиона благородных девиц, который был основан в Сен-Сире госпожой де Ментенон - будущей морганатической супругой Людовика ХIV
Лабрюйер(1645-1696), автор книги «Характеры Феофраста, перевод с греческого (1687), писал о различии между творческой манерой Корнеля и Расина: «Корнель нас подчиняет своим характерам, своим идеям. Расин смешивает их с нашими. Тот рисует людей такими, какими они должны быть, этот – такими, какие они есть. В первом больше того, что восхищает, чему нужно подражать, во втором больше того, что замечаешь в других, что испытываешь в себе самом. Один возвышает, дивит, господствует, учит; другой нравится, волнует, трогает, проникает в тебя. Все, что есть в разуме наиболее прекрасного, наиболее благородного, наиболее возвышенного – это область первого, все, что есть в страсти наиболее нежного, наиболее тонкого – область другого. У того изречения, правила, наставления; в этом – вкус и чувства. Корнель более занят мыслью, пьесы Расина потрясают, волнуют. Корнель поучителен. Расин человечен: кажется, что один подражал Софоклу, второй более обязан Еврипиду.»