Люди
Европа открывала для себя Альбион, а сами англичане открывали для себя – себя же.
Дж. М. Тревельян очень точно отмечает: на всей английской культуре XVIII столетия (особенно первой его половины, – В. Б.) лежит печать «журнализма». То есть жизнь меняется здесь так быстро, перипетии ее так головокружительны, а типажи столь ярки, что успевай только фиксировать.
Оттенок репортажа или памфлета лежит на романах Дефо и Свифта, Филдинга и Смоллетта.
«Журнализмом» пропитаны и серии картин У. Хогарта. Они посвящены злободневнейшим темам: «Модный брак», «Карьера шлюхи», выборы в парламент, поголовное пьянство народа. Гравюры по ним расходились, как горячие пирожки, а сам принцип серии чем-то напоминает современные комиксы.
… светлыми. Да, в прямом смысле слова, это – как в комиксе: жизнь в любых формах, но понарошку. У Хогарта, во всяком случае, зло выглядит несколько «понарошку», потому что перебивается подспудным искрящимся жизнелюбием художника.
Элемент аффектированности и театральности присущ и произведениям Дж. Рейнольдса, хотя он подвизался, прежде всего, в качестве мастера парадного портрета. Однако зрителя не оставляет ощущение, что, принимая перед художником эффектные позы, его герои «прикалываются». Словно бы им не терпится поскорее сбросить с себя путы условности и засесть с маэстро за обильный стол или рассказать ему о новациях в области осушения болот, или поведать, что леди L… и мистер F…, – o, god-dam!…
Короче, это полнокровные и далекие от чрезмерной рефлексии люди.
Впрочем, во второй половине века появляется художник диаметрально противоположного склада, – Т. Гейнсборо. Утонченность, одухотворенность и почти всегда меланхолия, – вот черты его портретов, решенных в цветовой гамме туманного летнего вечера. Человек на его полотнах очень часто «растворен» в дивной природе, и уже одно это сообщает даже тривиальным светским хлыщам некую значительность и загадочность.
Правда, сам художник был отнюдь не чужд сарказма. Изображая знаменитую актрису Сарру Сиддонс, он проворчал: «Нет конца вашему носу»… Приглядитесь к образу этой безукоризненной красавицы: весь ее портрет решен как система последовательно выпирающих друг над другом носов…
***
«новой аристократии» (большинство лордов являлось таковыми во втором-третьем колене, это все была олигархия, пришедшая к власти после английской революции), – короче, высокой культурой «высокий лондонский круг» не баловал тогда визитеров. Вольтер вспоминал: «Дамы были натянуты и холодны в обращении, пили чай и шумно обмахивались веерами. Они или не произносили ни слова, или принимались кричать все сразу, понося своих ближних» (цит. по: Акимова, с. 86).
Конечно, на протяжении всего XVIII века манеры английской элиты шлифовались, хотя и на его исходе поведение героев «Школы злословия» Шеридана не столь изящно, как у Графа и Графини в «Женитьбе Фигаро» Бомарше.
Огромную роль в шлифовке кадров английской знати сыграл «красавчик Нэш». Этот человек много лет кряду руководил модным курортом в Бате, – месте непременного отдыха британского истеблишмента. Правда, сперва ему во главе отряда добровольцев пришлось очистить местность от разбойников. «Дирижируя» (термин того времени) балами и праздниками в Бате, Нэш самим своим обликом и поведением обучал английских джентльменов собственно «джентльменству».
Столетием раньше роль культуртрегера для французской знати сыграла маркиза де Рамбулье. Но разительное несходство эпох и национальных культур: маркиза была праздной и статусной личностью (знатная дама), а Нэш – частным лицом и, по сути, предпринимателем.
Те же из англичан, кто скучал по солнцу и истинно высокой культуре, уезжали в многолетние вояжи на континент. Таким долголетним путешественником-космополитом был, например, сын Р. Уолпола Гораций (Орас) Уолпол. В молодости утонченный сын главного взяточника страны побывал во Флоренции, где мог воочию наблюдать как высочайшие достижения культуры, так и совершенный личностный распад наследника великой традиции, – свальный грех, которому придавался погруженный в меланхолию Джан-Гастоне, последний Медичи.
«готического» романа (первого литературного «ужастика») и вообще ввел в моду мотивы готики, построив в этом стиле два своих загородных дворца. Кажется, в средневековом изяществе и мрачноватом гротеске англичане нащупали тогда в культуре свое «лица не общее выражение», свою некую самость, – еще за полвека до собственно эпохи романтизма.
Впрочем, сам О. Уолпол был уже исключительно «романтической» личностью. Чего только стоят нежные чувства, которые питал 60-летний Уолпол к 80-летней слепой маркизе дю Деффан! История их отношений стала едва ли не самым парадоксальным преданием мирового амурного «гламура»…
Так звонко и ярко начавшееся английское «осьмнадцатое столетье» завершало свой путь в тревожных сумерках и туманах. Европа погрузилась в пучину войн, которые все больше грозили гордому спокойствию Альбиона. Но ведь и сама жизнь британцев обнаруживала новые проблемы, новые, неожиданные и не всегда приятные глубины. Капитализм открыл пасть, полную таких зубов, что отдельно взятая личность вдруг содрогнулась…
Если знаковой фигурой английской литературы начала XVIII века был Даниэль Дефо, герой которого, как мы помним, не сплоховал и на необитаемом острове, то популярнейшей авторессой последних лет столетия стала Анна Радклиф. Мучимая ночными страхами за мужа, который все никак не возвращался из клуба, она раззадоривала себя всякими ужасами, а после записывала их в форме романов. Бульварщина? Конечно! Зато созвучная массе ее современников…
Правда, никаким журнализмом (даже желтого колера) в творениях А. Радклиф не пахнет: это, скорее, такая поэзия в прозе, а она сама – одна из предтеч романтизма.
– «Остров Борнгольм» нашего Николая Карамзина, который творил практически синхронно с миссис Радклифф).
Впрочем, расцвет поэзии и романтизм – явления новой эпохи, эпохи сомнений и разочарований. О ней как-нибудь в следующий раз.
А пока, Пятница, где мой ужин?..
Использванная литература
Акимова А. А. Вольтер. – М.: Молодая гвардия, 1970. – 446 с., ил. – (Жизнь замечательных людей)
– М.: Издательство Ольги Морозовой, 2007. – 896 с.
– М.: Эксмо, Спб: Мидгард, 2007. – 480 с., ил. – (Биография великих стран).
Уолллер М. Лондон. 1700 год. – Смоленск: Русич, 2003. – 384 с, ил. – (Популярная историческая библиотека).
– Смоленск: Русич, 2007. – 624 с., ил. – (Популярная историческая библиотека).
Хрестоматия по зарубежной литературе XVIII века. – Т. 1-й. – М.: Высшая школа, 1970. – 462 с., ил.