Приглашаем посетить сайт

Валерий Бондаренко. Лики истории и культуры
Мораль как право, или « управляемая анархия »

Мораль как право, или « управляемая анархия »

Очень важной опорой стабильности британского общества в XVIII веке была религия, – вернее, религиозная мораль. О принципиально честных банкирах-квакерах, заложивших основы профессиональной этики бизнесмена, уже упоминалось, Своим авторитетом суровая протестантская мораль освящала раннекапиталистические отношения. Возник даже особый термин для обозначения хозяина – «естественный повелитель».

Подверженный массе случайностей английский предприниматель XVIII века – часто крайне, до суеверия, религиозен. Ведь свое богатство и свой успех он объясняет тем, что бог избрал его. Но проигрыш в делах и разорение тоже, возможно, запрограммированы, – согласно протестантской этике, каждый человек предопределен к успеху или неуспеху, однако окончательный вердикт бога может открыться лишь после смерти…

Таким образом, в деловые отношения органично привносятся элементы морали. Во всяком случае, наряду с беззастенчивым рейдерством очень скоро возникают и движения, которые призваны посредством богоугодных дел (филантропии) отмыть совесть предпринимателя.

Так, уже в начале XVIII столетия в Англии развивается движение Джона Уэсли – методизм. Уэсли видел в христианской проповеди и филантропии долг каждого богатого человека, долг перед богом и обществом.

***

Парадокс духовной ситуации в Англии того времени в том, что если религиозность стала уделом средних слоев, то атеизм, деизм и материализм – «привилегией» высшего общества. Набожных последователей Уэсли аристократы презрительно называли «библейской молью».

Таким образом, передовые взгляды исходили из среды консервативной знати, но самый прогресс общества стал делом рук ретроградски (в плане мировоззрения) настроенных кругов. Что ж, пассионариям всегда нужен миф, их окрыляющий самообман… Ф. Энгельс писал по этому поводу: «В противоположность материализму и деизму аристократии, именно протестантские секты, которые доставляли и знамя и бойцов для борьбы против Стюартов, выставляли также главные боевые силы прогрессивного среднего класса и еще сейчас образуют становой хребет «великой либеральной партии» (К. Маркс и Ф. Энгельс, т. 22, с. 311).

Следует все же учитывать, что религия отнюдь не всегда становится моральным арбитром и идеологическим знаменем раннекапиталистического общества. Связанный с феодальным укладом католицизм не стал, например таковым во Франции XIX века. Трудно представить, что сходное в этом плане с католицизмом православие в нашей многонациональной и многоконфессиональной стране способно стать позитивной идеологией нового общества…

– не столько занимались проблемами веры (Юм, как кажется, вообще ими не увлекался), сколько исследовали новый феномен, – сознание вот этого самого отдельно взятого индивидуума, Робинзона, которым в раннем буржуазном обществе ощущал себя каждый его член.

себя на подъеме, исторический оптимизм и вера в себя перебивали горечь от временных поражений…

Вероятно, интеллектуальной и художественной вершиной английского XVIII века стало творчество Лоренса Стерна. Полузабытый сейчас, он был глубоко чтим современниками и потомками (Пушкиным и Л. Толстым, в их числе). На страницах романов Стерна человек представал во всей тонкой сложности своей души и своей судьбы. Смертельно больной писатель (у Стерна был туберкулез) воспел жизнь как «управляемую анархию».

Кажется, это лучшее определение для британской действительности того времени…