Приглашаем посетить сайт

Валерий Бондаренко. Лики истории и культуры
Остальная Европа

Остальная Европа

Парадоксально: эпоха Возрождения, начавшаяся в Италии еще в конце 13 века и угасшая лишь во второй половине 16-го, как-то не укладывается своими свершениями в рассказ о европейском 16 веке. А ведь для немцев, французов и англичан Ренессанс – это всего-то несколько десятилетий, часто не полный век, и начинается он значительно позже итальянского. И, тем не менее, Ренессанс как исторический шанс расцвести использован французами и англичанами гораздо полнее, чем итальянцами. Дело не в шедеврах искусства: итальянцы сделали здесь гораздо больше. Дело в исторических дивидендах, которые получила для дальнейшего развития нация. Французы и англичане в итоге сделали главное – создали национальные государства. Испанцы свое государство, по сути, разрушили. Немцы и итальянцы его просто не создали. За это первые расплатятся в 17 веке катастрофой Тридцатилетней войны, а вторые – длительным упадком в течение трех последующих столетий…

Но все же: заглянем в Италию, Германию и Нидерланды 16-го столетия.

В начале этого века Италия теряет национальную независимость. Но творческий импульс Возрождения здесь так силен, что пышное итальянское угасание растянется на целый век. Италия как колыбель католицизма станет главным очагом Контрреформации, – крестового похода католиков против протестантов. Орден иезуитов (основанный испанцем Лойолой) – это Контрреформация; пышные храмы Рима (включая собор Святого Петра) – это тоже Контрреформация.

С помощью испанского золота папы запускают колоссальную пропагандистскую машину, организуют шпионскую сеть по всей Европе. О, святым отцам есть, что терять! И кстати, на первых порах они добиваются ощутимого успеха. К концу 16 столетия католиков в Европе значительно больше, чем протестантов, и они намного богаче и влиятельнее.

Наконец, папы начинают почивать на лаврах. 16 век для папского Рима (для города) – это время безграничного мотовства и прожигания жизни. Неиссякаемым потоком течет в Рим испанское золото. Римляне просто перестают работать. Вернее, востребованы только три профессии: нищие, разбойники и проститутки. 800 публичных женщин на Рим, женское население которого составляло 35 тысяч! И это только учтенные. А сколько куртизанок, выдававших себя за знатных матрон, а сколько «свечных потаскушек» (то есть деклассированных пьянчужек) оказалось за бортом папской переписи!.. Папский Рим вспоминает все грехи Рима древних императоров, и вот уже фактически официально регистрируются однополые браки, причем они сопровождаются венчанием в церкви!

Не менее пышно угасает (вернее, пока только отцветает) Венеция. Этот город-республика баснословно обогатился в 13–15 вв. за счет средиземноморской торговли. Но Великие географические открытия изменили основные торговые пути, и «Моря царица, Веденец славный» вынужден был проматывать накопленное уже без каких-либо серьезных исторических перспектив для пополнения кошелька. Однако венецианцы делали это с неимоверным великолепием и широтой. Расцвела венецианская школа живописи (Веронезе, Тициан, Тинторетто), славящаяся своим изумительным, роскошным колоритом. Ну, и мы уже знаем, какой культурный шок пережил от контакта с Венецией и ее соблазнами Генрих Третий Французский…

И все же Италия все больше становится раем лишь для туристов. Приехав из бурной, неустроенной Франции в знаменитую и тихую Флоренцию, Мишель Монтень был разочарован: «Я не знаю, почему этот город считается красивым; он красив, но ни в коем случае не превосходит Болонью и немногим лучше Феррары и уж не идет ни в какое сравнение с Венецией. Однако, по правде говоря, приятно смотреть с высоты собора Дуомо на бесконечное множество домов, усеявших холмы на два-три лье вокруг». Вы заметили, – Монтень говорит о домах и крышах, словно живая жизнь уже оставила пустыми прекрасные футляры, уйдя отсюда под небеса иные…

Жизнь в Германии отличалась своими парадоксами. Несмотря на Крестьянскую войну, вражду католиков и протестантов, продолжавшиеся как эхо средневековья процессы над ведьмами Германия в целом процветала. Нюрнберг, Аугсбург, Гамбург были богатейшими городами с массой искусных ремесленников, с бездной ловких торговцев и финансистов.

– те самые, что сделали императором Карла Пятого, а потом десятилетиями высасывали из его карманов в виде диких процентов американское золото.

«Обедали в зале, где было больше золота, чем красок, – вспоминает мемуарист. – Мраморный пол был скользким, как лед. Огромный стол, стоявший посередине, покрыт венецианским стеклом, стоившим больше тонны золота». Герр Фуггер показал гостям дом, в котором мог бы разместиться весь императорский двор, а также свое казнохранилище, на сокровища которого можно было бы купить империю. Мускусная роза была впервые в Европе привита в саду герра Фуггера, а садовник другого немецкого финансиста впервые стал разводить тюльпаны…

О, кто мог догадываться тогда, что вся эта бюргерская «лепота» через полвека пойдет прахом, захлебнется огнем и кровью Тридцатилетней войны!..

А вот соседние Нидерланды благодаря войне за свою независимость сполна испытали все эти ужасы еще тогда!

торговли и ремесла. Они давали Карлу Пятому едва ли не половину доходов, – это с учетом даже и американского золота! Естественно, испанцы вцепились в сии туманные золотоносные территории мертвой хваткой.

– ленное владение Габсбургов как наследников Бургундов. Но эти законы вступали в противоречие с логикой развития экономики, с подъемом национальных государств, – с самим ходом истории. Когда нидерландские подданные «их католических величеств» перешли в протестантство, они сделали важнейший идеологический и политический выбор, – они взяли курс на самостоятельность. Та мясорубка, на которую обрек голландский народ тупой солдафон герцог Альба, привела в ужас даже самого Филиппа Второго. Через год он отозвал ретивого герцога. «Вы ссорите меня с моими подданными!» – кричал король. Но дело было сделано: после такого «умиротворения» Нидерланды пошли в бой за свободу уже до последнего.

Конечно, при европейских дворах события в Нидерландах воспринимались как нечто неприятное, но вполне локальное. Гораздо важнее казалась очередная булла очередного папы или очередной брак очередной принцессы или же короля. Мышление современников не поспевало ни за научными и географическими открытиями, ни за политическими событиями. Будущее казалось неясным, волнующим и… прекрасным?

Европа была молода и полна сил для дальнейшего…