КОСМИЧНОСТЬ
Шекспир, как никто, скрыт за своими созданиями, они от него отделились и живут сами по себе, как вовсе не имеющие творца.
Зиммель
Отелло, Гамлет, Фальстаф - эти шекспировские герои, подобно Прометею, Дон Кихоту, Фаусту, Tapтюфу, Робинзону Крузо, Пиквику и другим величайшим образцам мировой литературы, единожды созданные их творцами, отделились от своего первоисточника и стали "вечными спутниками" человечества. Каждая эпоха обогащала их новыми интерпретациями, делала участниками своего духовного бытия.
Можно говорить об единой отправной точке в характеристике столь различных натур, как Брут и Отелло, Лир и Антоний, Кориолан и Тимон. Всех их отличает правдивость, нелюбовь к лести и прямота до резкости или грубости. Им всем свойственна доверчивость, наивность до ослепления и вера в свои силы. Их поведение обнаруживает целеустремленность, храбрость и щедрость героически широких натур.
Поэтике Шекспира присущи многоголосье, многогранность характеров, многокрасочность, многообразие художественных средств, космическая масштабность, могущественность - качества, испаряющиеся как дым у всех неофитов и прозелитов, перерабатывающих его пьесы "на новый лад", и возникающие из ничего в драмах, переработанных самим Шекспиром. Черпая, он, как Зевс, вдувал в землю дух, оживлял прах, делал смертное бессмертным.
...Драмы Шекспира... Это не поэтические произведения. Читая их, с ужасом видишь перед собой книгу человеческих судеб и слышишь, как бурный вихрь жизни с шумом переворачивает ее листы...
Шекспир - это не только английский драматург, написавший на рубеже XVI и XVII веков около трех с половиной десятков пьес. Это также грандиозный мир идей и художественных открытий, который получил самостоятельное существование, стал всеобщим достоянием, воздухом, хлебом насущным для искусства разных времен и народов.
Космичность Шекспира не только в связи его героев со вселенной, космичность Шекспира - в мировых силах, изливающихся из него. Отличительная особенность гения от "малых сил" - в космическом восприятии и бесконечности перспектив. Я полагаю, главная человеческая иерархия - распределение по углу зрения, по широте перспективы. Стоящий на вершине пирамиды в одиночку видит ВСЕ: он видит не меньше, чем совокупное зрение миллионов, составляющих ее подножье. В этом заключается секрет гениальности: она потенциально содержит в себе все миры, в том числе не открытые. Поэтическое и музыкальное видение мира, возможно, наиболее космичное, поэты видят и слышат движение небесных сфер и скрежет адских жерновов...
Ему постоянно требовался бес, чтобы выразить себя. Можно сказать, что он сам был одержим бесом, и его полуумные и бесноватые герои и есть выход этого беса. Можно сказать иначе: не будь беса, не было бы и Шекспира. Но это не вся правда. Как и у всякого гения, бессознательность и интуитивность Шекспира неотделимы от рассудочности и расчета. Долгое время его считали харизматическим художником, творившим по наитию. Это - правда. Но другая правда - интеллектуальность, продуманность, рассчитанность пьес Шекспира. Я не исключаю, что даже его огрехи не случайны, ведь гладкопись - удел малых...
Шекспир кинематографичен, главная особенность его драматургии - суперсовременный монтаж. Композиция современных кинокартин - дань композиции английских драм елизаветинской эпохи.
Несметноликий - называл его Колридж. Главная черта Шекспира-художника - плюральность мировидения, постижение разных планов реальности, как писал Бетелл, способность спонтанно и бессознательно воспринимать более чем один план явления сразу: условность и достоверность, прошлое и настоящее, трагическое и комическое, мир действительный и сценический, реальный и воображаемый. В "Зимней сказке" представлено многослойное видение мира: сцена и жизнь, буквальность и символ, временное и вечное, настоящее и прошлое одновременно.
Шекспирологи не раз отмечали как особый шекспировский прием те многочисленные отражения, в которых персонажи его трагедий живут на сцене. За каждым следует молва о нем, или же она предшествует ему, героя сопровождает его репутация, со сцены даются отзывы о нем, он является и в собственном образе и в образах, присвоенных ему чужим восприятием. На сцене - и человеческий подлинник и его зеркальные отражения в чужих речах, похвалах, фальшивых или искренних, в злобных вражеских тирадах. Это очень важная особенность шекспировского стиля. Шекспир-художник заинтересован и в сути всего происходящего и в том, какой эта суть "является", какой она "кажется" во внешнем мире. Этот кажущийся, зыбкий, относительный образ придан у Шекспира не только персонажам, но и всему, что они творят на сцене, всему, что случается с ними.
Многообразие Шекспира - прямое следствие его гибкой поэтической натуры, экспериментаторства, жажды новизны. Даже его ямбический стих многовариантен, строгая метрика отсутствует, место цезуры в строке постоянно меняется, само звучание стиха приближается к разговорной речи.
Шекспир - это величайшая сложность. Он выбирал себе мышление, как Гамлет подбирал с земли черепа. Он колебался между традициями аристократии, вновь нарождающимся классом торговой буржуазии и зачатками интеллигенции, к которой принадлежал сам.
Художественный мир Шекспира неисчерпаем - весь спектр жизни и все человеческие типы. Виланд называл его "единственным поэтом со времен Гомера, который отлично знал людей от короля до нищего, от Юлия Цезаря до Фальстафа".
Шекспир не только обладал неукротимым воображением, но был мастером передачи тончайших душевных переживаний.
Кассий,
Ошибся ты. Свой взгляд я занавесил,
Но относи расстроенный мой вид
Ко мне лишь одному. Я раздражен
Противоборством собственных стремлений
И лишь меня касающихся дум.
Быть может, этим вид мой омрачен;
Но это не должно смущать друзей,
А я тебя одним из них считаю.
Ты холодность мою толкуй лишь так,
Что бедный Брут, враждуя сам с собою,
Небрежен в дружелюбии к другим.
и в положительных, и в отрицательных героях. Шейлок - не просто бессердечный стяжатель, но и любящий отец, и изгой, пытавшийся использовать власть денег для самозащиты. Даже в бесчеловечном Ричарде III пробуждается совесть. Даже Калибан восприимчив к музыке, ибо - "олицетворенная природа". Даже ангелоподобная Корделия - отнюдь "не сахар".
Художественная обильность давала возможность трактовать Кориолана в различных ипостасях - от фашистского диктатора до великого гуманиста, от современного цезаря, одержимого манией величия, до Прометея, одарившего человечество своей щедростью.
Им всем свойственна доверчивость до ослепления, вера в свои силы. Их поведение обнаруживает целеустремленность, храбрость и щедрость героически широких натур.
Многогранность Шекспира нашла свое выражение и в его философии жизни. Столкнувшись с жизненными реалиями и человеческой правдой, Джон Донн ушел в мистику и теологию, Фрэнсис Бэкон - в утопию и науку, Бомонт и Флетчер - в имморализм, Шекспир же принял жизнь такой, какова она есть, со всем ее злом и добром.
"Давайте будем благодарны за то, что есть, и перестанем спорить о том, что свыше нашего понимания".