“Утраченные иллюзии” О. де Бальзака
Оноре Бальзак (1799–1850 гг.) наряду со Стендалем принадлежит к классическому этапу реализма XIX века. Бальзак сумел наиболее полно выразить дух XIX столетия; согласно английскому писателю Оскару Уайльду, мастеру парадоксов, XIX век, “каким мы его знаем, в значительной мере изобретен Бальзаком”. Уайльд имеет в виду, что Бальзак обладал самым мощным, после Шекспира, писательским воображением и в своем творчестве сумел создать самодостаточную, саморазвивающуюся, универсальную модель мира, точнее, французского общества первой половины XIX века.
Главное творение Бальзака — “Человеческая комедия”. Она объединяет все произведения зрелого этапа его творчества, все, написанное им после 1830 года. Замысел объединить свои отдельно публиковавшиеся романы, повести, новеллы в единый цикл произведений впервые возник у Бальзака в 1833 году, и первоначально он планировал назвать гигантское произведение “Социальные этюды” — заглавие, подчеркивающее сходство принципов Бальзака-художника с методологией науки его времени. Однако к 1839 году он остановился на другом заглавии — “Человеческая комедия”, которое выражает и авторское отношение к нравам его века, и писательскую дерзость Бальзака, мечтавшего, что его произведение станет для современности тем же, чем “Божественная комедия” Данте была для средневековья.
В 1842 году было написано “Предисловие к “Человеческой комедии”, в котором Бальзак изложил свои творческие принципы, охарактеризовал идеи, положенные в основу композиционной структуры и образной типизации “Человеческой комедии”. К 1844 году относится авторский каталог и окончательный план, в котором значатся названия 144 произведений; из них Бальзак успел написать 96. Это самое масштабное произведение литературы XIX века, надолго, особенно в марксистской критике, ставшее эталоном литературного творчества. Цементируют гигантское здание “Человеческой комедии” личность автора и обусловленное ею единство стиля, изобретенная Бальзаком система переходящих персонажей и единство проблематики его произведений.
Роман “Шагреневая кожа” (1831 г.) основан на том же конфликте, что “Красное и черное” Стендаля: столкновение молодого человека со своим временем. Поскольку этот роман принадлежит к разделу “Человеческой комедии”, названному “Философские этюды”, конфликт этот решается здесь в наиболее отвлеченном, абстрактном виде, к тому же в этом романе нагляднее, чем у Стендаля, проявляется связь раннего реализма с предшествующей литературой романтизма. Это один из самых красочных романов Бальзака, с динамичной прихотливой композицией, с цветистым, описательным стилем, с будоражащей воображение фантастикой.
Главный герой “Шагреневой кожи” — Рафаэль де Валантен. Читатель знакомится с ним в момент, когда он, измученный унизительной нищетой, готов покончить с собой, бросившись в холодные воды Сены. На пороге самоубийства его останавливает случай. В лавке старика-антиквара он становится обладателем волшебного талисмана — шагреневой кожи, исполняющей все желания обладателя. Однако по мере исполнения желаний талисман уменьшается в размерах, а с ним укорачивается жизнь владельца. Рафаэлю нечего терять — он принимает дар антиквара, не очень веря в волшебство талисмана, и начинает растрачивать жизнь в желаниях всех наслаждений молодости. Когда он осознает, что шагреневая кожа в самом деле сокращается, он запрещает себе желать вообще чего бы то ни было, но поздно — на вершине богатства, когда его пылко любит, и без шагреневой кожи, очаровательная Полина, он умирает в объятиях своей возлюбленной. Мистический, фантастический элемент в романе подчеркивает его связь с эстетикой романтизма, но сам характер проблем и способ их постановки в романе характерны для реалистической литературы.
Рафаэль де Валантен по происхождению и воспитанию — утонченный аристократ, но его род лишился всего в ходе революции, а действие в романе разворачивается в 1829 году, в конце эпохи Реставрации. Бальзак подчеркивает, что в послереволюционном французском обществе честолюбивые желания естественно возникают у молодого человека, и Рафаэля обуревают желания славы, богатства, любви прекрасных женщин. Автор не ставит под вопрос законность и ценность всех этих устремлений, а принимает их как данность; центр проблематики романа смещается в философскую плоскость: какова цена, которую человеку предстоит заплатить за осуществление его желаний?
Проблема карьеры поставлена в “Шагреневой коже” в самом общем виде — кипение самолюбия, вера в собственное предназначение, в свою гениальность заставляют Рафаэля испытать два пути к славе. Первый заключается в упорном труде при полной нищете: Рафаэль с гордостью рассказывает, как в течение трех лет жил на триста шестьдесят пять франков в год, работая над сочинениями, которые должны были его прославить. В романе появляются сугубо реалистические подробности, когда Рафаэль описывает свою жизнь в бедной мансарде “на три су — хлеба, на два — молока, на три — колбасы; с голоду не умрешь, а дух находится в состоянии особой ясности”. Но страсти увлекают его с ясного пути ученого в пучину: любовь к “женщине без сердца”, графине Феодоре, воплощающей в романе светское общество, толкает Рафаэля к игорному столу, к безумным тратам, и логика “каторги наслаждений” оставляет ему последний выход — самоубийство.
Мудрец-антиквар, передавая Рафаэлю шагреневую кожу, объясняет ему, что отныне его жизнь — лишь отсроченное самоубийство. Герою предстоит постичь соотношение двух глаголов, руководящих не просто людскими карьерами, но всей человеческой жизнью. Это глаголы желать и мочь: “Желать сжигает нас, а мочь — разрушает, но знать дает нашему слабому организму возможность вечно пребывать в спокойном состоянии”. Вот символика талисмана — в шагреневой коже соединены мочь и желать, но за его могущество положена единственно возможная цена — человеческая жизнь.
комедии”. В этом полицентрическом, многолинейном, панорамном произведении в центре — история карьеры главного героя Люсьена Шардона, со стороны матери принадлежащего к знатному роду де Рюбампре. Параллельно истории Люсьена повествуется о судьбе его друга, типографа и изобретателя Давида Сешара.
Карьера Люсьена разворачивается на широком фоне французской жизни 1821–1823 годов. В первой части романа — “Два поэта” — Бальзак проводит своего читателя через провинциальный Ангулем, откуда родом начинающий поэт-романтик Люсьен; во второй, центральной части романа — “Провинциальная знаменитость в Париже” — сатирически показаны круги парижской журналистики и богемы, в которых Люсьен пытается добиться признания; третья часть — “Страдания изобретателя” — возвращает читателя в провинцию, где разыгрываются финальные акты драм Люсьена и Давида. Истории крушения каждого героя предстают как развернутые, обстоятельно детерминированные процессы.
“Два поэта” первой части романа — это красавец-Люсьен, пишущий эпигонские романтические стихи, и скромный Давид, истинно поэтическая натура в своем переживании прекрасного, в самоотверженности и верности чувств. Оба они находятся на низших ступенях социальной лестницы, но если честолюбие Давида заключено в том, чтобы завоевать любовь сестры Люсьена Евы, быть надежной опорой своему другу, то честолюбие Люсьена простирается далеко за пределы Ангулема. Именно характер Люсьена Шардона приковывает к себе особое внимание читателя.
Люсьен — слабый, несамостоятельный, беспринципный человек; его мнения и поступки зависят от того, под чьим влиянием он в данный момент находится, и многое в его характере объясняет его связь с “королевой Ангулема” г-жой де Баржетон. Только неопытному юноше простительно, что он принимает за чистую монету позерство Луизы, ее претензии на интеллектуальное превосходство, принимает ее страсть за подтверждение собственной гениальности.
В салоне г-жи де Баржетон Люсьен быстро расстается со своими либеральными убеждениями, отказывается от отцовской фамилии, которая отныне для него оскорбительно-заурядна, и становится на сторону монархистов, потому что с этой партией связывает свои надежды на подтверждение дворянского титула. Склонность к романтической позе, к аффектированному проявлению чувств нередко ставит Люсьена в смешное положение, и вскоре он убеждается, что повышенная романтическая чувствительность, романтическое благородство противопоказаны успешной карьере.
не хватает характера ждать осуществления своих желаний, ему нужно все и немедленно. Именно характеристики членов “Содружества” оказываются прямыми авторскими характеристиками героя романа: “...бесхарактерный мужчина, который притязает на значительность”, “который мечтает, но не мыслит”, “бессильный противостоять соблазнам наслаждения, удовлетворению собственного тщеславия”.
Ради соблазнов наслаждения Люсьен продает свой скромный поэтический дар, окунаясь в омут продажной журналистики. В журналистские круги его вводит развращенный и циничный Этьен Лусто, и выбор между принципами д’Артеза и Лусто Люсьен делает быстро. Он пишет клеветническую заказную статью о книге д’Артеза, хотя на самом деле очень высоко ее ценит. Это предательство покупает ему право публикации книги его стихов “Маргаритки”, основу его недолгой карьеры в журналистике. Это в самом деле мир без иллюзий, всеобщая продажность и аморализм достигают здесь апогея. Мимолетная известность Люсьена носит скандальный характер: в Париже он живет на деньги влюбленной в него актрисы-содержанки Корали. Когда она, разоренная, умирает, Люсьен доходит до той бездны отчаяния, о которой говорил старик-антиквар Рафаэлю де Валантену, измеряя его готовность к самоубийству: “Вы принуждены сочинять куплеты, чтобы заплатить за похороны вашей любовницы?” — Люсьен сочиняет непристойные песни, чтобы оплатить могилу своей возлюбленной, а деньги на дорогу домой, в Ангулем, он принимает от ее служанки, заработавшей их на панели.
Тип Люсьена Шардона, карьериста-неудачника, стал художественным открытием Бальзака. В сопоставлении с ним образ Давида Сешара более литературен, более стандартен. Это положительный герой, противостоящий в концепции романа Люсьену, и его жизненная неудача косвенно подтверждает закономерность неудачи Люсьена. Давид Сешар изобретает новый способ производства бумаги, но изобретение не приносит ему богатства: он вынужден уступить патент капиталистическим хищникам братьям Куэнте.
описывает процесс утраты иллюзий — иллюзий, связанных с романтикой молодости, вдохновленных романтизмом как литературной модой, иллюзий одаренных молодых людей о том, что насквозь эгоистическое общество способно заинтересоваться ими и воздать им должное.
“Утраченные иллюзии” Бальзака — один из лучших образцов реалистического романа, и очень характерен для реализма первого этапа стиль Бальзака в этом произведении. Кажется, нет ни одной подробности внешнего облика героев, их костюмов, интерьера и пейзажа, которую автор не приводит в своих пространных описаниях. Описания у Бальзака детализированы настолько, что подчас их избыточность размывает зримость образов, но именно в тщательности описаний материального, вещного мира для автора заключается глубокий смысл: Бальзак исходит из того, что в человеке и в обществе нет ничего внутреннего, что так или иначе не находило бы внешнего проявления. В этой повышенной склонности к деталям, в пространности описаний принципиальное различие между художническими установками Стендаля и Бальзака.
читателя от этой установки. С точки зрения современного читателя, обстоятельная описательность романов Бальзака не идет им на пользу, подчас тормозит развитие действия и вообще утяжеляет структуру романа. Именно в силу этой разницы читателю XIX века романы Стендаля казались сдержанными до сухости, неприкрытыми до цинизма, а романы Бальзака были привычными хотя бы по стилистике, по установке на подробное воссоздание окружающей действительности.
Роман карьеры не только отразил новые явления социальной действительности. В этой жанровой разновидности выработался характерный для более позднего реалистического романа способ взаимодействия героя с миром: чем активней герой работает над практическим воплощением в жизнь своего идеала, тем больше он от него отдаляется; чем упорней он стремится преодолеть окружающие его обстоятельства, тем в большей зависимости от них оказывается. Г. К. Косиков пишет: “Субъективно продолжая оставаться носителем идеала, объективно герой превращается в носителя деградации. Для того, чтобы герой в ярком свете нравственных ценностей смог увидеть проделанный им путь и результат, к которому он пришел, требуется чаще все- го такое событие, благодаря которому “идеальная” и “жизненная” логика столкнулись бы лицом к лицу, чтобы герой не смог уклониться от осознания непреодолимого разлада между ними. Поэтому финальное “возрождение” такого героя, возвращение на точку зрения идеала приводит его к пониманию тщетности не только всего предшествующего поиска, но и всякого поиска вообще”.