А. Ф. Лосев1
ДВЕНАДЦАТЬ ТЕЗИСОВ
ОБ АНТИЧНОЙ КУЛЬТУРЕ [87]
(сокращенно)
Тезис І.
Прежде всего я хочу отличить античную культуру от других культур. Поскольку познание совершается путем сравнения, сначала укажем, что не есть античная культура, а потом уже будем говорить о том, что она такое. Античная культура не есть новоевропейская культура. А что такое новоевропейская культура? Это буржуазно-капиталистическая культура, основанная на частном владении. На первом плане здесь выступает индивид, субъект и его власть, его самочувствие.
Субъект стоит здесь над объектом, человек объявлен царем природы. Этого нет в античной культуре; личность там не имеет такого колоссального и абсолютизированного значения, как в новоевропейской культуре.
Мой тезис очень прост: античная культура основана на принципе объективизма.
Тезис ІІ.
Необходимо также отличить античность от тысячелетия средневековой культуры, в основе которой — монотеизм, исходящий из признания божественной личности. По средневековым представлениям над миром, над человеком царит абсолютная личность, которая творит из ничего космос2, помогает ему и спасает его. Словом, абсолютная личность стоит над всей историей. Этого нет в античной культуре, хотя и там есть свой абсолют. Но какой? Звездное небо, например. То есть тот абсолют, который мы видим глазами, слышим, осязаем. Чувственный космос, чувственно-материальный космологизм — вот основа античной культуры.
Платон (или его ученик Филипп Опунтский) утверждает: самое главное для человеческой души — подражать движению небесных тел. Они прекрасно вращаются целую вечность: всегда одинаково симметрично, гармонично, без всякого нарушения. Такой должна быть и человеческая душа.
Но вот другое поразительное место. В “Тимее” Платона, где рисуется космология, мастер-демиург создает космос из материи по типу разумного, одушевленного и живого, то есть явно человеческого существа: телесным, а потому видимым и осязаемым — вот каким надлежало быть тому, что рождалось. И далее, когда необходимо было завершить космос так, чтобы он стал Всем, боги приступили к образованию трех родов опять-таки живых и телесных существ (на земле, в воздухе и в воде).
Таким образом, космос видимый, слышимый, осязаемый, материальный в представлении древнего грека есть не что иное, как огромное тело живого человеческого существа как в целом, так и во всех своих частях.
Итак, второй мой тезис гласит: античная культура— это не только объективизм, но это еще и материально-чувственный космологизм. В этом отличие ее от средневековой философии и религии абсолютного духа...
Тезис ІІІ. Раз уж мы встали на точку зрения человеческой интуиции чувственного восприятия, то это говорит нам и о том, что существует еще нечто живое, движущееся. А если что-нибудь движется, то либо его движет какой-нибудь другой предмет, либо эта вещь движется сама по себе. Античные люди полагали, что самодвижение возникло изначально. Не нужно уходить в бесконечность поисков принципа движения. Вместе с тем вещь раз она есть и движется, то она — живая, одушевленная... Поэтому и космос, о котором мы говорили во втором тезисе, тоже одушевленный, тоже разумный. Все это понимается в человеческом плане: поскольку человеческое тело — разумное и одушевленное, постольку одушевленным и разумным является космос.
Тезис IV3.
Если существуют небесный свод, звезды, но нет того, что создавало бы этот космос, ибо космос существует вечно, сам по себе, то он сам для себя свой абсолют. На этом настаивает и Аристотель на страницах своего трактата “О небе”. Космосу некуда двигаться, пространство уже занято им самим. Следовательно, мы можем говорить об абсолютном космологизме, как об одном из важнейших признаков античной культуры.
Тезис V.
— божество. А что мы понимаем под божеством? Абсолют. Если божество— это то, что все создает, что выше всего, от чего все зависит, так это же космос. Космос — это и есть абсолютное божество. Пантеизм вытекает из основ этого объективистского и чувственно понимаемого космоса. Таким образом, античная культура вырастает на основе пантеизма...
Античные боги — это те идеи, которые воплощаются в космосе, это законы природы, которые им управляют. Мы не называем свои законы природы “богами”. А там законы природы называли богами... Идея ведь невещественна. Но она невещественна формально, а по содержанию своему она — полное отражение вещи. Поэтому все достоинства и все недостатки природы и человеческой жизни отражаются в богах.
Что такое античные боги? Это есть сама же природа, это есть обожествленный космос, взятый как абсолют. Поэтому все недостатки, все достоинства, которые есть в человеке и в природе, все они есть и в божестве. Стоит ли напоминать о том, что такое боги в античной литературе? Возьмите Гомера. Боги дерутся друг с другом, бранятся: Афину Палладу — прекрасную богиню героизма и мудрости — Арес называет “псиной мухой”...
Что же получается? Да ведь это действуют те же самые люди, только абсолютизированные, перед нами тот же самый привычный мир, но взятый как некий космос и с абсолютной точки зрения. Итак, мой пятый тезис утверждает пантеизм, ибо все — это божество, идеальные боги являются только обобщением соответствующих областей природы, как разумной, так и неразумной.
Тезис VI.
представляют собой результат абсолютной необходимости. Почему? Так ведь нет ничего другого. Это и есть то, за пределы чего космос не может выйти. Вот она связь свободы и необходимости. То, что “предписывает” космос, то есть, то и будет. Необходимость — это судьба и нельзя выйти за ее пределы. Античность не может обойтись без судьбы... Античная культура развивается под знаком фатализма.
Но вот в чем дело. Новоевропейский человек из фатализма делает очень странные выводы. Многие рассуждают так. Ага, раз все зависит от судьбы, тогда мне делать ничего не нужно. Все равно судьба все сделает так, как она хочет. К такому пониманию античный человек не способен. Он рассуждает иначе.
Все определяется судьбой? Прекрасно. Значит, судьба выше меня? Выше. И я не знаю, что она предпримет? Не знаю. Почему же я тогда не должен поступать так, как хочу? Если бы я знал, как судьба обойдется со мной, то поступал бы по ее законам. Но это неизвестно. Значит, я все равно могу поступать как угодно. Я — герой. Античность основана на соединении фатализма и героизма. Это — суть шестого тезиса. Ахиллу предсказано, что он должен погибнуть у стен Трои. Когда он идет в опасный бой, его собственные кони говорят ему: “Куда ты идешь? Ты же погибнешь...” Но что делает Ахилл? Не обращает никакого внимания на предостережения. Почему? Он — герой. Он пришел сюда для определенной цели и будет к ней стремиться. Погибать ему или нет — дело судьбы, а его смысл — быть героем. Такая диалектика фатализма и героизма редка, но в античности она есть. Итак, шестой тезис гласит: античная культура есть абсолютизм фаталистическигероического космологизма.
Тезис VII.
С точки зрения всей эстетики античности космос есть наилучшее, совершеннейшее произведение искусства. Мой тезис утверждает: перед нами — художественное понимание космоса. Сам термин “космос” указывает на лад, строй, порядок, красоту. А что такое человеческое искусство? Это только жалкое подобие космологического искусства.
— скульптура. Только в скульптуре дано такое человеческое тело, которое ни от чего не зависит. Так утверждается гармония человеческого тела. Поэтому суждение о том, что античный космос — произведение искусства, вскрывает очень многое. Следует сказать, что античная культура не только скульптурна вообще, она любит симметрию, гармонию, ритмику, “метрон” (а это значит “мера”), то есть все то, что касается тела, его положения, его состояния. И главное воплощение этого тезиса — скульптура. Античность — скульптурна.
Тезис VIII.
Космос — это абсолютизация природы. Но если природа сама для себя абсолют, тогда мой тезис гласит: античная культура основана на внеличностном космологизме...
Тезис XII.
Основное представление о мире у греков сводится к тому, что это есть театральная сцена. А люди — актеры, которые появляются на этой сцене, играют свою роль и уходят. Откуда они приходят, неизвестно, куда уходят, неизвестно. Впрочем, это известно: приходят они с неба, ведь люди — эманация космоса, космического эфира, и уходят они туда же и там растворяются, как капли в море. А земля — это сцена, где они исполняют свою роль. Кто-то спросит: какую же пьесу разыгрывают эти актеры? Отвечу: сам космос сочиняет драмы и комедии, которые мы исполняем. Философу достаточно знать только одно: что он актер и больше ничего... Согласно исследованию советского филолога А. Тахо-Годи, наше понятие личности довольно часто выражается по-гречески термином “сома”,а это есть не что иное, как “тело”. Значит, сами же греки в своем языке раскрыли тайну понимания личности: это — хорошо организованное и живое тело. Вот в этом представлении как раз и проявляется огромный внеличностный характер космологизма, с одной стороны, а с другой — сказывается возвышенный, высокий, торжественный космологизм...
античности, новой культуры, основанной на абсолютизации личности... Нет никого, раз нет личности, а есть только что. Космос — это что, а не кто... Так кончились те светлые дни, когда человек молился на звезды, возводил себя к звездам и не чувствовал своей собственной личности.
1 Лосев Алексей Федорович (1893–1988)— русский филолог и философ. Автор нескольких сотен научных трудов, в том числе “Античная мифология в ее историческом развитии” (1957), “Античная философия истории” (1977), “Эстетика Возрождения” (1978), “История античной эстетики” (в 6 т., 1963– 1980).
2 Изначально слово kosmos прилагалось либо к воинскому строю (вспомним строку из О. Мандельштама: “... Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке...”), либо к убранству, особенно женскому; на мировую структуру перенесено Пифагором (по другим источникам — Парменидом). Идея передавать это слово по-русски трезвучием “ряд” — “наряд” — “порядок” принадлежит филологу Т. Васильевой. Интересно, что слово “косметика” является однокоренным со словом “космос”. Уже из одного этого можно заключить, что греки представляли Вселенную как нечто прекрасное [4].
3 Итак, космос подвижен, но ему некуда выйти за свои пределы. Как при- мирить эти два утверждения? Что является единством движения и пре- бывания? — Вращение. Интуиция шара и круга пронизывает всю античность [87, с. 193]. Со- вершенной формой движения признается движение круговое, циклическое (например, смена поколений, времен года, вращение небесных сфер). Вечное возвращение — основная идея античного мировоззрения. (Сравните с фрагментом из книги Ю. Лотмана “Культура и взрыв” [92].) Античность аисторична и статична. (Вспомним книгу Экклезиаста из Биб- лии: “Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться под солнцем [18]”.) “Язычество в идеальной перспективе стремится к удобной и безопасной “вселенской статике”. Христианство (опять-таки в пределе) статику отвергает вообще, оно без остатка устремлено в “порыв”, во “вселенскую динамику” [4].