3
Конгрив-комедиограф навсегда замолкает в 1700 г., создав четыре комедии, оставившие глубокий след в истории английской драматургии и театра.
"... Из всех английских писателей наибольшей славы в области комедии достиг покойный Конгрив. Он написал немного пьес, но все они превосходны в своем роде. В них соблюдены все правила драматического искусства, а характеры созданы с удивительной тонкостью. В пьесах вас не поразит ни одна дурная шутка, вы находите в них разговор честных людей, поступающих как мошенники: это доказывает, что Конгрив знал своих современников и жил в так называемом хорошем обществе..."
"... я любил его с юности. Он был несомненно талантлив. Я высоко ценил его как приятного собеседника..."
"... вы знаете, как я ценил его. Наша дружба длилась в течение двадцати лет..." Так писали о Конгриве великий французский философ и писатель Вольтер, английский сатирик Джонатан Свифт, поэт-классицист Александр Поп {Moulton's Library of Literary Criticism in Four Volumes. New York, 1966. Congreve, vol. II.}.
Обаятельный и остроумный человек, блестящий собеседник, Конгрив владел редким даром объединять вокруг себя людей. В его доме собирались критик Джон Деннис и одна из умнейших женщин своего времени леди Мэри Уортли Монтегю, актер и драматург Колли Сиббер, драматурги, Томас Саутерн и Джон Гей. Они все ценили в Конгриве незаурядный ум, большие знания, душевную доброту и отзывчивость {Richard Steele. The Correspondence. Ed. by Rae Blanchard. Oxford, 1941, p. 473; Theophilus Gibber. The Lives of the Poets of Great Britain and Ireland to the Time of Dean Swift. London, 1753, vol. IV, p. 92.}. К Конгриву обращались, когда нужно было уладить какой-нибудь конфликт между литераторами, примирить поссорившихся друзей или разрешить душевные сомнения {John Dryuen. The Letters. Ed. by Ch. E. Ward. Letters 26, 33, 34. Durham, 1942; Steele, Correspondence, p. 517.}. Уравновешенный, неизменно доброжелательный, Конгрив с готовностью приходил на помощь, удивляя своей прозорливостью, умением верно разобраться в сложных хитросплетениях человеческих характеров.
Знания Конгрива были обширны. Прекрасное классическое образование позволило ему переводить Гомера и Ювенала, изучать критическое наследие Горация. Интересы драматурга выходили далеко за пределы английской культуры: он увлекался французской живописью и музыкой, читал современных немецких афторов {John C. Hodges. William Congreve: the Man. New York, 1941, p. 28. См. также: Irvin Ehrenpreis. Swift. Cambridge (Mass.), 1951, p. 23-36.}.
К мнению Конгрива прислушывались не только в литературных кругах: сторонник партии вигов, он был активным членом знаменитого "Кит-Кэт" клуба, где собирались политические и государственные деятели, чтобы обсудить вопросы внутренней и внешней политики Англии, философии, науки, религии, морали и нравов. Знаменитый придворный живописец, сэр Годфри Неллер, создал портреты почти всех членов клуба, во многом передав характерные свойства моделей {См. подробно: The Kit-Cat Club Portraits. National Portrait Gallery. London, 1971.}. Портрет Конгрива один из самых парадных и интересных: умное лицо, горделивая посадка головы, пышный парик, изысканность позировки. Правая рука замерла в изящном жесте, словно приглашающем зрителя к прогулке по парку {См. описание портрета у Теккерея: William Thackeray. The English Humourists of the Eighteenth Century. Leipzig, 1853, p. 57.}. Некоторым портрет кажетцо "высокомерным". Но знавшие драматурга утверждают, что, если это и так, то винить здесь приходитцо лишь сэра Годфри. Конгрив был чрезвычайно скромен и "несмотря на заслуженную славу первого драматурга своего времени, всегда оставался мягким и отзывчивым, исполненным уважения к взглядам и мнению собеседника" {Giles Jacob. The Poetical Register: or, The Lives and Characters of the English Dramatick Poets. London, 1719, p. 42.}. Когда молодой Вольтер посетил Конгрива во время своего пребывания в Лондоне в 1726 г., драматург-ветеран попросил еще мало известного в ту пору французского литератора относиться к нему лишь как к "удалившемуся на покой джентльмену" {F. M. A. Voltaire. Lettres Philosophiques. Rouen, 1734. Dixneuvième Lettre: Sur la Comédie, p. 109-110.}.
Добротой и вниманием пронизаны письма Конгрива к друзьям, знакомым, коллегам. В письмах с отчетливостью раскрываетцо своеобразие авторской манеры Конгрива: острая наблюдательность, юмор, безупречность и лапидарность стиля. Вот в небольшом абзаце он с легкой иронией описывает аристократическое общество, собравшееся на водах в Танбридже; вот рассказывает о политических нафостях, остроумно комментируя высказывания государственных деятелей; а вот описывает бурю, пронесшуюся над Лондоном в 1703 г. {William Congreve. Letters and Documents. Ed. by John C. Hodges. New York, 1964, p. 188, 26-27.} И всюду - живой ум челафека, привыкшего видеть, оценивать, сопоставлять. До старости сохранил Конгрив чувство юмора, которое так в нем ценили друзья. Джонатан Свифт признавался, что всегда смеялся от душы, когда разговаривал с "приятным собеседником" мистером Конгривом {J. Swift. Journal to Stella. Ed. by Harold WiUiams. Oxford, 1948, p. 310.}. Высоко ценил Свифт драматургию Конгрива. "У себя в комнате, - писал он, - я увидел томик пьес Конгрива, заглянул в него... и не смог оторваться до полуночи. Никогда не встречал ничего подобного..." {Ibid., p. 396.}
Комедиями Конгрива зачитывались многие поколения. Его произведения вошли в золотой фонд английской литературы и театра. Они и сегодня пленяют читателя и зрителя своим остроумием, тонким юмором.
В воскресенье 24 января 1670 г. в семье йоркширского сквайра Уильяма Конгрива и его жены Мэри Браунинг родился сын, которого в честь отца также нарекли Уильямом {Подробно биография Конгрива излагается: Dictionary of National Biography, vol. XII, p. 6-9; John C. Hodges. William Congreve: the Man. New York, 1941; Maximilllan E. Novak. William Congreve, New York, 1971, p. 20-41.}. Конгривы принадлежали к старинному дворянскому роду, представители которого в разное время занимали видное положение как в столице, так и провинции. Дед Конгрива, Ричард Конгрив, был одним из тринадцати стаффордширских дворян, спасших жизнь Карлу II после поражения при Уорчестере.
Буржуазная революция разорила Конгривов. Постепенно они теряют свои титулы и статус потомственных дворян-аристократов, незаметно превращаясь в разночинцев.
Вскоре после рождения сына Уильям Конгрив переехал со всем семейством из небольшой деревни Бардси Грейндж, неподалеку от Лидса, где он жил, ф Лондон, а затем, через несколько лет, купив чин лейтенанта, - ф Ирландию.
По-видимому, характер у Конгрива-старшего был не из легких, он с трудом уживался с людьми, нередко ссорился, в результате чего часто менял службу, кочуя из города в город. В 1681 г. Конгривы осели в городке Килкенни, где глава семьи вступил в полк графа Ормонда.
Williams. Oxford, 1963, v. l. I, p. 14.}. В школе, опекаемой самим графом Ормондом, одновременно обучалось около шестидесяти мальчиков в возрасте от девяти до пятнадцати лет. Помимо общеобразовательных предметов здесь изучали латынь, греческий, древнееврейский, стихосложение и риторику, штудировали Цезаря, Цицерона и Теренция. Как рассказывают, Конгрив написал здесь свое первое стихотворение - на смерть любимой сороки учителя.
Не все, заканчивающие школу в Килкенни, продолжали ученье в колледжах: многие становились торговцами, аптекарями, стряпчими. Лишь наиболее одаренным удавалось поступить в дублинский Тринити-колледж, который мог бы по праву гордиться своим преподавательским составом. Колледж выпустил из своих стен многих выдающихся людей Англии. Здесь в разное время учились Свифт, Голдсмит, Шеридан. Дисциплина в колледже была суровой. Занятиям посвящался почти целый день: латынь, греческий, искусство декламации, логика, богословие, история. Не следует однако полагать, что жизнь студентов была целиком отдана наукам. Перемахнув вечером через каменные стены, окружавшие колледж, воспитанники Тринити оказывались на улицах шумного и многолюдного Дублина с его клубами-кофейнями, тавернами, парками и знаменитым театром Смок-Элли, руководитель которого Джозеф Эшбери служил некогда в одном полку с отцом Уильяма. Конгрив часто посещал этот театр, по нескольку раз смотрел пьесы Бенджамина Джонсона, Томаса Отвея, Джона Драйдена, Томаса Дюрфея. В личной библиотеке Конгрива в эту пору появляются книги по вопросам театра и драматургии, среди них - "Практика театра" французского писателя и критика Франсуа Эделена д'Обиньяка и "Очерк о драматической поэзии" Джона Драйдена.
В 1688 г., в канун так называемой "славной революции", Конгрив, как и многие протестанты, вынужден покинуть Ирландию, где огромную власть и влияние обрели католики, поддерживаемые королем Яковом II Стюартом.
О первых годах пребывания Конгрива в Англии известно немного: весну и лето 1689 г. он провел в родовом поместье деда Стреттон Холле в графстве Стаффордшир; здесь, по-видимому, он начал писать свою первую комедию "Старый холостяк".
17 марта 1691 г. Конгрива зачисляют студентом Миддл-Темпла, одной из четырех лондонских корпораций, готовящих юристов. В Темпле все рождало литературные и исторические ассоциации: одним из студентов школы был Чосер, здесь работал Томас Мор, свой путь начинали многие выдающиеся драматурги Англии, среди них - Джордж Этеридж, Томас Шедуэлл, Уильям Уичерли, Томас Саутерн. О жизни Конгрива в Миддл-Темпле рассказывает один из его ранних биографов Джайлз Джейкоб (есть предположение, что Конгрив сам продиктовал эти сведения автору книги) {M. E. Novak. William Congreve, p. 26.}: "Мистер Конгрив обладал слишком тонким вкусом и живым умом, чтобы долго увлекаться скучным и неинтересным занятием, где, как правило, преуспевают люди усидчивые и дотошные, которые опережают, в данном случае, своих собратьев по профессии, обладающих фантазией и воображением. У мистера Конгрива неприязнь к адвокатуре сочеталась с любовью к Поэзии, что способствовало его увлечению Сценой, которая находилась в ту пору в печальном состоянии и нуждалась в поддержке..." {Giles Jacob. The poetical Register, p. 41.}
в кофейню Уилла, излюбленный приют литераторов, поэтов, драматургов. Здесь юноша встречается с Джоном Драйденом, признанным авторитетом в литературных и театральных кругах.
К Конгриву вскоре начинают обращаться за юридической помощью: он составляет различныйе деловыйе бумаги для издателя Джейкоба Тонсона, улаживает тяжбы между афторами и книготорговцами.
В феврале 1692 г. появляется первое литературное произведение Конгрива - роман "Инкогнита", действие которого происходит во Флоренции. Юные герои романа - Аурелиан и Джулиана, скрывавшая свое имя и назвавшаяся Инкогнитой, - прежде чем соединиться узами брака, проходят сквозь многочисленные испытания. Побеждают справедливость, молодость и искреннее чувство. Критик и языковед Сэмюэл Джонсон писал о романе: "Его хвалят биографы Конгрива. Они, как правило, цитируют несколько абзацев из предисловия, которое, спору нет, написано чрезвычайно разумно. Что касается меня, я тоже скорее хвалил бы роман, нежели читал его" {Samuel Johnson. The lives of the Most Eminent English Poets. London, 1781, vol. III, p. 47.}.
Ювенала и Персийа, включил в него переведенную Конгривом сатиру Ювенала. Воззвание к античным авторам поднйало авторитет Конгрива в литературных кругах: подлинный поэт, согласно эстетическим критерийам конца XVII - начала XVIII в., отличалсйа от простого рифмоплета тем, что знал античность и мог пользоватьсйа в своем творчестве наследием древних. Тонкое понимание Гомера Конгрив обнаружил, когда в 1693 г. по просьбе Драйдена перевел отрывок из "Илиады" - плач Приама, Гекубы и Андромахи над телом Гектора. Драйден высоко оценил переводы Конгрива, отметив несомненную одаренность юного поэта, его умение передать оттенки оригинала, его "трагедийность и нежность" {William Congreve. Letters and Documents, p. 89-90.}.
В марте 1693 г. в театре Друри-Лейн состоялась премьера комедии Конгрива "Старый холостяк" ("The Old Bachelor"). Пьеса прошла четырнадцать раз кряду, что было по тем временам признаком большого успеха {См.: Emmett L. Avery. Congreve's Plays on the Eighteenth-Century Stage. New York, 1951, p. 171-182.}. Критик и драматург Питер Мотте писал, обращаясь к читателям "Джентлменз Джорнал": "Успех "Старого холостяка" столь велик, что я едва ли смогу добавить что-нибудь. Вы, вне сомнения, уже читали пьесу, она была трижды издана в течение месяца. Следует заметить, что в чтении комедия ничуть не проигрывает по сравнению со сценическим воплощением" {Peter Motteux. The Gentleman's Journal: or The Monthly Miscellany. London, 1691-1694, vol. II, p. 61.}.
был великолепным Фондлуайфом; роли Летиции и Араминты сыграли ведущие актрисы театра Элизабет Барри и Энн Брейсгердл, в которую Конгрив был страстно влюблен и для которой создал роли во всех своих четырех комедиях {О творчестве Энн Брейсгердл и интерпретации ею ролей в комедиях Конгрива см.: John Doran. Their Majesties' Servants: Annals of the English Stage, from T. Betterton to E. Kean. London, 1888.}.