Часть текста: Книга Стендаля «О любви» в свете психологических традиций французской культуры XVII века XVII век в диалоге эпох и культур: Материалы научной конференции. Серия «Symposium». Выпуск 8. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского философского общества, 2000. С. Книга «О любви» в известной мере завершает определенный этап интеллектуальной жизни Стендаля, отмеченный решающим влиянием философской рационалистической традиции XVII–XVIII веков (v.: Del Litto V. La vie intellectuelle de Stendhal. Genèse et évolution de ses idées (1802–1821). Paris, 1997; Levowitz-Treu M. L'amour et la mort chez Stendhal. Paris, 1978). В то же время ее можно рассматривать как своеобразный пролог к его романному творчеству. В ней представлено философско-эстетическое обоснование целого ряда магистральных мотивов стендалевской художественной прозы, и она позволяет представить, в какой мере был значим культурный контекст XVII века для творческого самоопределения писателя. С традицией рационалистической философии XVII века связано прежде всего сознательное стремление Стендаля к упорядочиванию и классификации изучаемых им психологических феноменов. Выделенные им четыре основных типа любви — любовь-страсть, любовь-влечение (l'amour-goût), любовь физическая и любовь-тщеславие — могут быть соотнесены с соответствующими классификациями Декарта и Гоббса. Но сходство классификационных приемов скорее внешнее. Для Декарта традиционное, идущее еще от Платона, противопоставление любви-вожделения (amour de concupiscence) и любви-благожелательности (amour de bienveillance) не имело принципиального значения (v.: Descartes R. Oeuvres....

Входимость: 4. Размер: 34кб.

Часть текста: всякий раз уточнять их смысл: в противном случае возникает опасность использовать понятие не столько теоретически общо, сколько абстрактно, и не столько метафорически глубоко, сколько расплывчато и туманно. Помня, что литературоведческая «теория все время имеет дело с самой историей»[1], следует для уточнения понятий обратиться к конкретному историко-литературному материалу. В данном случае попытка выяснить особенности взаимодействия мифа, пасторали и утопии в их специфическом, дифференцированном значении сделана на материале французского пасторального романа XVII – XVIII вв., конкретно – в процессе анализа преимущественно двух романных сочинений: «Астреи» О. д’Юрфе (1607 – 1625) и «Поля и Виржини» Бернандена де Сен-Пьера (1789). При этом если понятие пасторали используется здесь в его жанровом обозначении – пасторальный роман, то миф и утопия берутся в данном случае как некие умонастроения[2], в свою очередь формирующие нарративные «модальности»[3], способные войти в структуру тех или иных жанров. Всегда ли эти модальности обнаруживаются в пасторалистике рассматриваемых периодов с равно очевидностью и всегда ли их соотношение постоянно – главный аспект предпринимаемого здесь исследования названных произведений. Как кажется, это особенно важно для анализа проблемы взаимодействия пасторального романа XVII – XVIII вв. с утопической модальностью – проблемы, не только не решенной, но по существу и не поставленной в отечественном литературоведении: так, при совершенно различной оценке роли пасторального романа в эволюции жанра и Е. М. Мелетинский («Пасторальный роман не органическое звено в эволюционном процессе, ведущем от эпоса к роману нового времени, а побочная форма»[4]) и Н. Т. Рымарь («…большую роль в формировании романного мышления сыграл пасторальный роман»[5]) сходятся в убеждении, что этот жанр прямо связан с так...

Входимость: 4. Размер: 13кб.

Часть текста: Савояра не сохранилось (если таковое вообще существовало). Из стихов Филиппо явствует, что он был слеп. При жизни поэта вышел сборник его песен (1645), переизданный в 1665 г. под названием «Новый сборник песен Савояра, исключительно им петых в Париже» («Recueil nouveau des chansons du Savoyard, par lui seul chantées dans Paris») и состоящий из 98 произведений, подавляющее большинство которых написано в жанре застольной песни (chanson bachique, air bachique, chanson à boire, chanson propre pour boire — согласно жанровым определениям самого автора). Незначительное число песен представляют жанр chanson gaillarde (весёлая, игривая, вольная песня), отличающийся грубоватым комизмом непристойных намеков и выражений, а также полностью противоположный ему по своему галантному стилю жанр любовной песни (chanson amoureuse) и жанр танцевальной песни (chanson pour danser). Песни в других жанрах (диалог, блазон («La louange des cornes» — «Хвала рогам»)...

4. Смирнов А.А.: Традиции французской моралистики XVII века в творчестве Кребийона-младшего

Входимость: 4. Размер: 6кб.

Часть текста: выпуск 26. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.89-91 Французский роман эпохи Просвещения активно использовал открытия как прециозного романа ХVII в., так и классицистической культуры сентенции и афоризма. Творчество Кребийона-младшего наглядный тому пример: герои его романов, повестей почти постоянно рассуждают по поводу тем светской морали, формулируют свои мысли в коротких афористических высказываниях (A. Siemek. La Recherche moral et esthétique dans le roman de Crébillon fils. Oxford, 1981). Высшую точку в большинстве диалогов героев Кребийона составляет заостренное остроумное высказывание. В центре многих моралистических дискуссий находится вопрос о придворном любовном этикете как своеобразной доктрине. Этот вопрос занимал важное место у Ларошфуко в его “maxime d’amour”, будучи обновлением придворной доктрины светской любви, имеющей свои корни в галантно-пастушеском романе ХVII в. У Кребийона максимы должны быть всегда интерпретированы в системе тех высказываний, в которые они включены. В этом заключена их новая литературная функция в отличие от ХVII в., когда каждая сентенция свое художественное воздействие развивает сама из себя вне заданного контекста. Благодаря использованию афоризмов характеры Кребийона приобретают черты скетча (См. A. Huxleye Crebillon the Younger // The Olive Tree and other Essays. London, 1947. Р....

5. Л.И. Вольперт. Пушкин в роли Пушкина. Примечания к части II

Входимость: 3. Размер: 29кб.

Часть текста: - Берлин. Изд-во З. И. Гржебина. 1922. С. 99. 6 См.: Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. С. 881. 7 См.: Мюллер-Кочеткова Т. В. Мелани - Меланья Петровна (Судьба подруги Стендаля) // Стендаль. Встречи с прошлым и настоящим. Рига, 1980. С. 149-168. 8 Франс А. Собр. соч. в 8 тт. Т. 8, М., 1960. С. 462. 9 См.: Прево Ж. Стендаль. Опыт исследования литературного мастерства и психологии писателя. М. - Л., 1960; Martineau H. Le cœur de Stendhal. Histoire de sa vie et de ses sentiments. I, (1783-1821). Paris, 1952; Del Litto V. La vie de Stendhal. Paris, 1965; Marsan J., Stendhal. Paris, 1932; Gerlach-Nielsen. Stendhal théoricien et romancier de l'amour. Copenhague. 1965; Фрид Я. Стендаль. Очерк жизни и творчества. М., 1958. Примечания к Главе 2. «Робкий вкус наш не стерпит истинного романтизма» 10 См.: Гус М. «Пиковая дама» // 30 дней, 1934, № 6. С. 75-80; Жирмунский В. М. Пушкин и западноевропейская литература // Временник пушкинской комиссии. 3. 1937. М.-Л. С. 93-94; Шкловский В. Б. Заметки о прозе Пушкина. М., 1937. С. 69-70; Степанов Н. Л. Проза Пушкина. М., 1962. С. 78-80, 146, 147 и др.; Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. С. 371-372; Менье А. К вопросу о Стендале в России // Русско-европейские литературные связи. М.-Л., 1966. С. 108-109; Литвиненко Л. Г. Пушкин и театр. М., 1974. С. 159-161, 199, 202; Чичерин А. В. Пушкин, Мериме, Стендаль (О стилистических соответствиях). // Пушкин. Исследования и материалы. Т. VII. Л., 1974. С. 142-150; Кочеткова Т. В. Стендаль в личной библиотеке Пушкина // Пушкинский сборник. Рига, 1968. С 114-123; Михайлов А. Д. Пушкин и Стендаль // Искусство слова. М., 1973. С. 121-124; Gibian G. Love by the book: Pushkin,...

6. Ермоленко Г.Н.: Дихотомия стихи/проза в творчестве Ж. де Лафонтена

Входимость: 3. Размер: 8кб.

Часть текста: философского общества, 2000. С.57-59 В эстетике классицизма противопоставление стихов и прозы имело принципиальное значение. Стихотворная форма была прерогативой высоких жанров, проза — низких, хотя предусматривались исключения: академические и надгробные речи были выдержаны в высоком стиле, представители легкой поэзии использовали фамильярную лексику и разговорные синтаксические конструкции. В маргинальной области малых жанров названное противопоставление не было строго обязательным. Начиная с 1640-х гг. становятся модными прозиметрические композиции, что свидетельствует об отсутствии у их авторов претензий на принадлежность к высокой литературе (прозиметрическую форму связывают как с салонной литературой: Pelous J.-M. Amour précieux, amour galant: Essai sur la représentation de l'amour dans la 1ittérature et la société mondaine. Paris, 1980, — так и с бурлескной традицией: Niderst A. La bigаrrurе de prose et de vers dans les textes classiques // Thèmes et genres littéraires aux XVII et XVIII s. Paris, 1992). Лафонтен принадлежал к тем писателям XVII в., для которых проблема взаимодействия стихов и прозы существовала всегда. Его басни и сказки представляют собой, как...

7. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 2

Входимость: 3. Размер: 4кб.

Часть текста: отдельные мотивы лафонтеновских басен мы всё же встретим у Пушкина в лицейскую пору. В стихотворении „Твой и Мой“ 1816 г. Пушкин пишет: Бог весть, за что философы, пииты На твой и мой давным давно сердиты. Действительно — нападки на „Твой и Мой“ являются во французской поэзии общим местом. Так, еще Maturin de Régnier в VI сатире писал: Lors du mien et du tien nasquirent les procez, A qui l’argent départ bon ou mauvais succez, Le fort battit le faible et lui livra la guerre... У Лафонтена мы имеем эту формулу дважды; в басне „La Discorde“ он пишет (1668): Elle et Que-si-que-non son frère Avecque Tien-et-mien son père... В сказке „Le Roi Dandaule et le maître en droit“ (1675) про юриста говорится: ... un maître de cet art Qui du Tien et du Mien tire son origine... У Буало в XI сатире (1698 г.), очевидно не без влияния Ренье: Et le Mien et le Tien, deux frères pointilleux, Par son ordre amenant les procès et la guerre En tous lieux de ce pas vont partager la terre... Наконец — у Вольтера в его сатире „Le Mondain“ (1736 г.) мы встречаем: Nos bons aïeux...

8. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 4

Входимость: 2. Размер: 21кб.

Часть текста: с николевской обработкой или, среди поздних образцов, уже цитированной переделкой Панкратия Сумарокова — лафонтеновскую басню. Этот гиперболизм рассказывания выражается в гипертрофии сказовых деталей, имеющих характер гротеска. На ряду с гиперболизмом внешних образов и сказовых деталей этот жанр избегал психологических мотивов, весьма характерных для сказовой манеры Лафонтена, особенно в „Psyché“, где этим психологическим моментам, особенно в обрисовке героини, уделялось много места. Напоминаю, что общее направление „салонной лирики“ было в разработке этих „тонких“, неуловимых чувствований и изощренных переживаний, переходивших иногда в идиллическую слащавость. В „Руслане и Людмиле“, являющемся по фабуле компилятивным произведением, широко использовавшим „общие места“ фантастической поэмы в качестве эпических эпизодов, одним из таких общих мест является эпизод волшебного сада Черномора и чудесного перенесения туда Людмилы. Волшебные сады по традиции фигурировали в фантастических поэмах. Встречаются они и у Ариосто и у Tacco.[11] Имеется подобный эпизод у Апулея, а через него — у Лафонтена и Богдановича. Пушкину все эти источники были знакомы. Как известно, в лицее он „читал охотно Апулея“, а Вольтер у него охарактеризован как „Ариоста, Тасса внук“. Влияние всех этих источников смутно указывалось еще первым критиком „Руслана и Людмилы“. Белинский в связи с „Русланом“ неоднократно упоминает Богдановича и его „Душеньку“, хотя и не ставит их в прямую связь. Незеленов уже точнее указывает на пункты соприкосновения Пушкина и Богдановича: „Характер Людмилы заимствован у Богдановича из его пресловутой „Душеньки“... Отношения Пушкина похожи на отношения Богдановича к Душеньке: Пушкин сочувствует своей героине и в то же время не уважает ее, смотрит на нее как-то шутливо-пренебрежительно... Не только характер Людмилы...

9. Мокульский С.: Мольер

Входимость: 2. Размер: 54кб.

Часть текста: Лукреция "О природе вещей" (перевод утерян). По окончании коллежа [1639] М. выдержал в Орлеане экзамен на звание лиценциата прав. Но юридическая карьера привлекала его не больше отцовского ремесла, и М. избрал профессию актера. В 1643 М. стал во главе "Блистательного театра" (Illustre Théâtre). Мнивший себя трагическим актером, М. играл роли героев (именно здесь он принял свой псевдоним "М."). Когда труппа распалась, М. решил искать счастья в провинции, примкнув к труппе бродячих комедиантов, возглавляемой Дюфреном. Юношеские скитания М. по французской провинции [1645-1658] в годы гражданской войны - Фронды - обогатили его житейским и театральным опытом. С 1650 М. заступает Дюфрена, возглавляет труппу. Репертуарный голод труппы М. и явился стимулом к началу его драматургической деятельности. Так годы театральной учобы М. стали годами и его авторской учобы. Множество фарсовых сценариев, сочиненных им в провинции, исчезло. Сохранились только пьески "Ревность Барбулье" (La jalousie du Barbouillé) и "Летающий лекарь" (Le médecin volant),...

10. Гаврилова М.О.: Этика прециозности в романе М. де Скюдери «Клелия»

Входимость: 2. Размер: 14кб.

Часть текста: М. ДЕ СКЮДЕРИ «КЛЕЛИЯ»* Прециозность – одно из наиболее сложных и многогранных явлений XVII в. Оно складывалось из сочетания нескольких факторов, тесно связанных между собой: социального, этического, литературного и выразительного аспектов. Их неразрывность во многом определила сложность исследования данного феномена, поскольку в течение длительного времени существовал соблазн свести прециозность только к одной из ее составляющих. Этические проблемы, к которым обращались прециозницы, были связаны с процессами, происходившими в обществе, они обсуждались в салонах, получали воплощение в литературных произведениях, создаваемых участниками этих обсуждений, и многие идеи находили выражение, в том числе на языковом уровне. Понимание литературы как орудия, «способного формировать человека для жизни в обществе»[1], появилось еще в античности. Широкое распространение оно получило в эпоху Ренессанса, когда книги начали рассматривать как средство воспитания, а не только созерцания, как было в Средние века. XVII в. – период осознания обществом себя как гражданской и культурной общности, а потому особую актуальность получают вопросы норм сосуществования людей в этом обществе. Первым произведением, которое сыграло важную роль в разрешении как литературных, так и этических проблем, была «Астрея» О. д’Юрфе. ...

Поиск по материалам сайтаCлово "AMOUR"

Поиск по материалам сайта
Cлово "AMOUR"