Приглашаем посетить сайт

Поиск по материалам сайта
Cлово "AUF"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Синило Г. В. Псалом 130й в переложениях немецких поэтов XVII века.
Входимость: 6. Размер: 30кб.
2. Носенко И. А. Готический мотив «чёрной смерти» в поэтике барокко и постмодернизма
Входимость: 5. Размер: 11кб.
3. Плаксина Ю. А. Баллада А. фон Платена «Klaglied Kaiser Otto des Dritten» и традиция духовной песни
Входимость: 4. Размер: 9кб.
4. Немецкая литература. Литературная энциклопедия. Революционная и пролетарская литература Германии
Входимость: 3. Размер: 37кб.
5. Шаулов С. М. Поэтическая антропология Пауля Флеминга
Входимость: 3. Размер: 10кб.
6. Морозов А. Ганс Якоб Кристоф Гриммельсгаузен и его роман «Симплициссимус». Примечания
Входимость: 3. Размер: 63кб.
7. Вл. А. Луков. Зарубежная литература. Практикум. Заочное практическое занятие. Франц Кафка. Притчи
Входимость: 2. Размер: 31кб.
8. Шаулов С. М. Истоки национального своеобразия немецкой поэзии: реформа Мартина Опица и философия Якоба Беме
Входимость: 2. Размер: 125кб.
9. Шаулов С. М. Игра о камне Андреаса Грифиуса (метафора в силовом поле эмблемы)
Входимость: 2. Размер: 10кб.
10. Михайлов А.: Поэтика барокко: завершение риторической эпохи. Часть 4
Входимость: 1. Размер: 72кб.
11. М. Дубницкий. Женщины в жизни великих и знаменитых людей. Гёте
Входимость: 1. Размер: 69кб.
12. Плаксина Ю. А. Жанр «созерцания» в немецкой лирике XVII века
Входимость: 1. Размер: 10кб.
13. Новожилов М.А.: Теория эпиграммы в немецких поэтиках XVII-XVIII вв.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
14. Швейцер А. Возникновение хоральных текстов.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
15. Пуришев Б.: Грифиус, Андреас
Входимость: 1. Размер: 4кб.
16. Немецкая литература. Литературная энциклопедия. Немцев СССР литература
Входимость: 1. Размер: 21кб.
17. Немецкая литература. Литературная энциклопедия. Между двумя революциями [1789—1830]
Входимость: 1. Размер: 98кб.
18. Каган Ю. М.: Гофмансвальдау
Входимость: 1. Размер: 2кб.
19. Альберт, Генрих. Большой энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Входимость: 1. Размер: 2кб.
20. Костарева Н. Л. О двух сонетах Андреаса Грифиуса.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
21. Немецкая литература. Литературная энциклопедия. До империалистической войны
Входимость: 1. Размер: 45кб.
22. Скобелев А. В., Шаулов. "Теперь я капля в море". "Высоцкое" барокко. 5. ЧЕЛОВЕК ЧЕЛОВЕКУ...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
23. Опиц Мартин. Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона
Входимость: 1. Размер: 8кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Синило Г. В. Псалом 130й в переложениях немецких поэтов XVII века.
Входимость: 6. Размер: 30кб.
Часть текста: но для немецкой поэзии он имел особый смысл. Именно в XVII в. по разным причинам (и прежде всего — философски-медитативной) возникает высокая поэзия на немецком языке (до этого немцы писали преимущественно на латыни), закономерно появляется настоятельная необходимость освоения этой поэзией общечеловеческих культурных ценностей, и прежде всего античного и библейского наследия. Уже М. Опиц, великий реформатор немецкой поэзии, создатель ее классического облика, в трактате “Das Buch von der Deutschen Poeterey” («Книга о немецком стихотворстве», 1624) призывает современных поэтов обогатить поэзию темами и образами не только грекоримской мифологии и культуры, но и библейскими. При этом именно Танах мог дать высокие образцы лирической поэзии, отсутствующие в Новом Завете. Усиление интереса к ветхозаветным текстам в плане их поэтической рецепции было, безусловно, стимулировано М. Лютером провозглашенным им принципом “Sola Scriptura!” («Одно Писание!», «Только Писание!»), его переводом Библии с оригинала на немецкий язык. В результате, как известно, Библия стала самой издаваемой и читаемой в Германии (а затем и в Европе вообще) книгой, вошла в каждый немецкий дом, дала первые образцы прозы и религиозно-философской поэзии на немецком языке (особенно Псалтирь в переводе М. Лютера). Кроме того, М. Лютер закладывает основы немецкой традиции переложения Псалмов. Это был своего рода вызов немецким поэтам, на который они не замедлили ответить. Обращение к немецкому тексту Библии, при том что образованные люди Германии в то время знали латынь не хуже родного языка (а многие даже лучше), было обусловлено и...
2. Носенко И. А. Готический мотив «чёрной смерти» в поэтике барокко и постмодернизма
Входимость: 5. Размер: 11кб.
Часть текста: русле «чёрной смерти». Барокко с его обострённым чувством вселенских катастроф охотно обращалось к мотиву чумы, позволяющему наглядно и убедительно продемонстрировать всевластный закон гибели и разрушения земного. Образ чумы, неразборчиво и беспощадно пожиравшей живое, давал писателям возможность теснее сосредоточиться на излюбленной барокко идее хрупкой тщеты человеческой жизни, её сиюминутной легковесности: барочные сочинители употребляют понятие Nichtigkeit в значении «физическое ничтожество», «материальное ничто». Как А. Грифиус, ключевая фигура лирики барокко, так и М. Опиц, законодатель поэтических правил, в лирике которого исследователи находят многоие черты барокко, а также П. Герхардт, Ф. фон Логау помещают образ чумы в некий метафизический и идейно-образный контекст, который условно можно обозначить так: Menschliches Elende (название одного из сонетов А. Грифиуса). При этом чума фигурирует в излюбленных барочными лириками каталогах образов-понятий: Pestilenz und Krankheit (M. Opiz); Feuer, Pest und Tod, der Herz und Geist durchfuhret (A. Gryphius). Например, А. Грифиус замечает: Doch schweig ich noch von dem, das ärger als der Tod, Was grimmer denn die Pest und Glut und Hungersnot, Daß auch der Seelenschatz so vielen abgezwungen. Tränen des Vaterlandes. Anno 1636. Трагические и патетические интонации, контекст смерти и пожара запечатлевают последний ужас ситуации: чума поглощает души людей. Всё это свидетельствует, что в сознании писателей барокко образ чумы прочно связывался с настроением Weltverneinung, и эта метафизическая перспектива с точки зрения традиции может рассматриваться как характерная и для...
3. Плаксина Ю. А. Баллада А. фон Платена «Klaglied Kaiser Otto des Dritten» и традиция духовной песни
Входимость: 4. Размер: 9кб.
Часть текста: сборник стихов под названием «Духовные песни». Позже это название станет обозначением самого жанра. Духовные песни Лютера еще очень разнородны по своей строфической и ритмической структуре. Однако уже здесь намечается некоторое единство во внешнем оформлении духовной песни как особого литературного жанра. Наиболее частотными размерами данного цикла стихов становятся трех- и четырехстопный ямбы: «Herr Gott, dich loben wir! Herr Gott, wir danken dir» «Aus tiefer Not schrei ich zu dir. / Herr Gott erhor mein Rufen». Бoльшинство своих песней Лютер делит на строфы в семь и девять строк, связанных между собой перекрестной и парной рифмой (чаще всего по схеме ababccdde или ababccd): Ein neues Lied wir heben an, Des walt Gott, unser Herre. Zu singen, was Gott hat getan, Zu seinem Lob und Ehre. Zu Brüssel in dem Niederland Wohl durch zween junge Knaben Hat er sein Wunder macht bekannt, Die er mit seinen Gaben So reichlich hat gezieret. или: Ach Gott, von Himmel siehe darein Und laß dich das erbarmen. Wie wenig sind der Heiligen dein, Verlassen sind wir Armen. Dein Wort man läßt nicht haben wahr, Der Glaub ist auch verloschen gar Bei allen Menschenkindern. К XVII в. форма духовной песни выкристаллизовывается окончательно, а жанр этот достигает небывалого расцвета, что бесспорно связано с особенностями эстетики барокко. К этому жанру обращаются ведущие представители этого направления: С. Дах, A. Грифиус, М. Опиц, Ф. Цезен, П. Герхардт ...
4. Немецкая литература. Литературная энциклопедия. Революционная и пролетарская литература Германии
Входимость: 3. Размер: 37кб.
Часть текста: на путь мещанской литературы. Отто Крилле засосала, как и многих других, тина мелкого довольства, подчеркнутой аполитичности, что характерно для реформистской литературы. Сюда нужно еще присоединить то обстоятельство, что германская левая соц. -дем. не вела той последовательной четкой и принципиальной борьбы против оппортунизма, какую вели большевики с российским и международным меньшевистским оппортунизмом. Идеологическая слабость и непоследовательность тактики германских левых, особенно недооценка момента организованности в революционной борьбе, отразились и на их писателях. Так. обр. художественная лит-ра соц. -дем. не имела необходимой для пролетарской литературы революционной заостренности, а подражала образцам буржуазно-мещанской лит-ры. В то время как уже к революции 1918 начинает складываться революционная партия пролетариата в Германии, художественная литература находилась почти целиком под влиянием оппортунизма, если не считать отдельных боевых стихотворений и песен. Во время революции 1918—1923, когда складывалась КПГ, мы встречаем в коммунистической прессе лишь отдельные революционные стихотворения, очерки, рассказы. И только ко времени «стабилизации» капитализма пролетарская лит-ра Германии вырастает, становясь вторым по величине и значимости после лит-ры СССР отрядом мировой пролетарской лит-ры, яростно борясь с реакцией — фашизмом, социал-фашизмом, отражая опыт борьбы международного коммунизма и призывая к новым боям...
5. Шаулов С. М. Поэтическая антропология Пауля Флеминга
Входимость: 3. Размер: 10кб.
Часть текста: der Petrarkismus. // Deutsche Barockforschung: Dokumentation einer Epoche. Koln-Berlin, 1970. S. 352-354), но это один из ярких выразителей духа эпохи, ее всеобщей озадаченности парадоксальной двойственностью человеческой природы, неадекватностью человека себе. Уже в стихотворении на смерть Георга Глогера (1631), друга и соседа по студенческой келье, «свидетеля моей поэзии» (Fleming P. Gedichte / Hrsg. v. Julius Tittmann. Leipzig, 1870. S. 29; далее страницы этого издания даны в скобках; курсив в цитатах мой), укрепившего юного поэта в призвании, Флеминг, передавая горе и потрясение утратой, так формулирует характер отношения к другу: «<…> Ach! wo, wo laät du <…> / Mich, deinen andern Dich?» (29). Чувство утраты себя, на первый взгляд, объясняется тем, что человек жив в стольких и таких образах, сколько людей и как его воспринимают. Вместе с безвременно ушедшим другом поэт оплакивает и свой, — самый дорогой из всех, — образ: «Ihr Augen, <…> nun ists um euch geschehn/Und auch um euren Mich» (29). Но речь...
6. Морозов А. Ганс Якоб Кристоф Гриммельсгаузен и его роман «Симплициссимус». Примечания
Входимость: 3. Размер: 63кб.
Часть текста: Sternfels von Fuchshaim, wo und welcher geslalt Er nernlich in diese Welt kommen, was er darinn gesehen, gelernet, erfahren und außgestanden, auch warumb er solche wieder freywillig quittirt. Oberauß lustig und mдn-niglich nutzlich zu lesen. An Tag geben Von German Schleifheim von Sulsfort Monpelgart. Gedruckt bey Johann Fil lion. [1669], Kl. 12°, 618 S. Экземпляр ГПБ. Шифр – 6. 39. 11. 50. Сохранился гравированный фронтиспис. 856 Continuatio des abentheurlichen Simplicissimi, oder Der Schluß desselben. Durch German Schleifheim von Sulsfort. Mompelgart. Bey Johann Fillion. [1669], Kl. 12, Не пагинировано. Число страниц – 163. Экземпляр ГПБ. В одном конволюте и под одним шифром с предшествующим изданием в пяти книгах. В том же конволюте помещено издание: Des neueingerichten und vielverbesserten Abentheurlichen Simplicissimi Fortsetzung und Schluß oder Sechstes Buch. Durch German Schleifheim von Sulsfort. Mom-pelgart. Bey Johann Fillion. 1669. Kl. 12°. 5 ненум. + 610 – 722 S. 857 Trutz Simplex: Oder Ausführliche und wunderseltzame Lebensbeschreibung Der Ertzbetrügerin und Landstörtzerin Courasche. Wie sie anfangs eine Rittmeisterin, hernach eine Hauptmann, ferner eine Leutenantin. bald eine Marcketenterin, Mußquetirerin und letzlich eine Ziegeunerin abgegeben. Meisterlich agiret, und ausbьndig vorgestellet: Eben so lustig, annemlich und nutzlich zu betrachten, als Simplicissimus selbst. Alles miteinander von der Courasche eigner Person dem weit und breitbekanten Simplicissimo zum Verdruß und Widerwillen, dem Autori in die Feder dictirt, der sich vor dißmal nennet Philarchus Grossus von Trommenheim auf Griffsberg. Gedruckt in Utopia bei Felix Stratiot. [Nürnberg, 1670], 264 S. Экземпляр ГПБ. Шифр – 6. 39. 11. 51. 858 Der seltzame Springinsfeld, Das ist kurtzweilige, lusterweckende und recht lächerliche Lebens-Beschreibung eines...
7. Вл. А. Луков. Зарубежная литература. Практикум. Заочное практическое занятие. Франц Кафка. Притчи
Входимость: 2. Размер: 31кб.
Часть текста: крупное произведение, в котором в свернутом виде существует основное из того, о чем Кафка будет писать всю жизнь. Из единого текста Кафка изымает несколько фрагментов, которые публикует как самостоятельные произведения, причем в разных сочетаниях, т. е. в составе разных циклов. Яркий пример такого извлечения — притча «Деревья», первоначально входившая в «Описание одной борьбы». Рассмотрим ее повнимательнее[81]. Начинается она так, что сразу становится ясно: это отрывок, которому предшествовало некое размышление: «Ибо мы как срубленные деревья зимой». «Мы» — «деревья» — характерное для притчи иносказание. Однако образ настолько неопределенен, что если не считать возникающего минорного, пессимистического настроя («срубленные», «зимой»), мысль не приобретает никакого направления, об этом направлении надо договориться. Такой договор о едином взгляде на предмет возникает во второе фразе: «Кажется, что они просто скатились на снег, слегка толкнуть — и можно сдвинуть их с места». Совершенно очевидно, что в самой фразе содержится ее логическое продол­жение: раз это кажется, значит, сдвинуть их нельзя. Почему? Наиболее простое предположение: раз зима, деревья примерзли к земле. Если первая и вторая фразы связаны логикой, но эта связь представляет собой лишь один из возможных вариантов продолжения, то вторая и третья фразы связаны жесткой причинно-следственной связью (однако соотнесенною не с реальностью, а с человеческим восприятием посредством слова «кажется»). Поэтому третья фраза полностью ожидаема: «Нет, сдвинуть их нельзя — они крепко примерзли к земле». Появление ее на своем законном месте рождает мысль более обширную, чем расшифровка конкретного иносказания: никогда нельзя ограничиваться видимостью вещей, нужно проникать в их сущность, в причины. Так мыслили реалисты XIX века, позитивисты видели здесь сущность философии и т. д. Но это вытекает из соотнесения второй и...
8. Шаулов С. М. Истоки национального своеобразия немецкой поэзии: реформа Мартина Опица и философия Якоба Беме
Входимость: 2. Размер: 125кб.
Часть текста: Григорьевна Ведущая организация Самарский государственный университет Защита состоится 16 декабря 2009 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 038. 14 в Воронежском государственном университете (394006, г. Воронеж, пл. Ленина 10, ауд. 14). С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета Автореферат разослан «___» _____________ 2009 г. Ученый секретарь диссертационного совета О. А. Бердникова ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ В области художественно-исторического знания ХХ век прошел под знаком открытия и осмысления барокко как самостоятельного и эстетически самодостаточного явления. «Открывалось» известное: речь шла о новом видении исторически данного материала искусства, менявшем его восприятие и оценку, а заодно – концепцию литературно-исторического процесса. Это «открытие» органично включено в глубокий и плодотворный кризис гуманитарно-научной методологии, который разворачивается на протяжении века. Своеобразие барокко как объекта исследований проявляется в его активности по отношению к сознанию исследователя, в нечеткости границы между научным осмыслением и эстетическим переживанием. Это имеет прямое отношение к постановке проблемы нашего исследования: выбранный для него материал представляет явление, десятилетиями сопротивлявшееся попыткам теоретически определить его сущностное содержание и...
9. Шаулов С. М. Игра о камне Андреаса Грифиуса (метафора в силовом поле эмблемы)
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Часть текста: может предстать как эмблема жизни, а выражение «жизнь — это игра» является метафорой. Кроме очевидной смысловой близости, которой могут достигать метафора и эмблема, этот пример демонстрирует и непринципиальность проводимого нередко между ними различия, согласно которому эмблема обычно берется поэтами из готового тезауруса, а метафора всегда изобретается вновь и окказионально (ср.: Зайонц Л. О. От эмблемы к метафоре: феномен Семена Боброва // Новые безделки. Сб. ст. к 60-летию В. Э. Вацуро. М., 1995-1996. С. 51). По-видимому, важнее все же различие между внутренними структурами осуществляющихся в том и другом случае когнитивных актов. Эмблема изобразительно-предметна и репрезентативна в своей наглядности, она являет собой скрытый за нею смысл. Метафора же, даже взятая, как и эмблема, из готового словника, устремляется к заданному ей смыслу. Иными словами, эмблема — фигуративно статична, метафора — эвристически динамична. Это различие делает возможными специфические внутритекстовые функциональные отношения между ними, рассмотрение которых может представлять несомненный интерес. В рассматриваемом нами случае метафора толкует эмблему, то есть играет роль subscriptio — подписи, разрастающейся до размеров трактата, рождая по ходу и в итоге новые и чрезвычайно значимые эмблемы. Речь идет о большом стихотворении из наследия Андреаса Грифиуса, которое написано поэтом в полусерьезном состязании с двумя друзьями, предпринятом в память их встречи в местечке Вейхер-Штейн (Weicher-Stein — «мягкий камень»). Объектом поэтических упражнений и стал камень. Игровой характер ситуации подчеркнут причудливыми псевдонимами сочинителей: «Мелетоменус своим достойнейшим друзьям Паламедесу и Фонтанусу» (Gryphius A. Lyrische Gedichte / Hrsg. v. Hermann Palm. Tübingen, 1884. S. 141-146. Сохранена орфография оригинала. Далее в тексте статьи указываются номера...
10. Михайлов А.: Поэтика барокко: завершение риторической эпохи. Часть 4
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Часть текста: так же было присуще одно генеральное свойство, которое удивительным образом согласуется с внутренним устроением барочных произведений, с их прерывностью, с их обособлением смысловых элементов. Инструментом такого мышления выступала эмблема, которая словно нарочно была придумана для того, чтобы удобно и выразительно заполнять те ячейки, какие предусматривались общим устроением барочного произведения. Между тем эмблема — целый особый жанр барочного искусства [Шольц, 1988; Шольц, 1992] — была изобретена до наступления этой эпохи. Она вырастала на основе такого словесно-графического единства внутри осуществляющей творчество мысли, истоки которого уходят в глубь тысячелетий. Функция такого опосредования слова и изображения, кажется, до сих пор далеко не изучена во всей своей значительности и во всех своих деталях. Именно на таком опосредовании, которое в некоторых случаях составляло непременную принадлежность именно словесного искусства, в XVI столетии и была создана эмблема, которая, с другой стороны, стала наследницей всей традиции графически-лаконичных изображений, какие существовали в искусстве,— импрез [Варнке, 1987, с. 42—45], гербов, резных камней, египетских иероглифов [Гидов, 1915; Шене, 1968/1, с. 34—42; Хекшер, Вирт, 1967, с....