Поиск по материалам сайта
Cлово "BEING"
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: S. Goodrick]. London, 1912. Simplicissimus the Vagabond… Translated by A. T. S. Goodrick… With an introduction by William Rose. London – N. Y., 1924. The adventures of a simpleton: Simplicius Simplicissimus Translated Walter Wollich. N. Y., 1963. Simplicius Simplicissimus. Translated from the original german bdition of 1669 by Helmuth Weissenborn ann Lesley Macdonald, verses translated by David Rogers. London, 1964. Венгерский: A kalandos Simplicissimus. Ford. Julins Hвy, vol. 1 – 2. Budapest, 1964. Датский: Den eventyrlige Simplicissimus. Overs, fra tysk Mцgen Boisen. Bd. I – Hi: Kobenhavn, 1963. Итальянский: L'avventuroso Simplicissimus. Traduzione di Ugo Dettore с Bianca Ugo. Milano, 1945; ed. 2, Milano, 1954. Польский: Przygody Simplicissimusa Przelozla Anna Maria Linke. Warszawa, 1958. Русский: Чудаковатый Симплициссимус. Пер. Е. Гуро. М. – Л., 1925. Перевод сделан с сокращенного немецкого пересказа, в свою очередь подвергшегося обработке, что отмечено в предисловии к этому изданию. Сербохорватские: Симплициссимус. Превео др. Никола Поповип. Стихове препевао Бранимир Живо]Иповип. Београд, 1953. Pustolovni Simplicissimus. Dr. Mari ja Kon. Sarajevo, 1954. Словенский: Simplicius Simplicissimus. Pr.: Ivan Stopar. Ljubljana, 1962....
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: В диалоге «Упадок лжи» (The Decay of Lying, 1889) Уайльд утверждает, что действительность подражает искусству. Тем самым он ставит искусство выше жизни, предпочитает жизни красоту произведений искусства. Парадоксальное утверждение Уайльда о том, что творчество - это искусство лжи, выражает суть его эстетской и гедонистической позиции. При всех противоречиях своей эстетики Уайльд умел ценить реалистическое искусство. Он проявил интерес к русской литературе, в частности к творчеству Достоевского. Связывая идею красоты с трагическим, он часто обращался к трагическим мотивам в своих произведениях. Внимание Уайльда к трагическому сказалось в его интересе к роману «Униженные и оскорбленные». Анализ этого романа Достоевского содержится в статье Уайльда «Новые романы» (Batch of Novels, 1887), где отмечено, что Достоевскому свойственны напряженная страсть, сосредоточенность импульсивных движений души, мастерское раскрытие глубоких тайн психологии и скрытых сторон жизни. Достоевский обнажает ужасную правду действительности; он знает жизнь в ее нищете и страдании, муках и горе. Его книги проникнуты удивительной силой чувств и громадной страстью. В связи с образом Алеши Карамазова Уайльд коснулся проблемы добра и зла. Однако эта проблема истолковывается им неверно. Разрывавший понятия этического и эстетического, Уайльд в своем анализе делает акцент на эстетической стороне романа Достоевского, не вникая в существо этической проблематики. Отсюда неверное суждение о том, что Достоевский будто бы с одинаковым человеческим состраданием относится ко...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: народ». Могучие страсти поэтических произведений Байрона явились выражением мятежных страстей народа. Байрон был привержен просветительским идеалам и эстетике классицизма, однако он был поэтом-романтиком. Преклонение перед разумом сопровождается мыслью о неразумности современной действительности. Признание классицистической строгости и ясности сочетается с изображением сложных и неясных чувств, окрашенных мрачным настроением. Действительность испытывается не только разумом, но и романтической иронией. Идеи просветителей выступают в творчестве Байрона в новом, трансформированном виде. У поэта уже нет оптимистической веры во всесилие разума. Пафос жизни и творчества Байрона - в борьбе против тирании. Главной мечтой его была мечта о свободе человечества. Однако идеал свободы у Байрона лишен социальной конкретности, поэтому стремление к свободе у него индивидуалистично. Свободу Байрон видит либо в борьбе, ведущей к разрыву с обществом, либо в эпикуреизме. Личность Байрона весьма противоречива. В его сознании и творчестве борются различные начала -стремление к борьбе за освобождение народов от тирании и индивидуалистические настроения; устремленность вперед, в будущее, и «мировая скорбь». Веря в то, что в будущем свобода восторжествует, поэт тем не менее не может отрешиться от скепсиса и пессимизма. Байрон учился в Кембриджском университете, увлекался историей, читал труды просветителей, хотел стать политическим деятелем. Первые сборники его стихов публиковались анонимно. Это «Летучие наброски» (Fugitive Pieces, 1806), «Стихотворения на разные случаи» (Poems on Various Occasions, 1807). Под своим именем Байрон начинает публиковаться со сборника «Часы досуга» (Hours of Idleness, 1807). Уже в этих юношеских стихах намечены темы разрыва с лицемерным и жестоким обществом и обращения либо к безыскусной природе («Лакин-и-Гар» - Lachin у Gair,...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: черты романтизма в стихотворении Э. А. По «Ворон». Ворон Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий, Задремал я над странице фолианта одного, И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал, Будто глухо так застукал в двери дома моего. «Гость,— сказал я,— там стучится в двери дома моего, Гость — и больше ничего». Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный, И от каждой вспышки красной тень скользила на ковер, Ждал я дня из мрачной дали, тщетно ждал, чтоб книги дали Облегченье от печали по утраченной Линор, По святой, что там, в Эдеме, ангелы зовут Линор,— Безыменной здесь с тех пор. Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах Полонил, наполнил смутным ужасом меня всего, И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало: «Это гость лишь запоздалый у порога моего, Гость какой-то запоздалый у порога моего, Гость — и больше ничего». И, оправясь от испуга, гостя встретил я, как друга. «Извините, сэр иль леди,— я приветствовал его,— Задремал я здесь от скуки, и так тихи были звуки, Так неслышны ваши стуки в двери дома моего, Что я вас едва услышал»,— дверь открыл я: никого, Тьма — и больше ничего. Тьмой полночной окруженный, так стоял я, погруженный В грезы, что еще не снились никому до этих пор; Тщетно ждал я так, однако тьма мне не давала знака, Слово лишь одно из мрака донеслось ко мне: «Линор!» Это я шепнул, и эхо прошептало мне: «Линор!» Прошептало, как укор. В скорби жгучей о потере я захлопнул плотно двери И услышал стук такой же, но отчетливей того. «Это тот же стук недавний,— я сказал,— в окно за ставней, Ветер воет неспроста в ней у окошка моего, Это ветер стукнул ставней у окошка моего,— Ветер — больше ничего». Только приоткрыл я ставни — вышел Ворон стародавний,...
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Часть текста: все крестики, а два нолика останутся. Значит, ноликов на два больше. Итак, понятия больше и меньше применительно к конечным множествам имеют отчетливый смысл. Рассмотрим теперь натуральный ряд — ряд целых положительных чисел: 1, 2, 3, 4, …. Построим еще один ряд, который получается из натурального ряда умножением на два. Предположим, что мы оборвем оба ряда на числе 6: 1 2 3 4 5 6 множество (целое) 2 4 6 его подмножество (часть) Нижнее множество (2, 4, 6) меньше верхнего (1, 2, 3, 4, 5, 6). Все числа, входящие в меньшее множество, входят и в большее, но не все, входящие в большее, входят в меньшее. Множество (2, 4, 6) есть часть (подмножество) множества (1, 2, 3, 4, 5, 6), которое в данном случае выступает как целое. В философии часть и целое рассматривают как противоположности. Одна из аксиом геометрии Евклида гласит: целое больше своей части (Киселев А. П. Геометрия. Учебник для IX–X кл. М., 1971. Ч. 2. Стереометрия. С. 93) (и это безусловно верно для конечных объектов). Натуральный ряд, как известно, бесконечен (пример бесконечного множества): 1 2 3 4 5 6…….. — бесконечное множество (целое) 2 4 6 8 10 12……. — его подмножество (часть) Если мы не будем обрывать верхний ряд на каком- либо числе, а устремим его в бесконечность, то взаимно однозначное соответствие между элементами множества и подмножества нигде не нарушится, хотя вполне очевидно, что верхний ряд — целое, а нижний — часть целого. Итак, бесконечное множество (верхний ряд) эквивалентно своему подмножеству (нижний ряд); часть бесконечного может быть равна целому (т. е. противоположности совпадают) (Зигель Ф. Ю. Неисчерпаемость бесконечности. М., 1984. С. 13), а понятия “больше” и “меньше” утрачивают определенность. “Любое бесконечное множество эквивалентно некоторому своему...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: надежды просветителей на будущий прогресс. Крупнейший сатирик XVIII в., Свифт обращался к темам большого социально-политического звучания; его творчеству присущ ярко выраженный гражданский пафос. Свифт критикует внутреннюю политику Англии, парламентскую систему, колониальные и захватнические войны, выступает против религиозных предрассудков и невежества. Он защищает интересы народа и его национально-освободительную борьбу. Свифт не приемлет своекорыстного «частного интереса» и «благоразумия» буржуа; подвергая их жестокому осмеянию, он противопоставляет им понятия общественного долга и ответственности перед народом. Обращаясь к конкретным проблемам действительности, Свифт трактует их в философском плане. Социальная острота и злободневность его произведений сочетаются со стремлением к большим обобщениям. Сатира Свифта имеет философско-политический характер. Свифт - мастер аллегории. В этом отношении он продолжает одну из важнейших традиций английской литературы (Ленгленд, Беньян). Используя аллегорический способ изображения, т. е. описывая одно явление под видом другого, Свифт исходит из действительности. Создаваемые им фантастические образы, описанные им удивительные приключения и путешествия имеют под собой вполне реальную основу. Свифт говорит об обычном, используя необычные, отстраненные ...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: PS. XXXVIII. 4; Heb. II. 2.) I looked, and saw him open the book, and read therein: and as he read he wept and trembled; and not being able longer to contain, he brake out with a lamentable cry, saying,[2] «What shall 1 do?» (Acts II. 37; XVI. 30, 31.) In this plight, therefore, he went home and refrained himself as long as he could, that his wife and children should not perceive his distress; but he could not be silent long, because that his trouble increased; wherefore at length he brake his mind to his wife and children; and thus he began to talk to them: «O my dear wife», said he, «and you the children of my bowels, I, your dear friend, am in myself undone by reason of a burden that lieth hard upon me: moreover, I am for certainly informed that this our city[3] will be burned with fire from heaven; in which fearful overthrow, both myself, with thee my wife, and you, my sweet babes, shall miserably come to ruin, except (the which yet[4] I see not) some way of escape may be found, whereby we may be delivered». At...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: заключение и неожиданно новый смысл... в русской литературе...». Согласно Пумпянскому, именно таким «заключением» по отношению к одической «великой традиции» становится русская ода: «... такое чисто античное явление, как ода, в русской поэзии получило то же поэтическое значение, какое в других нео-европейских литературах она имеет историко-литературное...»[1]. Однако вот загадка: для подтверждения этого своего тезиса Пумпянский приводит примеры из французской и немецкой поэзии, чей опыт завершен в России, но почти никогда — из английской. Почему? Уж во всяком случае, не по причине незнания английской литературы — вряд ли подобные доводы уместны по отношению к филологу, о поразительной эрудиции которого ходили легенды. Английский материал ему был прекрасно известен. На это указывают хотя бы отсылки к творчеству Джона Драйдена[2] и Уильяма Вордсворта[3]. Может быть, английская ода выпадает из «великой традиции» — так что с ней не стоит и считаться? Факты говорят об обратном. С историей оды связаны величайшие имена в английской поэзии; среди одописцев — друг и соперник Шекспира Бен Джонсон, крупнейший «метафизик» Эндрю Марвелл, законодатель в поэзии и критике рубежа XVII—XVIII веков Джон Драйден, знаменитый сентименталист Томас Грей и все основные, кроме Байрона, поэты-романтики. Как же, говоря о судьбе оды как жанра, можно пройти мимо такого значительного явления, как английская ода? Забывчивость? ...