Поиск по материалам сайта
Cлово "DISSOCIATION"
Входимость: 2. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 13кб.
Часть текста: значимыми высказываниями о “метафизической поэзии” в Англии принято считать отрывок из письма поэта У. Драммонда (1610-е годы), мнение Дж. Драйдена о Донне[17] (1693) и, наконец, первую развернутую реконструкцию этого стиля в “Жизни Каули”, написанной С. Джонсоном (ок. 1780). Джонсон, как всегда у него, не только показал явление, но и критически оценил, сказав о ложном остроумии (wit), насильственно сближающем разнородные понятия (“... the most heterogeneous ideas are yoked by violence together”). Формой поэтической речи, способной осуществить подобный смысловой сдвиг, становится метафора, ищущая сходства не в том, что являет естественное подобие, но в необычном, странном. Рожденная в ходе трансформации петраркистской традиции, обостренная Джамбатиста Марино, такая метафора стала называться итальянским словом кончетти (англ. conceit) и распространилась в поэзии европейского барокко. Так что и по термину, и по стилистическому родству “метафизическая поэзия” — общеевропейское явление. Как таковое она нередко рассматривается сейчас[18], а истоки ее не только практики, но и теории восходят к первой половине XVII столетия — к итальянским и испанским трактатам. Среди них особенно известный (хотя далеко не первый) принадлежит Бальтасару Грасиану “Остроумие, или Искусство изощренного ума” (1642; расширенное издание — 1648). Там было дано — уже как итог тому, что существует в поэзии, — следующее определение: “... мастерство остромыслия состоит в изящном сочетании, в гармоническом сопоставлении двух или трех далеких понятий, связанных единым актом разума”[19]. Грасиан на столетие с лишним опередил С. Джонсона и на два — М. В. Ломоносова,...
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Часть текста: "конец века" Литературная мода переменчива, но не случайна. Джон Донн, поэт, принадлежавший иному типу культуры, писатель достаточно давний, чтобы быть классиком, через три столетия сделался модным, а затем культовым автором, и только потом вошел в канон. Как и почему писатель, казалось бы, прочно забытый, не просто возвращается к читателю, но становится объектом поклонения? И можно ли сказать, что Донн занял место в некой “абсолютной поэтической иерархии”, установленной на все времена? Переоценка поэзии Донна была достаточно длительным процессом и заняла почти весь XIX век. В романтическую эпоху Донна вновь начинают читать, правда, немногие. С 1820-х годов о нем пишут большие литературные журналы. Затем статьи о его творчестве становятся почти обязательной составной частью популярных изданий, предназначенных для самообразования. Обвиняя Донна в причудливости, искусственности, враждебности красоте, викторианская критика тем не менее признает за ним глубину мысли. Для 1870-х Донн уже поэт, у которого “среди написанного в дурном вкусе есть и настоящая, высокая поэзия”[1] . Комментаторы единодушно указывают на 1890-е годы как на время, когда интерес к поэту резко возрастает[2] . Именно в этот период начинается формирование культа Донна, захватившего англоязычный литературный мир в 1920-х — начале 1930-х годов. 1890-м Донн виделся персонажем литературной истории, близким самой эпохе, “родственным Гюисмансу”, как однажды выразился о нем Т. С. Элиот[3] . Аналогия с Гюисмансом указывает на типологическое сходство культур, которое, по всей видимости, было причиной столь острого интереса и в то же время домысливалось, досоздавалось эпохой fin-de-siecle. Попробуем развернуть эту аналогию, чтобы ответить на два важных для разговора о литературной репутации Донна вопроса. Как именно...
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: приписан к предшествующей эпохе — Возрождению, на смену которой и пришел XVII век. Классицизм, барокко, маньеризм… Таковы ступени, или ячейки периодизации, в которые английская литература втискивается особенно трудно. Если здесь и существовал классицизм, то он никогда не был таким правильным и таким всеобщим, как во Франции. Если здесь и было барокко, то никогда — столь же цветущим и безусловным, как в Испании. А маньеризм? К нему пытаются приписать Джона Донна, но, опровергая литературоведческие выкладки, если он и сопрягается в сознании читателей с каким бы то ни было классифицирующим определением, то со старым, давно осужденным за его якобы невнятность и неточность, — “метафизическая поэзия”. Она-то и явилась важным открытием для русского поэтического опыта в последней четверти XX века. Современникам Донна и его ближайшим потомкам, “поэтам-кавалерам”, это определение не было известно, хотя Донна они прекрасно знали и ставили чрезвычайно высоко. Он для них был образцом поэтического совершенства. Таким в своей...