Приглашаем посетить сайт

Поиск по материалам сайта
Cлово "ELLE"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Кревер Э. А.: Возникновение «психологического романа» во Франции: «Принцесса Клевская»
Входимость: 8. Размер: 47кб.
2. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 4
Входимость: 7. Размер: 21кб.
3. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Примечания
Входимость: 4. Размер: 25кб.
4. Лессинг Г.Э.: Из «Гамбургской драматургии». Часть 6
Входимость: 2. Размер: 28кб.
5. Пескова Е.А.: Об антропоцентризме прециозного стиля
Входимость: 2. Размер: 7кб.
6. Осокин М.: «Psyché» Жана де Лафонтена
Входимость: 2. Размер: 17кб.
7. Писатели Франции. Р. Грачев. Поль Верлен (1844—1896)
Входимость: 2. Размер: 23кб.
8. Хитров А.: Идея метода: философия Декарта и доктрина литературного классицизма
Входимость: 1. Размер: 51кб.
9. Барт Р.: Из книги «О Расине». I. Расиновский человек
Входимость: 1. Размер: 34кб.
10. «Мемуары» кардинала де Реца. Первое русское издание «Мемуаров» кардинала де Реца
Входимость: 1. Размер: 29кб.
11. Христенко И. С. "Дама-невидимка" Кальдерона и другие "Домовые духи" в России XVIII века
Входимость: 1. Размер: 58кб.
12. Писатели Франции. И. Верцман. Дени Дидро (1713-1784)
Входимость: 1. Размер: 39кб.
13. М. Дубницкий. Женщины в жизни великих и знаменитых людей. Верлен
Входимость: 1. Размер: 9кб.
14. Вл.А. Луков. Французская литература (XVII век - рубеж XVIII века). Пинковский В. И. Филиппо, по прозвищу Савояр, и жанр застольной песни.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
15. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 2
Входимость: 1. Размер: 4кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Кревер Э. А.: Возникновение «психологического романа» во Франции: «Принцесса Клевская»
Входимость: 8. Размер: 47кб.
Часть текста: Александрович Кревер родился в 1919 г. в Петрограде в семье научного работника. В 1936 г. он с отличием окончил среднюю школу №16 Куйбышевского района и поступил на литературный факультет ЛИФЛИ. Позже обучался на кафедре романо-германской филологии филологического факультета ЛГУ. С началом Великой Отечественной войны добровольцем вступил в Народное ополчение. Принимал участие в обороне Ленинграда. Пропал без вести в декабре 1941 г. Такая справка помещена в «Книге Памяти Ленинградского — Санкт-Петербургского университета. 1941 — 1945» (СПб. Вып. 1. С. 146). Оно и понятно — составители могли опираться только на опубликованные и сохранившиеся материалы, а какие материалы могли сохраниться о студенте, который ничего не успел опубликовать из своих замыслов и ранних исследований. Между тем, одна его работа, выполненная непосредственно перед войной, сохранилась в архиве проф. М. С. Кагана и несомненно заслуживает того, чтобы она была опубликована, а в настоящем сборнике это тем более уместно. В 1940-41 г. Э. Кревер был дружен с группой студентов-филологов, в которую входил и я. Беседы наши касались самых различных тем — научных,...
2. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 4
Входимость: 7. Размер: 21кб.
Часть текста: словесности“, Одесса, 1824). Каково же взаимоотношение „Душеньки“ Богдановича и лафонтеновского повествования? „Душенька“ относится к жанру гиперболического сказа, характерному для русского XVIII века. Сущность этого жанра легко уловить, если сличить, например, грекуровский оригинал „Le Solitaire et la Fortune“ с николевской обработкой или, среди поздних образцов, уже цитированной переделкой Панкратия Сумарокова — лафонтеновскую басню. Этот гиперболизм рассказывания выражается в гипертрофии сказовых деталей, имеющих характер гротеска. На ряду с гиперболизмом внешних образов и сказовых деталей этот жанр избегал психологических мотивов, весьма характерных для сказовой манеры Лафонтена, особенно в „Psyché“, где этим психологическим моментам, особенно в обрисовке героини, уделялось много места. Напоминаю, что общее направление „салонной лирики“ было в разработке этих „тонких“, неуловимых чувствований и изощренных переживаний, переходивших иногда в идиллическую слащавость. В „Руслане и Людмиле“, являющемся по фабуле компилятивным произведением, широко использовавшим „общие места“ фантастической поэмы в качестве эпических эпизодов, одним из таких общих мест является эпизод волшебного сада Черномора и чудесного перенесения туда Людмилы. Волшебные сады по традиции фигурировали в фантастических поэмах. Встречаются они и у Ариосто и у Tacco.[11] Имеется подобный эпизод у Апулея, а через него — у Лафонтена и Богдановича. Пушкину все эти источники были знакомы. Как известно, в лицее он „читал охотно Апулея“, а Вольтер у него охарактеризован как „Ариоста, Тасса внук“. Влияние всех этих источников смутно указывалось еще первым критиком „Руслана и Людмилы“. Белинский в связи с „Русланом“ неоднократно упоминает Богдановича...
3. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Примечания
Входимость: 4. Размер: 25кб.
Часть текста: о том, что в издание вошли только избранные басни: так называется сборник Лафонтена в его оригинальных изданиях. 3. Мнение Пушкина о том, что Богданович в „Душеньке“ превзошел Лафонтена, не является оригинальным: в этом отразились взгляды Карамзина в известной статье его о Богдановиче (1803 г.), впоследствии прилагавшейся к бекетовским изданиям сочинений Богдановича (1809—1818 гг.). Митрополит Евгений („Словарь светских писателей“, 1805) так резюмировал статью Карамзина: „Г. Карамзин в 10 нумере «Вестника Европы», 1803 г., сделал сравнение сей поэмы с лафонтеновою и почти во всех местах показал преимущество русской“. Вот собственные слова Карамзина: повесть Лафонтена „служила образцом для русской «Душеньки», но Богданович, не выпуская из глаз Лафонтена, идет своим путем и рвет на лугах цветы, которые укрылись от французского поэта. Скажем без аллегорий, что лафонтеново творение полнее и совершеннее в эстетическом смысле, а Душенька во многих местах приятнее и живее, и вообще превосходнее тем, что писана стихами“. „Богданович писал стихами, и мы все читали его; Лафонтен прозою; и роман его едва ли известен...
4. Лессинг Г.Э.: Из «Гамбургской драматургии». Часть 6
Входимость: 2. Размер: 28кб.
Часть текста: нации? Мне было бы стыдно, если бы такая мысль пришла мне в голову. Германия не становилась еще посмешищем из-за какого-нибудь Буура. Я, со своей стороны, всего менее расположен к этому, ибо вполне убежден, что ни один народ в мире не одарен какою-либо способностью преимущественно перед другими. Говорят, правда: глубокомысленный англичанин, остроумный француз. Но кто установил подобное разграничение? Без сомнения, не природа, которая распределяет все поровну между всеми. Можно встретить столько же остроумных французов, сколько остроумных англичан, столько же глубокомысленных французов, сколько и глубокомысленных англичан, а большинство людей не относится ни к тому, ни к другому разряду. Что же я хочу сказать? Только то, что французы, разумеется, могли бы иметь то, чего у них еще нет: подлинную трагедию. А почему у них нет ее? Чтобы вернее судить об этом, Вольтеру следовало бы лучше знать самого себя. Я полагаю, у них потому еще нет ее, что они воображают, будто она давно уже есть у них. И в этой уверенности их поддерживает нечто такое, чем они действительно обладают преимущественно перед другими народами, но что вовсе не есть дар природы: это - тщеславие. С нациями совершается то же, что и с отдельными людьми. Готтшед (весьма понятно, почему я именно теперь говорю о нем) считался в молодости поэтом, потому что тогда еще не умели отличать стихотворца от поэта. Философия и критика мало-помалу выяснили это различие, и если бы Готтшед хотел итти вперед вместе с веком, если бы его вкус и взгляды могли расширяться и очищаться одновременно со взглядами и вкусом его века, быть может он действительно из стихоплета сделался бы поэтом. Но так как он постоянно слышал, что его называют величайшим поэтом, и тщеславие внушило ему, что он действительно таков, то ничего и не вышло. Он никоим образом не мог приобрести...
5. Пескова Е.А.: Об антропоцентризме прециозного стиля
Входимость: 2. Размер: 7кб.
Часть текста: » В настоящее время многие лингвистические исследования проводятся в русле антропоцентризма. Существует два понимания антропоцентризма, антропоцентризм как субъективизм и как объединение внутренней и внешней лингвистики (имманентности и трансцендентности) (Скрелина 1998: 39). В данной статье мы коснемся вопроса антропоцентризма как субъективизма применительно к прециозному стилю как одному из функциональных стилей XVII в. Идея заключается в рассмотрении используемых языковых средств в прециозном стиле сквозь призму целевого устремления субъекта: у говорящего есть своя речевая стратегия: он стремится распознать намерения собеседника, установить с ним тесный контакт с тем, чтобы оказывать на него эффективное воздействие, и, наконец, способствует созданию нужного, с его точки зрения, представления о предмете речи. Прециозный стиль, как «элитарно-аристократический» стиль французской литературы XVII в., отличается высокой степенью воздействия адресанта на адресата, имеющих при этом общие намерения – борьба за утонченность и изящество. Прециозницы таковы: манерны, жеманны и вычурны, изысканны, утонченны и элегантны; это светские львицы, строго следящие за модой, нравами, пристрастиями, языком. Их стремление заключено в том, чтобы «постигнуть внутренний мир другого и одновременно скрыть свой собственный» (Чекалов 2001: 54). Прециозный стиль служит для непосредственно светского общения. В таком общении сама ситуация уточняет и разъясняет содержание высказывания. В разговоре...
6. Осокин М.: «Psyché» Жана де Лафонтена
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Часть текста: о неразличении Лафонтеном терминов «fable» и «conte»: писатель считал эти жанры эквифункциональными («les deux genres échanger leurs roles»), сходными по цели (в том виде, в каком они поставлены в предисловиях к Fables и ко второму изданию Contes 1666 года – развлекать, доставлять удовольствие и т.п.), а слова, соответственно, взаимозаменяемыми. Коллине дает понять, что сам он различия осознает и на подобных заменах настаивать бы не стал. Кроме того, он добавляет, что хотя Психея – «одновременно и миф, и, особенно во второй части, волшебная сказка», слово «сказка» здесь обладает совсем другим содержанием, чем в лафонтеновских Contes[1]. Выходит, что даже со скидкой на спасительную двусмысленность, предусмотренную разнобоем в терминах, авторская характеристика жанра остается неудовлетворительной. Несоответствие, вызванное одновременностью применения к Психее терминов «fable» и «conte», Роже Дюшен преодолевает путем несложной логической операции. Сперва он признает за Fables «веселость» («gaieté»), свойственную Contes, после чего обнаруживает, что Лафонтен даже последователен в своих манифестациях: «Психея – это и сказка, предназначенная для тех, кто любит чудесное. Психея – это также басня, предназначенная для ...
7. Писатели Франции. Р. Грачев. Поль Верлен (1844—1896)
Входимость: 2. Размер: 23кб.
Часть текста: революцию — Коммуну, после ее разгрома пытался найти успокоение в прошлых временах, счастье в любви и не нашел ни успокоения, ни счастья. Попытался обрести свободу в бродяжничестве и кончил тем, что смирился, покаялся в «грехах», найдя успокоение в католическом боге, отвернувшись от стремления к свободе. Круг жизни с ее порывами и возвращениями — круг, из которого нет выхода. Так, во всяком случае, понимал свою жизнь сам поэт, и только мы, отдаленные от него почти на столетие, пережившие новый опыт, неизвестный его эпохе, можем увидеть выход даже в этой биографии, увидеть в ней освобождающий смысл. Поль Верлен родился в заурядной семье среднего достатка. Его отец, военный инженер, считал себя неудачником, он не мог стать адвокатом или банкиром — самые лестные профессии в эпоху Наполеона III — и хотел, чтобы его мечты осуществил сын. Если бы отец был чуть умнее, он понял бы безнадежность своих намерений — мальчик рос, обнаруживая резко выраженную индивидуальность. Поль болезненно переносил школу, ее однообразие и тупость воспитания и, стараясь казаться...
8. Хитров А.: Идея метода: философия Декарта и доктрина литературного классицизма
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: литературного классицизма А. Хитров. Идея метода: философия Декарта и доктрина литературного классицизма Коллаж-5. М.: ИФ РАН, 2005 Сопоставляя два параллельных культурных процесса, необходимо указать основание для их сравнения. Такое основание, будучи подтвержденным конкретным материалом, дает право говорить о реальной изоморфности на первый взгляд различных элементов культуры, о единой ментальной программе культуры, которая реализовывалась одновременно и сходным образом в различных плоскостях. Наше исследование посвящено французской культуре XVII века. Декарт, в ряду заслуг которого обычно перечисляют создание новой науки и новой философии, внезапно обнаруживает свою темную, почти не исследованную сторону – связь с современным ему литературным процессом. Удерживая в поле зрения одновременно и философию Декарта, и поэтическую теорию классицизма, мы словно бы обретаем способность стереоскопического зрения. Нам открывается другой Декарт, и другая литература. В качестве основания для сопоставления указанных учений мы выбрали идею метода. Такое сопоставление предполагало предварительный детальный анализ как доктрины классицизма, так и философии Декарта. Данная статья представляет фрагмент проведенного исследования. В ней мы ограничиваемся непосредственным сопоставлением двух учений и концептуальными выводами, которые могут быть помещены в более широкий – общекультурологический контекст. XVII век был веком решительных перемен в культуре Европы. Он стал одновременно концом так называемой риторической эпохи, началом нового рационализма и первым современным столетием. В нем диалектически слились эти во многом противоречивые течения. Это был момент хрупкого единства философских и поэтических установок. Их объединила именно идея метода как продуктивного самоограничения,...
9. Барт Р.: Из книги «О Расине». I. Расиновский человек
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: мелкие изменения (все эти случаи оговорены особо). В случаях, когда мелкие изменения оказывались недостаточны, переводы цитат выполнялись заново: частично — E. Костюкович, частично — переводчиком настоящей работы. Во всех случаях, когда имя переводчика не указано, перевод цитаты выполнен переводчиком настоящей работы. У Расина есть три Средиземноморья: античное, иудейское и византийское. Но в поэтическом плане эти три пространства образуют единый комплекс воды, пыли и огня. Великие трагедийные места — это иссушенные земли, зажатые между морем и пустыней, тень и солнце в абсолютном выражении. Достаточно посетить сегодняшнюю Грецию, чтобы понять жестокую силу малых пространств и осознать, насколько расиновская трагедия в своей идее «стесненности» соответствует этим местам, которых Расин никогда не видел. Фивы, Бутрот, Трезен — все эти трагедийные столицы на самом деле крошечные селенья. Трезен, где погибает Федра, — это выжженный солнцем курган с укреплениями из щебня. Окружающее пространство становится от палящего солнца совершенно безлюдным и резко выделенным; вся жизнь сосредоточена в тени; тень—это и покой, и тайна, и обмен, и вина. Вне дома все бездыханно: вокруг заросли, пустыня, неорганизованное пространство. Расиновская популяция знает лишь одну возможность бегства: море, корабли; в «Ифигении» целый народ томится в плену трагедии, потому что на море нет ветра. Покои. На этой...
10. «Мемуары» кардинала де Реца. Первое русское издание «Мемуаров» кардинала де Реца
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: языке появился лишь один перевод этого замечательного во всех отношениях произведения, да и то почти двести лет тому назад, и к тому же не в Петербурге или Москве, а в Калуге. Полное наименование первого тома этого издания, выпущенного в свет в 1794 г., таково: «Записки кардинала де Ретца, содержащие в себе наидостопамятнейшие происшествия во Франции в продолжение первых лет царствования Людовика XIV. Часть I, переведенная с французского языка Никанором Облеуховым. В Калуге, с Указного дозволения 1794 года». Все издание разбито на 5 частей (в рукописном оригинале «Мемуаров», впервые опубликованном в 1837 г., текст разбит на три части). Каждая часть составляет один том in 8°. Общий объем сочинения, издание которого было завершено в 1796 г., — 1738 страниц (в конце последнего тома пагинация дефектная). Вся следующая за титульным листом страница содержит с полиграфическим мастерством выполненное посвящение «Его сиятельству графу Платону Александровичу Зубову» с подробнейшим перечислением всех званий и титулов последнего из могущественных фаворитов-временщиков Екатерины II и всех отечественных и иностранных орденов, кавалером которых он являлся. Наконец, третью страницу занимает текст посвящения переводчиком Никанором Облеуховым «Сиятельнейшему графу» П. А. Зубову. Текст этого обращения, при всей его исполненной нижайшей почтительности стереотипности, создает все же впечатление, что высокопоставленный адресат лично знал или самого Н. Облеухова, или, по крайней мере, кого-то из его родственников. Описываемое издание вызывает, естественно, целый ряд недоуменных вопросов. Почему оно появилось в Калуге? Почему «Мемуары» одного из главных зачинщиков Фронды, бунтаря, воспроизводящего события гражданской междоусобицы — следствия острого кризиса, охватившего абсолютную монархию во Франции в середине XVII столетия, увидели свет в ...