Поиск по материалам сайта
Cлово "EVERY"
Входимость: 3. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 60кб.
Часть текста: в двух странах – в Испании и в Англии. Золотой век драмы, продлится с середины XVI по середину XVII столетия. Он в равной мере принадлежит двум эпохам – уходящей и наступающей. Драматическое искусство ещё не полностью отделилось от народного действа на городской площади. Лишь к концу этого периода театр отгородится от неё стенами дворцов или специально возведённых зданий. Память о прошлом живёт в сочетании с чертами нового искусства. Наиболее отчётливы они в Испании. Испанское влияние распространяется по всей Европе, пока к началу второй половины XVII столетия центр европейской культуры окончательно не переместится в Париж. Это географическое перемещение будет сопровождаться сменой главенствующего стиля – от барокко к классицизму. Испания – образец первого, Франция – второго. В Англии, где ни тот, ни другой стиль не восторжествовал безусловно, ощутимее всего общность ренессансной основы. Оба стиля зарождаются в одном литературном кругу – младших современников и соратников Шекспира. В 1603 году после сорокапятилетнего правления умирает английская королева Елизавета. Начало нового царствования ожидалось с надеждой, хотя и не без боязни, поскольку трон переходил к представителю новой династии Стюартов – королю Шотландии Якову VI, сыну казнённой Елизаветой Марии Стюарт. Его восшествие на английский престол под именем короля Якова I, вопреки тревогам, оказалось мирным, его проезд из Шотландии через всю страну в Лондон – почти триумфальным. Первые годы были попыткой осуществления широких преобразований, но трудности, с которыми Яков столкнулся, оказались ему не по силам. Он быстро разочаровался и разочаровал своих подданных. Управление страной перешло в руки министров и фаворитов. Однако именно...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: мертвых первых дней земли, Что мы детьми слыхали иль прочли. Перевод Б. Пастернака From “ENDYMION” A thing of beauty is a joy for ever: Its loveliness increases; it will never Pass into nothingness; but still will keep A bower quiet for us, and a sleep Full of sweet dreams, and health, and quiet breathing. Therefore, on every morrow, are we wreathing A flowery band to bind us to the earth, Spite of despondence, of the inhuman dearth, Of noble natures, of the gloomy days, Of all the unhealthy and o’er-darkened ways Made for our searching: yes, in spite of all, Some shape of beauty moves away the pall From our dark spirits. Such the sun, the moon, Trees old and young, sprouting a shady boon For simple sheep; and such are daffodils With the green world they live in; and clear rills That for themselves a cooling covert make ’Gainst the hot season; the mid forest brake, Rich with a sprinkling of fair musk-rose blooms: And such too is the grandeur of the dooms We have imagined for the mighty dead; All lovely tales that we have heard or read: An endless fountain of immortal drink, Pouring unto us from the heaven’s brink. МОРЕ Шепча про вечность, спит оно у шхер, И вдруг, расколыхавшись, входит в гроты, И топит их без жалости и счета, И что-то шепчет, выйдя из пещер. А то, бывает, тише не в пример, Оберегает ракушки дремоту, На берегу, куда ее с излету Последний шквал занес во весь карьер. Сюда, трудом ослабившие зренье! Обширность моря даст глазам покой. И вы, о жертвы жизни городской, Оглохшие от мелкой дребедени, Задумайтесь под мерный шум морской, Пока сирен не различите пенья! Перевод Б. Пастернака SONNET ON THE SEA It keeps eternal whisperings around...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: и восхваляющие Его: «The Sonne of glory...» (The Holy Sonnet 15, l. 11). Цикл сонетов «La Corona» («Венок сонетов») состоит из семи стихотворений, посвященных эпизодам из жизни Христа, которые имеют особое значение для более полного понимания Его жизни, деяний и учения. Сонеты «Annunciation» и «Nativitie» посвящены обстоятельствам рождения Иисуса, «Temple» — детству. В центре внимания поэта не только события из ранней земной жизни Христа, но также разнообразные христианские парадоксы, подчеркивающие Его богочеловеческую природу. Отсюда большое количество метафорических образов, передающих идею бессмертия Бога при перевоплощении Сына в Человека и обращающих читателей к библейскому преданию. Иисус — вездесущее начало земного мира: «That All, which alwayes is All every where...» (Annunciation, l. 2), бесконечность, не имеющая начала и конца: «Immensity...» (Annunciation, l. 14), свет, парализующий силы тьмы и влекущий за собой: «Thou 'hast light in dark...» (Annunciation, l. 13), «Bright Torch, which shin'st, that I the way may see...» (Ascention, l. 11), Логос (Слово) — созидающее начало всего сущего, в котором сосредоточены жизнь, благодать, истина и слава: «The Word...» (Temple, l. 5). Одновременно поэт подчеркивает и человеческую природу...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: необычными метафорами, аллегорическими и символическими образами. Марвелл наследует, оригинально сочетает и развивает обе традиции английской поэзии, сложившиеся в начале XVII в.: поэтов-метафизиков (маньеристическую и барочную) и поэтов-кавалеров (скорее классицистическую). Поэма «Об Эпплтон Хаус» была создана между 1750 и 1752 гг., когда, вскоре после возвращения из Европы, Марвелл поступил на службу к генералу Фэрфаксу для обучения его дочери Мэри иностранным языкам и жил в родовом поместье Фэрфакса Эпплтон Хаус. К тому же времени относятся и знаменитое его стихотворение «Сад», вызвавшее множество различных толкований, и цикл из четырех пасторальных стихотворений, посвященных косарю Дамону. Для творчества Марвелла это период расцвета. Произведение сложное и многоплановое, поэма Марвелла допускает различные подходы: ее интерпретируют то как скрытую политическую аллегорию[1], то как произведение назидательное, последовательно развивающее понятый в религиозном смысле контраст между невинностью и испорченностью[2], то как драматизацию отношения автора к природе в духе популярной в XVII в. пьесы-маски[3]. Если аллегорический подход явно недостаточен – поэма не представляет собою сплошной аллегории, ее структура сложнее, – то попытка увидеть в ней драматизацию отношения автора к природе более продуктивна. Но для адекватной интерпретации содержания необходимо уяснение специфики ее жанра, а сопоставление поэмы с пьесой-маской (хотя та была чаще всего пасторальной) все-таки условно. Более точное определение жанра предложил Г. Р. Хиббард, отнесший «Об Эпплтон Хаус» к малому пасторальному жанру поэмы (или стихотворения) о сельской усадьбе (country-house poem), который хоть и не осмыслялся в теоретических трактатах эпохи, но выработал свой жанровый этикет, набор мотивов и образов, ценностные ориентиры[4]....