Поиск по материалам сайта
Cлово "FULL"
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: английской оде? Двадцать лет назад в журнале «Вопросы литературы» была опубликована замечательная статья Л. В. Пумпянского «Об оде А. Пушкина “Памятник”», посвященная не только пушкинскому стихотворению, но и одической традиции в целом. Основной тезис Пумпянского: «... одно из явлений всей русской литературы: великие литературные традиции получают заключение и неожиданно новый смысл... в русской литературе...». Согласно Пумпянскому, именно таким «заключением» по отношению к одической «великой традиции» становится русская ода: «... такое чисто античное явление, как ода, в русской поэзии получило то же поэтическое значение, какое в других нео-европейских литературах она имеет историко-литературное...»[1]. Однако вот загадка: для подтверждения этого своего тезиса Пумпянский приводит примеры из французской и немецкой поэзии, чей опыт завершен в России, но почти никогда — из английской. Почему? Уж во всяком случае, не по причине незнания английской литературы — вряд ли подобные доводы уместны по отношению к филологу, о поразительной эрудиции которого ходили легенды. Английский материал ему был прекрасно известен. На это указывают хотя бы отсылки к творчеству Джона Драйдена[2] и Уильяма Вордсворта[3]. Может быть, английская ода выпадает из «великой традиции» — так что с ней не стоит и считаться? Факты говорят об обратном. С историей оды связаны величайшие имена в...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: Не впасть ему в ничтожество. Все снова Нас будет влечь к испытанному крову С готовым ложем и здоровым сном. И мы затем цветы в гирлянды вьем, Чтоб привязаться больше к чернозему Наперекор томленью и надлому Высоких душ, унынью вопреки И дикости, загнавшей в тупики Исканья наши. Да, назло пороку, Луч красоты в одно мгновенье ока Сгоняет с сердца тучи. Таковы Луна и солнце, шелесты листвы, Гурты овечьи, таковы нарциссы В густой траве, где под прикрытьем мыса Ручьи защиты ищут от жары, И точно так рассыпаны дары Лесной гвоздики на лесной поляне. И таковы великие преданья О славных мертвых первых дней земли, Что мы детьми слыхали иль прочли. Перевод Б. Пастернака From “ENDYMION” A thing of beauty is a joy for ever: Its loveliness increases; it will never Pass into nothingness; but still will keep A bower quiet for us, and a sleep Full of sweet dreams, and health, and quiet breathing. Therefore, on every morrow, are we wreathing A flowery band to bind us to the earth, Spite of despondence, of the inhuman dearth, Of noble natures, of the gloomy days, Of all the unhealthy and o’er-darkened ways Made for our searching: yes, in spite of all, Some shape of beauty moves away the pall From our dark spirits. Such the sun, the moon, Trees old and young, sprouting a shady boon For simple sheep; and such are daffodils With the green world they live in; and clear rills That for themselves a cooling covert make ’Gainst the hot season; the mid forest brake, Rich with a sprinkling of fair musk-rose blooms: And such too is the grandeur of the dooms We have imagined for the mighty dead; All lovely tales that we have heard or read: An endless fountain of immortal drink, Pouring unto us from the heaven’s brink. МОРЕ Шепча про вечность, спит оно у шхер, И вдруг, расколыхавшись, входит в гроты, И топит их без жалости и счета, И что-то шепчет, выйдя из пещер. ...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: он посвятил себя занятиям историографией, новеллистикой и драматургией. Его перу принадлежат «Комментарий к войнам, имевшим место в Германии во времена короля Густава» Адольфа Шведского (1633), четыре сборника новелл, «История гражданских войн недавнего времени» (1652) и немало переводов французских писателей (романы Ж. -П. Камю, Ла Кальпренеда, М. Скюдери, В. Д'Одигье). Людовик XIV присвоил писателю титул маркиза; тем не менее умер он в нищете. Шедевром Бизаччони является его единственный роман «Димитрий Московит» (1639, второе издание - 1643, третье - 1649). Роман был написан на основе материала, ранее отчасти использованного в историографических трудах Бизаччони. Цель написания формулируется автором следующим образом: «чтобы небо Италии не осталось лишённым этого сюжета». Тем самым Бизаччони подчёркивает, что в европейском плане не явился первопроходцем в освоении темы (имея в виду, очевидно, прежде всего «Великого Князя Московского» Лопе де Веги). Между тем и в Италии к концу 1630-х годов уже имелись разработки сюжета (о чём писал в своё время М. П. Алексеев), но исключительно в историографии,...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: парламента в качестве латинского секретаря. Латынь оставалась в XVII веке языком международного общения, и через Милтона шла вся государственная переписка. * Более привычно по-русски написание имени поэта – Мильтон, однако в последнее время, следуя английскому произношению, где звук “л” перед согласными и на конце слов не смягчается, в его фамилии, как и в других (Филдинг, Стил), мягкий знак не ставится. Сын лондонского нотариуса и любителя музыки, Джон с детства рос необычным мальчиком. Детские игры влекли его куда менее, чем поэтические вымыслы. Стихи по-латыни он начал писать раньше, чем по-английски. Ещё он писал по-итальянски, и именно в Италии его впервые назвали великим поэтом, когда он приехал туда в 1638 году. Здесь после полузатворнической жизни в доме отца Милтон был принят в литературных академиях, светских салонах, выдающимися людьми (в том числе Галилео Галилеем). Принят и оценён как поэт, возродивший на золотой латыни славу Древнего Рима. К этому времени Милтон успел написать немало английских стихов, но практически ничего не было напечатано. Окончив в 1635 году Кембриджский университет, он решил не принимать священнический сан, ибо положение дел в англиканской Церкви его, воспитанного в традиции протестантизма, сурового, но оставляющего право выбора и поступка за самим человеком, не устраивало: слишком много внешнего великолепия и регламента, слишком мало искренности и веры. Годы, последовавшие за университетом, Милтон провёл в отцовском доме. Три из них (1635–1638) – в поместье Хортон. Основное занятие – чтение на разных языках: богословие, философия, история, наука, в том числе оккультная, поэзия... Круг любимых поэтов был широк: от античной классики до Шекспира и Спенсера, от Данте и Петрарки до французского автора ветхозаветных поэм Дю Барта... Пожалуй, самым значительным созданием этого времени у Милтона были...