Поиск по материалам сайта
Cлово "GLOUCESTER"
Входимость: 2. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 40кб.
Часть текста: прижизненными изданиями его стихов (что касается последних, исключение составляют лишь два стихотворения, предпосланные "Нелепицам" Томаса Кориэта {Coryats Crudities: hastily gobled up in five moneths travells in France, Savoy, Italy, Rhetia comonly called the Grisons country, Helvetia alias Switzerland, some parts of high Germany, and the Netherlands.... London, printed by W. S., 1611; см. также: Coryats crudities 1611. Reprint of 1st ed., London, imprinted by William Stansby, 1611. London: Scholar Press. 1978.} (1611), "Элегия на смерть принца Генри", вошедшая в посвященный памяти последнего сборник "Lachrimae Lachrimarum" {Lachrimae lachrimarum, or, the distillation of teares shede for the vntymely death of the incomparable prince Panaretus... London, Printed by Humfrey Lownes, 1612; см. также: Lachrimae lachrimarum. Facsimile of the Bodleian library copy, STC 23576. Amsterdam, New York, 1969.} (1612), а также "Годовщины", посвященные памяти Элизабет Друри, изданные соответственно в 1611 и 1612 г. {Укажем здесь второе издание, объединившее обе поэмы под одной обложкой: The first anniuersarie. An anatomic of the world. Wherein, by occasion of the... death of... Elizabeth Drury, the frailtie and the decay of this whole world is represented. London, Printed by M. Bradwood for S. Macham, 1612.}). Во многом это объясняется позицией самого автора. Так, в письме к Джорджу Гарранду от 14 апреля 1612 г. Донн пишет об опубликованных им "Годовщинах": "Что до моих "Годовщин", я сам осознаю свою ошибку: было падением отдать в печать нечто, написанное стихами, - в наше время это простительно для людей, которые сделали профессией и являют глубину мысли, а я искренне задаюсь вопросом, что заставило меня согласиться на...
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Часть текста: процессом и заняла почти весь XIX век. В романтическую эпоху Донна вновь начинают читать, правда, немногие. С 1820-х годов о нем пишут большие литературные журналы. Затем статьи о его творчестве становятся почти обязательной составной частью популярных изданий, предназначенных для самообразования. Обвиняя Донна в причудливости, искусственности, враждебности красоте, викторианская критика тем не менее признает за ним глубину мысли. Для 1870-х Донн уже поэт, у которого “среди написанного в дурном вкусе есть и настоящая, высокая поэзия”[1] . Комментаторы единодушно указывают на 1890-е годы как на время, когда интерес к поэту резко возрастает[2] . Именно в этот период начинается формирование культа Донна, захватившего англоязычный литературный мир в 1920-х — начале 1930-х годов. 1890-м Донн виделся персонажем литературной истории, близким самой эпохе, “родственным Гюисмансу”, как однажды выразился о нем Т. С. Элиот[3] . Аналогия с Гюисмансом указывает на типологическое сходство культур, которое, по всей видимости, было причиной столь острого интереса и в то же время домысливалось, досоздавалось эпохой fin-de-siecle. Попробуем развернуть эту аналогию, чтобы ответить на два важных для разговора о литературной репутации Донна вопроса. Как именно это происходило, в какой мере Донн был понят, а в какой придуман не только критикой рубежа веков, но и модернистами во главе с Т. С. Элиотом? И второе: типологическая параллель с “концом века” как будто означает, что культ Донна связан с представлением о нем как о поэ-те, “последнем в ряду былой высокой культуры”, по слову Вяч. Иванова. В терминологии Т. С. Элиота (а Элиот создал язык, которым этот культ обставлялся и образовывался) — как о поэте, чьим творчеством заканчивается “История Восприятия” до “распада восприятия” (“dissociation of sensibility”). Так ли это?...