Литература Западной Европы 17 века. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "NON".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 7. Размер: 11кб.

Часть текста: к эффектному удивлению читателей построением витиеватых фраз. Единственным способом привлечь непосвященного читателя, и тем самым завоевать «легкую» славу, было усложнение и обогащение мелодики стиха за счет содержательной стороны. И так, по мнению Де Санктиса, «La parola non era piu’ un’idea, era un suono»[1], – «слово уже больше не идея, оно стало звуком». Иными словами, Марино упрекали в том, что в его творчестве умерла литература и родилась музыка! Правильнее было бы сказать, что музыка вновь вошла в литературу. В итальянской литературе есть своя традиция связи музыки со стихом. Еще поэты Сицилийской школы отказались от музыкального сопровождения, но компенсировали это поэтической музыкальностью, таким образом, Марино творит в русле итальянской поэтической традиции. Возьмем, например, стихотворение из сборника «Rime amorose»: Anima bella, a la piu’ bella idea tolta del cielo, al piu’ bel velo unita, ch’altra abbia mai da quell’eta’ vestita, quand’Argo il fior d’ogni bellezza avea de la vera belta’, ch’ogni altra crea, sovrana, incomprensibile, infinita,… tal pose in te di forme assai piu’ belle che i begli occhi non son, chiuso splendore il gran fabro del sole e de le stelle[2]. Звучание становится наиболее заметным и выразительным только при повторении отдельных фонем, групп фонем или, как в приведенном примере, даже слов. Так, слово «bella» («красивая») в разных его формах повторяется 5 раз, также есть и 2 производных от него слова — «bellezza» и «belta» (оба означают «красота»). Звуки, входящие в слово «bella», во-первых, наиболее благозвучны (из 5 – 2 гласных и 2...

Входимость: 6. Размер: 3кб.

Часть текста: А.В. История европейской культуры. Ф. Петрарка. Сонет CXXXIV Ф. Петрарка 1 [102] Сонет CXXXIV И мира нет— и нет нигде врагов; Страшусь— надеюсь, стыну — и пылаю; В пыли влачусь — и в небесах витаю; Всем в мире чужд — и мир обнять готов. У ней в плену неволи я не знаю; Мной не хотят владеть, а гнет суров; Амур не губит — и не рвет оков; А жизни нет конца и мукам — краю. Я зряч — без глаз; нем — вопли испускаю; Я жажду гибели — спасти молю; Себе постыл — и всех других люблю; Страданьем — жив; со смехом я рыдаю; И смерть и жизнь — с тоскою прокляты; И этому виной, о донна, ты! Перевод Ю. Верховского Расе non trovo, e non ho da far guerra; E temo e spero, ed ardo e son un ghiaccio; E volo sopra il cielo e giaccio in terra; E nullo stringo, e tutto il mondo abbraccio. Tal m’ha in prigion, che non m’apre, ne serra; Ne per suo mi riten, ne scioglie il laccio; E non m’ancide Amor, e non mi sferra; Ne mi vuol vivo, ne mi trae d’impaccio. Veggio senz’occhi; e non ho lingua e grido, E bramo di perir, e cheggio aita; Ed ho in odio me stesso ed amo altrui:...

Входимость: 5. Размер: 6кб.

Часть текста: случаю подойдет это значение? Тогда можно было бы перевести так: «Аддисон - тот из ваших писателей, который всех ближе подходит к нам, безупречным, благоразумным французам». 4. Questo mortale che per le vene Titti mi scorre, omai non è dolore Che basti ad appagarti, anima bella. Feroce cor, cor dispietato, e misero. Paga la pena del delitto orrendo. Mani crudeli - oh Dio - Mani, che siete Tinte di sangue du si cara donna, Voi - voi - dov'e quell ferro? L'acuta punta Tenebre, e notte Si fanno intorno... Perchè non posso... Non posso spargere Il sangue tutto? Si, si, lo spargo tutto, anima mia. Dove sei? - piu non posso - oh Dio! Non posso - Vorrei... vederti - io manco, io manco, oh Dio! [Тот смертный ужас, что бежит по жилам, Еще не боль, что даровать покой, Душа прекрасная, тебе могла бы. Безжалостное сердце! Час настал: Теперь свое злодейство ты искупишь. О эти руки! Вы обагрены Ее бесценной кровью... Боже правый!.. Вы... вы... Где меч? Вонзить его себе Вторично в грудь... Но где же меч? О горе! Пусть острие... Ужасной ночи сумрак Меня объял... Зачем я не могу Всю кровь мою, всю кровь Пролить до капли? Нет, я ее пролью, душа моя... Где ты? Уходят силы... Увидать Тебя еще... Я умираю... Боже! 5.Zaire, bekeerde Turkinne, Treurspel, Amsterdam, 1745. 6. Что...

Входимость: 3. Размер: 38кб.

Часть текста: гг. (мотивная структура и ее функции). Литература в контексте культуры - издательство МГУ, 1986 http://www.elkost.com/journalism/1986_16101650.html В обширном наследии итальянской литературной полемики Сеченто, признанной одним из важнейших явлений культурной жизни века (1), но до сих пор малоизданной и малоизученной (2), можно выделить группу текстов, сходных по тематике, названиям и жанровой принадлежности (это либо пьесы для чтения, либо повествования сложной композиции, оформленные как журнал, газета, эпистолярный сборник). В группу входит не менее 50 произведений, из которых назовем 20 наиболее значимых (3). Сюжетный центр каждого из этих сочинений — разбор на суде Аполлона и муз достоинств и недостатков современной и древней поэзии. Кроме названных повествований и драм, существует значительное число отдельных стихотворений и полемических реплик, а также фрагментов крупных ("Адонис" Дж. Б. Марино, IX , 164—189) произведений других жанров (роман-путешествие, поэма, лирический сборник, трактат), где для обсуждения литературно-критических вопросов тоже использована форма "парнасского суда". Указанные тексты до сих пор почти не изучались ни в сопоставлении, ни порознь, за исключением, конечно, "Ведомостей" Т. Боккалини(4) и в незначительной степени "Парнасских переворотов" Ш. Эррико(5); писавшие об "Адонисе", как правило, не обращали специального внимания на вышеупомянутые октавы IX песни. Недостаток внимания к этой микротрадиции. частично объясняется, видимо, наличием в европейской литературе XVI — XVII веков множества поэтических сборников, в названия которых стереотипно входило слово "Парнас". Сюжетные "Парнасы" (повествования и драмы), практически не переиздававшиеся с XVII века, теряются среди многих десятков антологических...

Входимость: 3. Размер: 25кб.

Часть текста: Лафонтена были специфически детской книгой, и непонятно дарение этой книги брату после окончания им лицея. Кстати, заголовок „Fables choisies mises en vers par M. De La Fontaine“ не свидетельствует о том, что в издание вошли только избранные басни: так называется сборник Лафонтена в его оригинальных изданиях. 3. Мнение Пушкина о том, что Богданович в „Душеньке“ превзошел Лафонтена, не является оригинальным: в этом отразились взгляды Карамзина в известной статье его о Богдановиче (1803 г.), впоследствии прилагавшейся к бекетовским изданиям сочинений Богдановича (1809—1818 гг.). Митрополит Евгений („Словарь светских писателей“, 1805) так резюмировал статью Карамзина: „Г. Карамзин в 10 нумере «Вестника Европы», 1803 г., сделал сравнение сей поэмы с лафонтеновою и почти во всех местах показал преимущество русской“. Вот собственные слова Карамзина: повесть Лафонтена „служила образцом для русской «Душеньки», но Богданович, не выпуская из глаз Лафонтена, идет своим путем и рвет на лугах цветы, которые укрылись от французского поэта. Скажем без аллегорий, что лафонтеново творение полнее и совершеннее в эстетическом смысле, а Душенька во многих местах приятнее и живее, и вообще превосходнее тем, что писана стихами“. „Богданович писал стихами, и мы все читали его; Лафонтен прозою; и роман его едва ли известен одному из пяти французов, охотников для чтения“. Вслед за Карамзиным и Дмитриевым,...

Входимость: 2. Размер: 19кб.

Часть текста: прельстительнй зад нимфы, прыжок, суматоха криков, судорог, прерывистых дыханий, вагина пенится спермой, словно кастрюля кипящим молоком, сатир. Приблизительно такова активность сатиров в "Колодезе святой Клары" Анатоля Франса. Когда-то этот писатель отклонил от участия в известном литературном альманахе "Послеполуденный отдых фавна" Стефана Малларме. Популярного автора шокировал "декадентский" фавн поэмы, эстетствующий сибарит, изысканно и сложно рассуждающий о нимфах в мерцании сомнамбулической реальности. Поскольку об этих порождениях бога Пана достоверных сведений нет, любые изображения правомерны, и каждый автор создаёт их по-своему. Позиция Анатоля Франса, который любил называть себя эпикурейцем, не столько христианская, сколько матриархально-материалистическая. Для христианских теологов фавны, сатиры, Пан, Дионис - бесы, демоны, деификация похоти, пьянства, "материально телесного низа". Однако Анатоль Франс весьма снисходителен к сатирам и сильванам - великолепно, на его взгляд, стремление к цели и победное утверждение. Позитивисты точно так же познают природу - мозг и сперма, согласно античным воззрениям, вещества аналогичные. И каков результат? Перед нами беспощадно изнасилованная природа и... познаватели - бессильные, бесцветные, пассивные... как буржуазные персонажи Анатоля Франса. Вероятно, поэтому так не понравился писателю "манерный и бескровный" фавн Малларме. Как и многие коллеги, Анатоль Франс хотел противопоставить вялым современникам особей приапических и non civilisee. Однако и мужчины, и сильваны этого писателя - сыновья великой матери, их энергетические приливы и отливы зависят от капризов её магнетизма. Отсюда истощение и неизбежная децентрализация - великая мать медленно и верно высасывает плоть и кровь. И если сильваны Анатоля Франса похожи на чрезмерно возбужденных молодые людей, то герой "Послеполуденного отдыха фавна" представляет автономное мужское начало: Люблю ли ...

Входимость: 2. Размер: 28кб.

Часть текста: работу, познакомившись в полном объеме со знаменитым сборником стихов Шарля Бодлера (1821–1867) «Цветы зла». В основу опубликованного в серии «Литературные памятники» текста сборника, который мы рекомендуем студентам, положен авторский проект третьего издания, восстановленный Н. И. Балашовым и И. С. Поступальским[61]. В разделе примечаний, озаглавленном «Обоснование текста», составители дали глубокий анализ развития замысла поэтического сборника и выдвинули убедительную концепцию итогового авторского текста. В целом это издание стало выдающимся событием в освоении Бодлера нашим читателем. Однако, к сожалению, составители не воспользовались возможностью заказать полный перевод «Цветов зла» выдающемуся переводчику Вильгельму Левику, наиболее точно, на наш взгляд, овладевшему стилистикой Бодлера и нашедшему адекватные средства современного русского поэтического языка для передачи мысли и слова великого французского поэта. В издание 1970 г. были включены переводы замечательных русских поэтов Вячеслава Иванова и Валерия Брюсова, Иннокентия Анненского и Марины Цветаевой, Константина Бальмонта и Дмитрия Мережковского, но столько же оказалось и Бодлеров, ибо каждый крупный поэт выражал скорее себя, чем первоисточник. С другой стороны, на русском языке существует несколько полных переводов «Цветов зла», выполненных одним переводчиком[62]: Ни один из этих переводов не дает представления о настоящем Бодлере. Наиболее талантливый из них, принадлежащий Эллису, заметно устарел по стилю, отмечен выспренностью и ложной романтизацией, обходит острые углы бодлеровской мысли и все сглаживает. Любой французский поэтический текст представляет трудность для перевода на русский язык, так как французские слова во многих случаях короче русских. Иногда для того чтобы добиться того эффекта, который достигнут в подлиннике, нужно от подлинника как раз отойти. Возьмем в качестве примера стихотворение Бодлера «Приглашение к путешествию»: L’INVITATION AU VOYAGE Mon enfant, ma soeur,...

Входимость: 2. Размер: 26кб.

Часть текста: сыновей г-на де Ла-Трусса, Великого прево. Бутар говорит, будто для пущей важности Шаплен носил шпагу — и даже перестав быть наставником детей прево, по-прежнему не расставался с нею. Родителе Шаплена, не зная, как заставить сына снять шпагу, попросили Бутара с ним поговорить, но тот вместо уговоров пошел на хитрость: он выдумал, будто кто-то, якобы вызванный на дуэль, просит Шаплена быть его секундантом, и наш Шаплен тотчас же повесил шпагу на гвоздь. Он стал бывать во дворце Рамбуйе в пору начала осады Ларошели Г-жа Рамбуйе говорила мне, что одевался он так, как одевались лет десять тому назад: носил атласный кафтан сизо-голубиного цвета, подбитый зеленым плюшем и отороченный узкою басонною тесьмою, сизо-голубой или зеленой в крапинку. На нем всегда были нелепейшие сапоги с нелепейшими отворотами, вместо кружева он носил тюль. Впоследствии, даже в черном платье, он выглядел также дурно: мне думается, что у него сроду не было ничего нового. Маркиз де Пизани не помню уж в каких стихах — сейчас они утеряны — говорил: Я в вожеласовых чулках И в башмаках Шаплена. Хотя парик и шляпа у него были старые-престарые, дома он носил еще более засаленный парик и еще более затасканную шляпу. После смерти его матери я видел на нем траурную ...

Входимость: 2. Размер: 62кб.

Часть текста: А.В. История европейской культуры. I. О связи категорий бесконечности, движения и совпадения противоположностей МАТЕМАТИЧЕСКОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ I. О СВЯЗИ КАТЕГОРИЙ БЕСКОНЕЧНОСТИ, ДВИЖЕНИЯ И СОВПАДЕНИЯ ПРОТИВОПО- ЛОЖНОСТЕЙ Поскольку понятие бесконечности исключительно важно для новоевропейской культуры в целом, то необходимо, следуя примеру Николая Кузанского и Блеза Паскаля, напомнить о некоторых математических аспектах этого понятия. Это представляется целесообразным, так как математика — наиболее строго, последовательно и отчетливо построенная наука; если ясность вообще возможна, то, конечно, прежде всего она возможна в математике. Рассмотрим два конечных множества: множество трех крестиков и множество пяти ноликов. Сравним количества элементов в этих множествах: ХХХ меньше элементов ООООО больше элементов Можно утверждать, что ноликов больше. Почему? Потому что, устанавливая взаимно однозначное соответствие между крестиками и ноликами, мы используем все крестики, а два нолика останутся. Значит, ноликов на два больше. Итак, понятия больше и меньше применительно к конечным множествам имеют отчетливый смысл. Рассмотрим теперь натуральный ряд — ряд целых положительных чисел: 1, 2, 3, 4, …. Построим еще один ряд, который получается из натурального ряда умножением на два. Предположим, что мы оборвем оба ряда на числе 6: 1 2 3 4 5 6 множество (целое) 2 4 6 его подмножество (часть) Нижнее множество (2, 4, 6) меньше верхнего (1, 2, 3, 4, 5, 6). Все числа, входящие в меньшее множество, входят и в большее, но не все, входящие в большее, входят в меньшее....

Входимость: 2. Размер: 43кб.

Часть текста: (1640) (цит. по изд.: Albertazzi 1891:147). Теперь в итальянских портах выгружают не только тюки с заморскими товарами, но и «пачки романов», о чем свидетельствуют заядлый библиофил и эрудит А. Апрозио и известнейший писатель второй половины столетия Ф. Ф. Фругони. И пусть книжный рынок в период Сеиченто ещё носит «эмбриональный» характер(Marchi 1987:27), тем не менее из всех литературных жанров именно роман неуклонно превращается в своего рода предмет потребления. Писательство всё более отчетливо предстаёт как один из источников дохода. Именно этот, вполне прагматический, аспект прочитывается между строк в определении «эпохи романов» как нового «золотого века» [предисловие М. А. Нали к своему роману «Королева Кипрская»(1652)(цит. по изд.: Rizzo 1987: 104)]. Ориентация на существующую моду ничуть не скрывается; например, в предисловии к своему роману «Трёхвёсельная гондола» (1657) Дж. Брузони прямо заявляет: «Я написал книгу в модном духе, сработал карнавальную маску, предложил вам средство убить время» (Brusoni 1971: 13). В сферу литературной моды втягиваются и имевшие немалый коммерческий успех произведения памфлетного характера, о чём свидетельствует деятельность писателей, связанных с Академией дельи Инконьити. Прозаики Сеиченто обычно приобщены к политической жизни, а не ведут образ жизни затворника-одиночки. Как правило, они были связаны с той или иной социальной структурой. В первую очередь это невероятно расплодившиеся как раз в XVII веке академии; нередко один и тот же писатель состоял в двух-трех академиях одновременно. Так, Антон Джулио Бриньоле Сале, о котором речь впереди, с 1626 (по другим...

Поиск по материалам сайтаCлово "NON"

Поиск по материалам сайта
Cлово "NON"