Приглашаем посетить сайт

Поиск по материалам сайта
Cлово "PORTE"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Л.И. Вольперт. Пушкин в роли Пушкина. Часть вторая. Седьмая глава. «...Умоляю вас прислать мне второй том "красного и черного". Я от него в восторге»
Входимость: 1. Размер: 17кб.
2. «Мемуары» кардинала де Реца. Послесловие переводчика
Входимость: 1. Размер: 48кб.
3. Вл.А. Луков. Французская литература (XVII век - рубеж XVIII века). Бондарев А. П. Художественное сознание французов в контексте западноевропейской литературы
Входимость: 1. Размер: 34кб.
4. Костюкович Е. "Парнасские суды" в итальянской литературной полемике 1610-1650 гг. (мотивная структура и ее функции)
Входимость: 1. Размер: 38кб.
5. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 6
Входимость: 1. Размер: 7кб.
6. Дружкина В.: Малерб
Входимость: 1. Размер: 4кб.
7. Писатели Франции. Г.Рабинович. Альфонс Де Ламартин (1790-1869)
Входимость: 1. Размер: 12кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Л.И. Вольперт. Пушкин в роли Пушкина. Часть вторая. Седьмая глава. «...Умоляю вас прислать мне второй том "красного и черного". Я от него в восторге»
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: добавляются едва заметные следы воздействия. У нас нет точных свидетельств знакомства Пушкина с текстами Стендаля до момента чтения Красного и черного. Однако такое предположение не лишено оснований. Поэт мог читать публиковавшиеся в России в 1822 г. под разными псевдонимами фрагменты из Жизни Россини Стендаля[70]. Не исключено, что он мог знать печатавшиеся с начала 1825 г. в газете романтиков «Globe»отрывки из трактата Расин и Шекспир[71]. Очень возможно, что Пушкин обратил внимание на письмо Байрона Стендалю о Вальтере Скотте, напечатанное в «Globe», в котором английский поэт весьма лестно отзывается о творчестве своего французского корреспондента (в «Globe»были также опубликованы фрагменты из трактата Стендаля О любви). В Воспоминаниях о Байроне, которые публиковались в «Вестнике Европы» (1828, № 1), часто упоминались встреча английского поэта со Стендалем в миланской опере la Scala в 1817 г. и письмо, которое Байрон ему написал (в библиотеке Пушкина хранилась большая часть работ о Байроне, вышедших с 1824 по 1830 гг.). В 1827 г. в «Московском телеграфе» (№ 16, с. 99-128) было опубликовано под псевдонимом стендалевское Письмо Англичанина из Парижа. «Литературная газета» А. А Дельвига (и Пушкина) в 1830 г. публиковала страницы из его Прогулок по Риму (т.II, № 58, с. 173-175; № 59, с. 181-183; № 60, с. 196-197). Многие из этих статей печатались анонимно и, по-видимому, не связывались в сознании читателей с именем Бейля-Стендаля[72]. Но вот, наконец, наступил момент ясности. В 1830 г. «Литературная газета»сообщила: «Имя барона Стендаля <...> вымышленное: под ним и под разными другими долго скрывался один остроумный французский писатель, г. Бель (Beyle)....
2. «Мемуары» кардинала де Реца. Послесловие переводчика
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: весь отразился не только в том, что он написал в своих «Мемуарах», но и в том, как он их написал. Между тем для XVII в. эта, назовем ее, «стилевая откровенность» — явление незаурядное. XVII век как бы носил маску приличия — тех строгих жанровых норм, которые позволяют угадать под маской подлинное лицо автора, но которые не позволяют это лицо открыть или, точнее, позволяют явить его лишь таким, каким этого требует жанр, даже когда речь идет о мемуарах [1]. Смешав в одном произведении признаки многих жанров, Рец свое лицо открыл. Другое дело, что он постарался это лицо подгримировать: он хочет понравиться очередной даме, на сей раз не возлюбленной, не соратнице по политической интриге, но другу, давней приятельнице, мнением которой, как нравственным, так и литературным, он дорожит. По ее просьбе он воскрешает прошлое, адресуя ей повествование о своей жизни. Но жизнь Реца так тесно переплетена с событиями его времени, что, описывая ее, мемуарист описывает целую эпоху. Рассказ его пристрастен — ведь Рец действующее лицо этих событий. Его «Мемуары» иногда иронически называли «романом», подчеркивая недостоверность многих интерпретаций автора. Но книга эта и читается как роман, захватывающий читателя и в то же время изобилующий такими бесценными подробностями, характеристиками современников, анализом (пусть необъективным) совершавшегося на виду и за кулисами, что она и по сей день остается незаменимым источником для всех, кто изучает XVII век или просто им интересуется. «Мемуарами» Реца зачитывались разные эпохи. Не забудем, что А. Дюма почерпнул у Реца немало своих сюжетов. А покойный Н. Я. Эйдельман говорил мне, что «Мемуары» Реца были настольной книгой Павла I. По мнению некоторых исследователей, в процессе написания «Мемуаров» адресат их менялся (это не доказано) и потому неуловимо менялся характер обращения...
3. Вл.А. Луков. Французская литература (XVII век - рубеж XVIII века). Бондарев А. П. Художественное сознание французов в контексте западноевропейской литературы
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: сугубо национальный вклад Франции в строительство общеевропейской культуры. В XVII веке, «золотом веке» французской литературы, в творчестве создателя героической трагедии классицизма Пьера Корнеля историческая логика, имплицитно порождавшая сюжетные ситуации ренессансной литературы, эксплицируется в монологах и диалогах, написанных стройным и строгим александрийским стихом, очищенным благодаря правилам трех единств от сырой эмпирии жизни, от всего случайного, преходящего, не субстанциального. В отличие от наглядной, зрелищной драматургии Шекспира, основные эмпирические события трагедий Корнеля разворачиваются за кулисами. Разыгрываемые шекспировскими актерами сцены ревности, вражды, мести, поединков, властных притязаний и честолюбивых аффектов, убийств и преступлений уже мало что могут сказать современникам Рене Декарта. Аналитическому сознанию французского зрителя нужна чистая мысль, «непротяженная субстанция», не форма, отсылающая к содержанию, а содержание, генерирующее форму, ноуменальное, а не феноменальное, убедительное постольку, поскольку явилось результатом интеллектуальной работы по выявлению логической структуры конфликта. Заимствовав сюжет трагедии «Сид» (1636) из истории Испании, эпической поэмы «Песнь о Моем Сиде» и трагедии Гильена де Кастро «Юношеские годы Сида», Корнель «осовременил» его, т. е. сделал достоянием XVII века, доведя суть драматического конфликта между страстью и долгом до предельной ясности всемирно-исторического конфликта между частным и общественным. Корнелевский дон Родриго, в отличие от исторического Руя Диаса де Бивара, соотнося друг с другом все pro et contra своего положения влюбленного и мстителя, руководствуется требованиями рационального, а не чувственного: Je dois tout à mon père avant qu’à ma maîtresse. Que je meure au combat, ou...
4. Костюкович Е. "Парнасские суды" в итальянской литературной полемике 1610-1650 гг. (мотивная структура и ее функции)
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: полемики Сеченто, признанной одним из важнейших явлений культурной жизни века (1), но до сих пор малоизданной и малоизученной (2), можно выделить группу текстов, сходных по тематике, названиям и жанровой принадлежности (это либо пьесы для чтения, либо повествования сложной композиции, оформленные как журнал, газета, эпистолярный сборник). В группу входит не менее 50 произведений, из которых назовем 20 наиболее значимых (3). Сюжетный центр каждого из этих сочинений — разбор на суде Аполлона и муз достоинств и недостатков современной и древней поэзии. Кроме названных повествований и драм, существует значительное число отдельных стихотворений и полемических реплик, а также фрагментов крупных ("Адонис" Дж. Б. Марино, IX , 164—189) произведений других жанров (роман-путешествие, поэма, лирический сборник, трактат), где для обсуждения литературно-критических вопросов тоже использована форма "парнасского суда". Указанные тексты до сих пор почти не изучались ни в...
5. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 6
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: каламбурно: Пушкин играет на двойном значении слова „ombrage“. Тот же стих, но уже в прямом значении, упоминается в „отрывках из писем“ 1827 г.: „Бескорыстная мысль, что внуки будут уважены за имя, нами им переданное, не есть ли благороднейшая надежда человеческого сердца. Mes arrières-neveux me devront cet ombrage“. Очевидно забвением о Лафонтене-баснописце объясняется и его замечание на полях „опытов“ Батюшкова, против переведенной Батюшковым басни „Сон Могольца“: „Монгольская басня, как называет ее сам Батюшков“ (Майков, „Пушкин“, стр. 298).[17] Редкий случай использования басенных мотивов Лафонтена встречается в стихотворении „Аквилон“. Стихотворение это в некоторых отношениях представляется загадочным. Не совсем ясна его дата. Оно появилось с пометой „1824“ в „Литературных Прибавлениях к Русскому Инвалиду“ 1837 г. Принимая во внимание, что мотив бури был обычен в поэзии как аллегория политических потрясений, можно было понять помету Пушкина как желание оградить себя от интерпретации этого стихотворения как трактующего обстоятельства восстания декабристов; то, что оно отнесено к году, предшествующему данным событиям, может даже вызвать подозрение: не было ли тут мистификации. Но повидимому дело обстояло иначе и данная дата...
6. Дружкина В.: Малерб
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: с герцогом Ангулемским. По смерти своего покровителя бедствовал, затем, приехав в Париж, стал известен королю Генриху IV как искусный стихотворец и сделался его придворным поэтом. В своем творчестве М. полностью усваивает идеологию той прослойки господствующего класса, верным слугой которой он является — помещичьей аристократии, организованной в абсолютную монархию и блокирующейся с верхним торгово-патрицианским и служило-патрицианским слоем буржуазии. Проводя эту идеологию, Малерб восхваляет королевскую власть, борющуюся с центробежными тенденциями некоторых феодальных группировок. Стихи М. большей частью — выражение верноподданнических чувств; любимый его жанр — стансы или ода, написанная на исторические или актуально-политические темы. М. пишет «на случай», для могущественных покровителей или высокопоставленных друзей. Его поэма «Слезы св. Петра» (1586), его знаменитые «Стансы», наконец его перифразы псалмов — все эти произведения являются перепевами ходовых ортодоксально-христианских тем о тленности и бренности земного существования и земного величия. В одах, посвященных королям и походам, Малерб выступает прежде всего как «верноподданный», видящий в абсолютной монархии залог мира и процветания страны. Так, в стихах, посвященных Генриху IV по поводу Седанского похода («Au roi Henri le Grand sur le succes du voyage de Sedan»), или в оде, посвященной Лиможскому походу («Au roi Henri le Grand allant en Limousin»), Малерб восклицает: «Ужас перед его именем сделает могущественными наши города, больше не надо охранять ни стен, ни дверей, и железо теперь обратится в плуг». В борьбе между абсолютной монархией и пережитками ранних периодов феодализма Малерб решительно становится на сторону первой. Как теоретик (теоретические воззрения М. изложены в его комментариях — «Le commentaire sur des portes») M. выступает апологетом и поборником классицизма (см.). М. считает необходимой серьезную работу над формой, он требует от поэтов точного...
7. Писатели Франции. Г.Рабинович. Альфонс Де Ламартин (1790-1869)
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: кумира — этим кумиром было чувство. В числе самых ревностных его жрецов оказался Альфонс де Ламартин. Ламартин происходил из обедневшей дворянской семьи; и отец его, и мать, убежденные роялисты и католики, постарались передать свои взгляды сыну. Первой его книгой для чтения была библия, первым воспитателем — аббат Дюмон, а вслед за аббатом — отцы-иезуиты из коллежа в Белле. Подобно своим родителям он чтил религию, проклинал революцию и ненавидел Наполеона; с первых дней Реставрации Ламартин верно служил Бурбонам — сначала в личной гвардии Людовика XVIII, позже — на дипломатическом поприще. Дипломатическая карьера Ламартина развивалась вполне успешно — он довольно быстро прошел путь от секретаря посольства до чрезвычайного и полномочного посланника. Что же касается его литературной карьеры, то она была просто ослепительна и живо напоминала фейерверк. В 1820 году он опубликовал свою первую книгу стихов — «Поэтические раздумья», а три года спустя — «Новые раздумья». Обе книги имели невероятный успех и сразу сделали автора одним из знаменитейших поэтов Европы. Впоследствии Ламартин уверял, что вовсе не предназначал этих стихов для печати, а писал их как своего рода поэтический дневник: «Я выражал себя самого для самого себя... Эти «Раздумья» были вырваны у меня, почти вопреки моей воле, друзьями, которым я прочитал несколько отрывков в Париже», — говорил он в предисловии к первой книге. Не важно, соответствовало ли это утверждение действительности; важно другое: сугубо личный, интимный характер этих стихов, больше...