Поиск по материалам сайта
Cлово "ROSE"
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Часть текста: эпопеи в шести томах. Он написал ряд трагедий: «Тень стрелка» (The Shadow of a Gunman, 1923), «Юнона и Павлин» (Juno and the Paycock, 1925), «Плуг и звезды» (The Plough and the Stars, 1926), в которых ставил проблемы национально-освободительной борьбы. Героической теме борьбы рабочего класса посвящена трагедия «Красные розы для меня» (Red Roses for Me, 1942). Трагедия «Листья дуба и лаванды» (Oak Leaves and Lavender, 1947) отличается своей антифашистской направленностью. Значительную часть литературного наследия Шона О'Кейси составляют комедии, разоблачающие лицемерие и ханжество: «Петух-денди» (Cock-a-Doodle Dandy, 1949), «Костер епископа» (The Bishop's Bonfire, 1955). Своеобразие драматургии О'Кейси определяется связью с ирландской фольклорной традицией. Для его пьес характерно причудливое сочетание трагического и комического, реального и фантастического, бытового и патетического. В драмах О'Кейси использует и условные приемы экспрессионистского театра. Итогом творческой деятельности Шона О'Кейси стала автобиографическая эпопея, включающая шесть книг: «Я стучусь в дверь» (I Knock at the Door, 1939), «На пороге» (Pictures in the Hallway, 1942), «Барабаны под окном» (Drums under the Window, 1945), «Прощай, Ирландия!» (Inishfallen Fare Thee Well, 1949), «Роза и корона» (Rose and Crown, 1952), «Закат и вечерняя звезда» (Sunset and Evening Star, 1954). Шон О'Кейси создает произведения широкого эпического масштаба. Стилистика...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: Walter Wollich. N. Y., 1963. Simplicius Simplicissimus. Translated from the original german bdition of 1669 by Helmuth Weissenborn ann Lesley Macdonald, verses translated by David Rogers. London, 1964. Венгерский: A kalandos Simplicissimus. Ford. Julins Hвy, vol. 1 – 2. Budapest, 1964. Датский: Den eventyrlige Simplicissimus. Overs, fra tysk Mцgen Boisen. Bd. I – Hi: Kobenhavn, 1963. Итальянский: L'avventuroso Simplicissimus. Traduzione di Ugo Dettore с Bianca Ugo. Milano, 1945; ed. 2, Milano, 1954. Польский: Przygody Simplicissimusa Przelozla Anna Maria Linke. Warszawa, 1958. Русский: Чудаковатый Симплициссимус. Пер. Е. Гуро. М. – Л., 1925. Перевод сделан с сокращенного немецкого пересказа, в свою очередь подвергшегося обработке, что отмечено в предисловии к этому изданию. Сербохорватские: Симплициссимус. Превео др. Никола Поповип. Стихове препевао Бранимир Живо]Иповип. Београд, 1953. Pustolovni Simplicissimus. Dr. Mari ja Kon. Sarajevo, 1954. Словенский: Simplicius Simplicissimus. Pr.: Ivan Stopar. Ljubljana, 1962. Финский: Scikkailukas Simplicissimus. I – II. Rehevin vallaton kuvaus kolmikymmen-vuotisen sudan ajouta. Suomenantul Werner Anttila. Helsinki, 1950. Фламандский: Dе avontuurliike Simplicissimus. Leuven, 1939. Французские: Les aventures de Simplicius Simplicissimus. 2 vol. Paris, 1926. Les aventures de Simplicius Simplicissimus. Trad. M. Colleville. Paris, 1951; éd. 2. Paris, 1963. Чешские: Dobrodruzny Simplicissimus. Prelozil Jaroslav Zaorвlek, Praha, 1929; 2. vydani, Praha, 1951. Grimmelshausen H. J. CH. Vojna. Trilogie z tricetilete vвlky. Z nem. prellozil Pavel Eisner. Rytiny Jacquesa Callota. Praha, 1953. Шведские: Den дventyrlige Simplicissimus. Frдn tyskan av Nils-Olaf Franzen. Fцretal av Thomas Mann. Stockholm, 1944. Grimmelshausen H. S. Ch. Den äventyrlige Simplex Simplicissimus. Elt soldatide frän 30-äriga...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: Ни один поэт в мире не пользовался при жизни таким значением, как Вольтер. Это не была знаменитость, внушающая уважение потому, что она — знаменитость. Это был полубог. Перед ним преклонялись, как перед высшим существом; его слово имело больше веса, чем слова всех высокопоставленных особ, не исключая короля и министров; к нему ездили на поклонение почитатели его таланта, как правоверные мусульмане к святилищу Мекки. Если бы нужно было в нескольких словах охарактеризовать роль и значение Вольтера не только во Франции, но и во всем культурном мире конца прошлого столетия, то лучше всего было бы привести письмо Фридриха II Прусского, приглашавшего его в свои владения. «Вы, — писал король, — подобны белому слону, из-за обладания которым ведут войны персидский шах и великий могол; тот, кто его получит в конце концов, увеличивает свои титулы указанием на то, чем он владеет. Когда вы приедете сюда, вы увидите в начале моих титулов следующее: «Фридрих, Божьей милостью король Прусский, курфюрст Бранденбургский, владелец Вольтера». Что при таких условиях Вольтер пользовался большим расположением у женщин, понятно само собой. Этому нисколько не мешало его безобразие, известное...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: мыса Ручьи защиты ищут от жары, И точно так рассыпаны дары Лесной гвоздики на лесной поляне. И таковы великие преданья О славных мертвых первых дней земли, Что мы детьми слыхали иль прочли. Перевод Б. Пастернака From “ENDYMION” A thing of beauty is a joy for ever: Its loveliness increases; it will never Pass into nothingness; but still will keep A bower quiet for us, and a sleep Full of sweet dreams, and health, and quiet breathing. Therefore, on every morrow, are we wreathing A flowery band to bind us to the earth, Spite of despondence, of the inhuman dearth, Of noble natures, of the gloomy days, Of all the unhealthy and o’er-darkened ways Made for our searching: yes, in spite of all, Some shape of beauty moves away the pall From our dark spirits. Such the sun, the moon, Trees old and young, sprouting a shady boon For simple sheep; and such are daffodils With the green world they live in; and clear rills That for themselves a cooling covert make ’Gainst the hot season; the mid forest brake, Rich with a sprinkling of fair musk-rose blooms: And such too is the grandeur of the dooms We have imagined for the mighty dead; All lovely tales that we have heard or read: An endless fountain of immortal drink, Pouring unto us from the heaven’s brink. МОРЕ Шепча про вечность, спит оно у шхер, И вдруг, расколыхавшись, входит в гроты, И топит их без жалости и счета, И что-то шепчет, выйдя из пещер. А то, бывает, тише не в пример, Оберегает ракушки дремоту, На берегу, куда ее с излету Последний шквал занес во весь карьер. Сюда, трудом ослабившие зренье! Обширность моря даст глазам покой. И вы, о жертвы жизни городской, Оглохшие от мелкой дребедени, Задумайтесь...
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Часть текста: не могло быть и речи, так как Мюссе не понимал по-немецки и не раз говорил, что никогда не читал немецкого поэта, хотя на французском языке есть переводы произведений Гейне, им же самим сделанные. О себе самом Мюссе говорил, что он — ученик Вольтера и Руссо, в чем не верить ему нельзя, так как вряд ли можно найти во Франции писателя, который так или иначе не находился бы под влиянием обоих этих корифеев французской письменности. Разрушительная ирония Вольтера и сентиментальность Руссо господствуют во французской литературе теперь так же, как и во времена энциклопедистов. Наоборот, лирическая поэзия — продукт нового времени во Франции. Виктор Гюго и Ламартин были в этой области непосредственными Предшественниками Мюссе, но он превзошел их силой выражения и красотой чувства. Он даже сумел меланхолию Байрона облечь в более поэтическую форму, а иронии Гейне придать более язвительный характер, хотя и был не особенно высокого мнения о размерах своих сил. Стакан мой мал, но все же я Из своего лишь пью стакана. Первый сборник...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: е. всего вероятнее в 1811 г. летом. В глазах Ольги Сергеевны басни Лафонтена были специфически детской книгой, и непонятно дарение этой книги брату после окончания им лицея. Кстати, заголовок „Fables choisies mises en vers par M. De La Fontaine“ не свидетельствует о том, что в издание вошли только избранные басни: так называется сборник Лафонтена в его оригинальных изданиях. 3. Мнение Пушкина о том, что Богданович в „Душеньке“ превзошел Лафонтена, не является оригинальным: в этом отразились взгляды Карамзина в известной статье его о Богдановиче (1803 г.), впоследствии прилагавшейся к бекетовским изданиям сочинений Богдановича (1809—1818 гг.). Митрополит Евгений („Словарь светских писателей“, 1805) так резюмировал статью Карамзина: „Г. Карамзин в 10 нумере «Вестника Европы», 1803 г., сделал сравнение сей поэмы с лафонтеновою и почти во всех местах показал преимущество русской“. Вот собственные слова Карамзина: повесть Лафонтена „служила образцом для русской «Душеньки», но Богданович, не выпуская из глаз Лафонтена, идет своим путем и рвет на лугах цветы, которые укрылись от французского поэта. Скажем без аллегорий, что лафонтеново творение полнее и совершеннее в...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: в литературной распре Буало и Перро по вопросу об „anciens et modernes“. В послании этом Лафонтен берет примирительный тон. Заступаясь за античных авторов, он, однако, вводит свои поправки: Quelques imitateurs, sot betail, je l’avoue, Suivent en vrais moutons le pasteur de Mantoue. J’en use d’autre sorte; et, me laissant guider, Souvent à marcher seul j’ose me hasarder On me verra toujours pratiquer cet usage. Mon imitation n’est point un esclavage: Je ne prends que l’idée, et les tours et les lois, Que nos maîtres suivaient eux-mêmes autrefois. Наравне с древними Лафонтен вызывает ряд новых имен любимых своих писателей. Je cheris l’Arioste et j’estime le Tasse; Plein de Machiavel, entêté de Воссасе, J’en parle si souvent qu’on en est étourdi; J’en lis qui sont du Nord et qui sont du Midi. Но особенно жестоко он нападает на Малерба, изучение которого в юности толкнуло его на путь стихотворства, но от которого он отошел позднее. Je pris certain auteur autrefois pour mon maître; Il pensa me gâter. A la fin, grâce aux dieux, Horace, par bonheur, me dessilla les yeux. L’auteur avait du bon, du meilleur; et la France Estimait dans ses vers le tour et la cadence. Qui ne les eût prisés? J’en demeurais ravi; Mais ses traits ont perdu quiconque l’a suivi. Son trop d’esprit s’épand en trop de belles choses: Tous métaux y sont or, toutes fleurs y sont roses. Этой характеристикой Лафонтен становится в оппозицию Буало, который видел в Малербе непогрешимого законодателя французской поэзии. Именно эта характеристика могла вызвать у Пушкина такой отзыв о Малербе: „Но Малерб ныне забыт подобно Ронсару. Сии два таланта истощили силы свои в борении с механизмом языка, в усовершенствовании стиха. Такова участь ожидающая писателей, которые пекутся более о наружных формах слова, нежели о мысли,...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: dictaminis или Breviarium de dictamine Альбериха с Монте Кассино), обращалось более внимания на выработку стиля и на риторику, чем на грамматическое знание языка. Немецкие латинисты знали язык более отчетливо, тогда как итальянцы довольствовались усвоением его в варварском виде. Этот общеупотребительный латинский язык отразился в целом ряде произведений: стихотворение "О Милане", "Песнь солдат г. Модемы" (924), поэма "На взятие генуэзцами и пизанцами двух сарацинских городов в Африке" (1088), поэма о "Балеарской войне" (1115), "Похвала Бергамо", "Реторомахия" Ансельма Перипатетика, "Жизнь гр. Матильды" († 1115) Домнизона, дидактический трактат: "De diversitate fortunae" Генриха из Септимеллы († 1192). Живучесть классических воспоминаний и способность их претворяться в новую форму сказались не только в языке. Знаменитый м-рь Монте-Кассино, выстроенный св. Бенедиктом на месте культов Аполлона и Венеры, вблизи Arpinum, родины Цицерона и виллы Тер. Варрона, стал убежищем любителей античной древности. Эту любовь бенедиктинские монахи разносили и в другие страны. Кроме того Италия была полна воспоминаниями о древних, переработанными на...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: о Донне[17] (1693) и, наконец, первую развернутую реконструкцию этого стиля в “Жизни Каули”, написанной С. Джонсоном (ок. 1780). Джонсон, как всегда у него, не только показал явление, но и критически оценил, сказав о ложном остроумии (wit), насильственно сближающем разнородные понятия (“... the most heterogeneous ideas are yoked by violence together”). Формой поэтической речи, способной осуществить подобный смысловой сдвиг, становится метафора, ищущая сходства не в том, что являет естественное подобие, но в необычном, странном. Рожденная в ходе трансформации петраркистской традиции, обостренная Джамбатиста Марино, такая метафора стала называться итальянским словом кончетти (англ. conceit) и распространилась в поэзии европейского барокко. Так что и по термину, и по стилистическому родству “метафизическая поэзия” — общеевропейское явление. Как таковое она нередко рассматривается сейчас[18], а истоки ее не только практики, но и теории восходят к...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: была наименее зависима от шекспировского гения и шекспировского стиля. Ее ценили просветители - Вольтер, Лессинг, ее ценили и романтики; после романтиков, когда наступило в театре и в литературе время, неблагоприятное для Шекспира, эта трагедия, как живое явление, сохранилась. Господствовала бюргерская драма в различных ее видах и оттенках; театры и шекспирологи, почти не задумываясь, отождествили "Отелло" Шекспира с обыкновеннейшей повседневной драматургией поздних буржуазных реалистов. "Отелло" обычно относят к жанру моралите и рассматривают в ряду "простейших" драм Шекспира на бытовые темы. Даже проницательный Гервинус не почувствовал различия между трагедией Шекспира и второразрядной новеллой Джиральди Чинтио. К трагедии привело своеволие Дездемоны, без спросу ушедшей из дома синьора Брабанцио. Даже великий Брандес узрел здесь только трагедию семьи. Это единственная из трагедий Шекспира, трактующая не о государственных событиях, а представляющая собой семейную трагедию, то, что позднее стали называть мещанской трагедией; но обработана она совсем не в мещанском духе, а в самом грандиозном стиле. Итак, "Отелло", несомненно, великое произведение, но оно не более как монография. Это - произведение, не имеющее той широты, которая свойственна вообще пьесам Шекспира, это - специальный этюд крайне своеобразной страсти, роста...