Приглашаем посетить сайт

Поиск по материалам сайта
Cлово "SANS"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Писатели Франции. Р. Грачев. Поль Верлен (1844—1896)
Входимость: 8. Размер: 23кб.
2. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 4
Входимость: 3. Размер: 21кб.
3. Л.И. Вольперт. Пушкин в роли Пушкина. Часть первая. Четвертая глава. «Охота тебе корчить г. Фобласа и вечно возиться с женщинами...»
Входимость: 3. Размер: 67кб.
4. «Мемуары» кардинала де Реца. Послесловие переводчика
Входимость: 2. Размер: 48кб.
5. Хитров А.: Идея метода: философия Декарта и доктрина литературного классицизма
Входимость: 2. Размер: 51кб.
6. Лессинг Г.Э.: Из «Гамбургской драматургии». Часть 5
Входимость: 1. Размер: 25кб.
7. Барт Р.: Из книги «О Расине». Примечания
Входимость: 1. Размер: 42кб.
8. Осокин М.: «Psyché» Жана де Лафонтена
Входимость: 1. Размер: 17кб.
9. Вольперт Л.И.: Буало-Депрео (Boileau-Despréaux) Никола (1636–1711)
Входимость: 1. Размер: 7кб.
10. Писатели Франции. С. Брахман. Виктор Гюго (1802-1885)
Входимость: 1. Размер: 91кб.
11. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 6
Входимость: 1. Размер: 7кб.
12. Ермоленко Г.Н.: Пасторальные мотивы в творчестве Ж. Де Лафонтена
Входимость: 1. Размер: 25кб.
13. Л.И. Вольперт. Пушкин в роли Пушкина. Часть первая. Шестая глава. «Дураки существуют для наших маленьких удовольствий»
Входимость: 1. Размер: 73кб.
14. Писатели Франции. Г.Рабинович. Альфонс Де Ламартин (1790-1869)
Входимость: 1. Размер: 12кб.
15. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Примечания
Входимость: 1. Размер: 25кб.
16. Бердников Л.: Покаяние господина де Барро
Входимость: 1. Размер: 27кб.
17. Христенко И. С. "Дама-невидимка" Кальдерона и другие "Домовые духи" в России XVIII века
Входимость: 1. Размер: 58кб.
18. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 7
Входимость: 1. Размер: 18кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Писатели Франции. Р. Грачев. Поль Верлен (1844—1896)
Входимость: 8. Размер: 23кб.
Часть текста: выхода. Так, во всяком случае, понимал свою жизнь сам поэт, и только мы, отдаленные от него почти на столетие, пережившие новый опыт, неизвестный его эпохе, можем увидеть выход даже в этой биографии, увидеть в ней освобождающий смысл. Поль Верлен родился в заурядной семье среднего достатка. Его отец, военный инженер, считал себя неудачником, он не мог стать адвокатом или банкиром — самые лестные профессии в эпоху Наполеона III — и хотел, чтобы его мечты осуществил сын. Если бы отец был чуть умнее, он понял бы безнадежность своих намерений — мальчик рос, обнаруживая резко выраженную индивидуальность. Поль болезненно переносил школу, ее однообразие и тупость воспитания и, стараясь казаться «не хуже» своих сверстников, спешил приобрести взрослые привычки: рано начал курить и пристрастился к ядовитой полынной настойке — абсенту. Это не помогало «сравняться» — неженка Поль не приобрел самой «взрослой» привычки — вкуса к службе, к деятельности, в чем бы она ни выражалась. Он любил только стихи, восхищался вошедшими в моду парнасцами, и не только Леконтом де Лилем, но и Глатиньи — поэтом менее значительным, но более близким современной жизни. Он и сам уже писал стихи и в 1866 году, когда «Парнас» окончательно восторжествовал во французской поэзии, выпустил свой юношеский сборник «Сатурнические поэмы». Молодой поэт подражал не парнасцам, не это выдавало в авторе сборника дебютанта: Шарль Бодлер, поэт глубоко личный, сосредоточенный на своей внутренней жизни, оказался самой серьезной привязанностью Верлена. Верлен причислял себя к людям, ...
2. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Часть 4
Входимость: 3. Размер: 21кб.
Часть текста: его повести „Les Amours de Psyché et de Cupidon“. В лицее Пушкин вслед за Карамзиным предпочел версию Богдановича лафонтеновской. Однако несколько иначе он смотрит на их взаимоотношение позднее, в 20-х годах: „В «Душеньке» Богдановича встречаются стихи и целые страницы, достойные Лафонтена“ („О причинах, замедливших ход нашей словесности“, Одесса, 1824). Каково же взаимоотношение „Душеньки“ Богдановича и лафонтеновского повествования? „Душенька“ относится к жанру гиперболического сказа, характерному для русского XVIII века. Сущность этого жанра легко уловить, если сличить, например, грекуровский оригинал „Le Solitaire et la Fortune“ с николевской обработкой или, среди поздних образцов, уже цитированной переделкой Панкратия Сумарокова — лафонтеновскую басню. Этот гиперболизм рассказывания выражается в гипертрофии сказовых деталей, имеющих характер гротеска. На ряду с гиперболизмом внешних образов и сказовых деталей этот жанр избегал психологических мотивов, весьма характерных для сказовой манеры Лафонтена, особенно в „Psyché“, где этим психологическим моментам, особенно в обрисовке героини, уделялось много места. Напоминаю, что общее направление „салонной лирики“ было в разработке этих „тонких“, неуловимых чувствований и изощренных переживаний, переходивших иногда в идиллическую слащавость. В „Руслане и Людмиле“, являющемся по фабуле компилятивным произведением, широко использовавшим „общие места“ фантастической поэмы в качестве эпических эпизодов, одним из таких общих мест является эпизод волшебного сада Черномора и чудесного...
3. Л.И. Вольперт. Пушкин в роли Пушкина. Часть первая. Четвертая глава. «Охота тебе корчить г. Фобласа и вечно возиться с женщинами...»
Входимость: 3. Размер: 67кб.
Часть текста: посредники между великими просветителями и полупросвещенной дворянской массой России[163]. В широком разливе французской беллетристики их произведения занимают немаловажное место, и хотя они преподносят просветительские идеи в несколько измельченном виде, все же в чем-то они формируют вкусы и взгляды эпохи, «истины общеполезные, служащие к научению ума или образованию нашего сердца»[164]. Однако бурные события второго десятилетия: наполеоновские войны, победа в Отечественной войне - приводят к изменению литературных вкусов. В глазах нового поколения эти писатели по-прежнему символизируют определенную эпоху, но теперь они воспринимаются как устаревшие, становится очевидным их мелкий масштаб, их имена нередко упоминаются в ироническом контексте[165]. К числу этих писателей можно отнести и активного деятеля французской революции, убежденного последователя просветительских идей Луве де Кувре, автора знаменитого романа Любовные похождения кавалера Фобласа (Louvet de Couvray. Les aventures du chevalier de Faublas, 1790). В традиции массовой французской литературы Луве де Кувре представляет особую линию, ориентирующуюся не столько на Руссо, как это характерно для вышеназванных писателей, сколько на Гельвеция, с его теорией «оправдывания страстей» и антиаскетическим культом наслаждения. Этический пафос Просвещения порождал поэтику нормативности, включающую элементы отвлеченного морализаторства, однолинейность характеров и четкую фиксированность авторской точки зрения. Создав тип нового героя, чувствительного ...
4. «Мемуары» кардинала де Реца. Послесловие переводчика
Входимость: 2. Размер: 48кб.
Часть текста: — эти слова Бюффона стали расхожей формулой. И тем не менее трудно удержаться, чтобы не «применить ее», как говорили в старину, к кардиналу де Рецу. Многоликий Протей — образованный, умный и остроумный, честолюбивый и сластолюбивый, демагог и авантюрист, храбрый и изворотливый, щедрый и лукавый, великодушный и мстительный, — он весь отразился не только в том, что он написал в своих «Мемуарах», но и в том, как он их написал. Между тем для XVII в. эта, назовем ее, «стилевая откровенность» — явление незаурядное. XVII век как бы носил маску приличия — тех строгих жанровых норм, которые позволяют угадать под маской подлинное лицо автора, но которые не позволяют это лицо открыть или, точнее, позволяют явить его лишь таким, каким этого требует жанр, даже когда речь идет о мемуарах [1]. Смешав в одном произведении признаки многих жанров, Рец свое лицо открыл. Другое дело, что он постарался это лицо подгримировать: он хочет понравиться очередной даме, на сей раз не возлюбленной, не соратнице по политической интриге, но другу, давней приятельнице, мнением которой, как нравственным, так и литературным, он дорожит. По ее просьбе он воскрешает прошлое, адресуя ей повествование...
5. Хитров А.: Идея метода: философия Декарта и доктрина литературного классицизма
Входимость: 2. Размер: 51кб.
Часть текста: Декарта, и поэтическую теорию классицизма, мы словно бы обретаем способность стереоскопического зрения. Нам открывается другой Декарт, и другая литература. В качестве основания для сопоставления указанных учений мы выбрали идею метода. Такое сопоставление предполагало предварительный детальный анализ как доктрины классицизма, так и философии Декарта. Данная статья представляет фрагмент проведенного исследования. В ней мы ограничиваемся непосредственным сопоставлением двух учений и концептуальными выводами, которые могут быть помещены в более широкий – общекультурологический контекст. XVII век был веком решительных перемен в культуре Европы. Он стал одновременно концом так называемой риторической эпохи, началом нового рационализма и первым современным столетием. В нем диалектически слились эти во многом противоречивые течения. Это был момент хрупкого единства философских и поэтических установок. Их объединила именно идея метода как продуктивного самоограничения, как техники самопроверки мысли. Понятие риторического типа сознания принадлежит исторической поэтике. Этот тип сознания возник в так называемую осевую эпоху, одновременно с рационалистическим философским методом. Пробудившаяся мысль обратилась на саму себя – как в философии, так и в литературе. Результатом стала осознанная формализация мыслительных и творческих процессов, экспликация их в общей форме, разработка системы терминов и объяснение их посредством дефиниций. Литературные и философские нормы выстраивались сознательно и открыто декларировались. В философии регламентирующим фактором выступали правила познания, в литературе – жанровое или риторическое сознание. Идеал, подлежащий воплощению, мыслился как вечный, вневременной. Путь к нему лежал через рассудочное самоограничение и самоконтроль мысли. Метод представляет собою одну из...
6. Лессинг Г.Э.: Из «Гамбургской драматургии». Часть 5
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: случайные, ибо они обусловливались обычаями того времени. Но, отбросив последние и сведя один к другому остальные признаки, мы получим вполне точное определение, а именно, что трагедия, выражаясь кратко, есть поэтическое произведение, возбуждающее сострадание. В отношении своих родовых признаков она является подражанием действию вообще - так же, как эпопея и комедия, в отношении же своих видовых признаков - она есть подражание действиям, которые достойны сострадания. Из обоих этих условий вполне выводятся и все правила, к ней относящиеся, и на этом основании удается даже объяснить ее драматическую форму. В последнем, пожалуй, можно было бы усомниться. Я не могу по крайней мере назвать ни одного художественного критика, которому бы пришло в голову сделать подобный опыт. Все они принимают драматическую форму трагедии как нечто установившееся по традиции и существующее просто потому, что оно существует, и эту форму оставляют в неприкосновенности потому, что признают хорошею. Только один Аристотель доискивался причины этого факта, но и он в своем объяснении скорее предполагает ее, чем положительно указывает. «Трагедия, - говорит он, - есть подражание действию, которое не путем рассказа, а через сострадание и страх производит очищение этих и других, подобных им, страстей». Так выражается он буквально. Кого не поразит тут это странное противоположение: «не путем рассказа, а через сострадание и страх»? Сострадание и страх - средства, нужные трагедии для достижения ее цели, а слово «рассказ» может относиться только к тому способу, каким она применяет или не применяет это средство. Не правда ли, здесь Аристотель, повидимому, сделал скачок? Не правда ли, здесь как будто нет элемента, противоположного рассказу, того именно, который и есть драматическая форма? Как ...
7. Барт Р.: Из книги «О Расине». Примечания
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: Francais du Livre, 1960. 2.M a u r o n Ch. L'Inconscient dans l'œuvre et la vie de Racine. Gap: Ophrys, 1957. 3. Этот первый очерк состоит из двух частей. В первой части, выражаясь структуралистскими терминами, рассматривается парадигматика (анализируются фигуры и функции), а во второй — синтагматика (подробно анализируется сочетание элементов системы на уровне каждого произведения). 4. Опубликована в: «Théâtre populaire», 1958, № 29, mars. 5. «Annales», I960, № 3, mai — juin. 6.Функция царского Покоя хорошо выражена в следующих стихах из «Есфири»: Он в глубине дворцов таит свое величье, Не кажет никому державного обличья, И каждый, кто ему без зова предстает, На плаху голову отважную кладет. (I, 3) (Пер. Б. Лившица) 7. О замкнутости расиновского пространства см.: Dort В. Huis clos racinien. — In: Dort B. Théâtre public: Essais de critique, 1953— 1966. P.: Seuil, 1967, p. 34—40. 8. Аталида закалывает себя на сцене, но испускает дух за сценой, это наилучшая иллюстрация того, как в трагедии разъединяются жест и реальность. 9. Готовы корабли. Благоприятен ветер. («Андромаха», III, 1), (пер. И. Шафаренко и В. Шора). Да, корабли твои к отплытию готовы... («Береника», I, 3), (пер. Н. Рыковой). И на корабль взошел, что ждал в порту меня... («Баязид», III, 2), (пер. Л. Цывьяна). 10. Однако же в Стамбул неблизкая дорога. Хоть торопился я, но дней потратил много. Бог весть, что в лагере могло произойти За долгий этот срок, пока я был в пути. («Баязид», I,1) (Пер. Л. Цывьяна) Да, наши участи решит исход сраженья, Но действовать и мы должны без промедленья. Пусть от врагов Мурад спасается сейчас, Пусть победитель он — что сдерживает нас? («Баязид», I, 2) (Пер. Л....
8. Осокин М.: «Psyché» Жана де Лафонтена
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: «fable» и «conte»: писатель считал эти жанры эквифункциональными («les deux genres échanger leurs roles»), сходными по цели (в том виде, в каком они поставлены в предисловиях к Fables и ко второму изданию Contes 1666 года – развлекать, доставлять удовольствие и т.п.), а слова, соответственно, взаимозаменяемыми. Коллине дает понять, что сам он различия осознает и на подобных заменах настаивать бы не стал. Кроме того, он добавляет, что хотя Психея – «одновременно и миф, и, особенно во второй части, волшебная сказка», слово «сказка» здесь обладает совсем другим содержанием, чем в лафонтеновских Contes[1]. Выходит, что даже со скидкой на спасительную двусмысленность, предусмотренную разнобоем в терминах, авторская характеристика жанра остается неудовлетворительной. Несоответствие, вызванное одновременностью применения к Психее терминов «fable» и «conte», Роже Дюшен преодолевает путем несложной логической операции. Сперва он признает за Fables «веселость» («gaieté»), свойственную Contes,...
9. Вольперт Л.И.: Буало-Депрео (Boileau-Despréaux) Никола (1636–1711)
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: автор поэмы «Поэтическое искусство» («L’art poétique», 1674). К концу XVIII — началу XIX вв. во Франции сложился культ Б.-эстетика, поддерживавшийся адептами классицизма, которые объявили Б. непререкаемым авторитетом и возвели сформулированные в «Поэтическом искусстве» эстетические принципы (в том числе правило трех «единств» в трагедии, правила французского стихосложения) в ранг вечных, непреложных законов литературного творчества; в 1820-е в бурную полемику с классиками вступили французские романтики, ниспровергавшие Б., доказывая несостоятельность его теоретических положений. Споры вокруг Б. получили сильный отзвук в европейских литературах, включая русскую. П. был хорошо знаком с творчеством Б. с юношеских лет. Послание «К другу стихотворцу» (1814) содержит отголоски тем и приемов Б.-сатирика; лицейская программа воспитывала уважение к Б. как реформатору французской поэзии в век Людовика XIV и главному авторитету в области литературного вкуса. На протяжении всей жизни П. сохранял это отношение к Б., признавая его «поэтом, одаренным мощным талантом и резким умом» («О ничтожестве литературы русской», 1833–1834; Акад. XI, 271); для него Б. в первую очередь «великий критик» (Акад. XI, 270), «законодатель фр.<анцузской> пиитики» («<Баратынский>», 1830 — Акад XI, 186), «французских рифмачей суровый судия» (первый стих ст-ния без загл., 1833 — Акад. III, 305), расчистивший и указавший путь французской поэзии, которая далее развивалась под его влиянием: «Буало обнародовал свой Коран — и фр.<анцузская> слов.<есность> ему покорилась» («О поэзии классической и романтической», 1825; Акад XI, 38); «Буало <...> обнародовал свое уложение, и словесность ему покорилась»...
10. Писатели Франции. С. Брахман. Виктор Гюго (1802-1885)
Входимость: 1. Размер: 91кб.
Часть текста: перед глазами ребенка мелькали дороги и города Франции, Италии, средиземноморские острова, Испания, охваченная партизанской войной против французских захватчиков, — и снова Париж, уединенный дом и заросший сад бывшего монастыря фельянтинок, где он жил и играл с братьями в часы, свободные от уроков, — с какой любовью опишет он впоследствии этот сад в «Отверженных» под видом сада Козетты на улице Плюме! Но вскоре детство Гюго омрачилось семейным разладом: отец его, выходец из народных низов, выдвинулся во время революции, стал офицером республиканской армии, а потом сторонником Наполеона и, наконец, его генералом; мать, Софи Требюше, дочь богатого судовладельца из Нанта, была убежденной роялисткой. К моменту восстановления (в 1814 году) на французском престоле династии Бурбонов родители Виктора Гюго разошлись, и мальчик, оставшийся с обожаемой матерью, подпал под влияние ее монархических взглядов. Мать сумела убедить его, что Бурбоны — поборники свободы; но немалую роль тут сыграли и мечты просветителей XVIII века об идеальном «просвещенном монархе», о которых Гюго узнал из прочитанных книг. По желанию отца Виктор вместе с братом Эженом должен был готовиться в пансионе к поступлению в Политехническую школу — у мальчика оказались большие способности к математике; но он предпочитал переводить латинские стихи, читал запоем все, что попадало под руку, а вскоре и сам начал сочинять — оды, поэмы и пьесы, которые ставил на школьных подмостках (он же исполнял в них главные роли). Четырнадцати лет он записал в своем дневнике: «Хочу быть Шатобрианом — или ничем!», а через год послал на литературный конкурс оду о пользе наук и удостоился похвального отзыва. Члены жюри не могли поверить, что автору всего пятнадцать лет. В первые годы...