Поиск по материалам сайта
Cлово "VERA"
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: что его произведение осталось навсегда загадкой для комментаторов. К этой же школе принадлежали Лапо Джанни, Гвидо Орланди, Лапо дельи Уберти, Данте Алигьерри, Чино да Пистойа и др. Рядом с философской лирикой существовали и более легкие виды ее. Сам Гвидо Кавальканти писал пасторали во французском духе. Время было тогда, по свидетельству Виллани, самое счастливое для Флоренции (1283). Появляется жизнерадостная, веселая лирика: Фульгоре ди сан-Джеминьяно воспевает в ряде сонетов удовольствия, которые он желает своим друзьям. Это произведение вызвало не менее забавную пародию Чене далла Китарра из Ареццо. Более серьезны сатиры того же Фульгоре: он обрушивается здесь на гвельфов (хотя сам принадлежит к этой партии), обвиняя их в трусости и малодушии. К той же группе писателей принадлежит отчасти и Чекко Анжольери, первый итальянский юморист. Он занят более реалистическими темами: его старая жена, на которой он женился из-за денег, и его скупой отец служат обыкновенно мишенью его острот. Свою молодую возлюбленную он воспевает в самых реалистических красках. Чекко был близок к Данте и перекидывался с ним сонетами, что привело, однако, к полному разрыву между ними. Если не считать письма Гвиттоне д'Ареццо к флорентийцам (1260), самым древним памятником итальянской прозы...
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Часть текста: Центральной Америки издавна существовал лунный год, называемый «топаламатль», включавший 260 дней и состоявший из 9 лунных месяцев. В VII веке до н.э. получила бурное развитие вавилонская математическая астрономия. Прежде всего, вавилонянами была выделена на небе Луна (как главный бог Нанна). Систематизировав многолетние астрономические записи, вавилоняне изобрели лунный календарь. Несколько позднее он был усовершенствован. В календаре было 12 лунных месяцев по 29 и 30 дней поровну, год равнялся 354 дням. Начиная с 763 года до н. э. вавилоняне составили практически полный список затмений — впоследствии эти записи использовал Птолемей (90—160 годы), создавая геоцентрическую «птолемееву» модель мира. Для вавилонян Луна оставалась богиней, хотя и подчиняющейся определенным небесным законам. Представление о Луне как о твердом теле, подобном Земле, возникло сравнительно поздно — исключительно благодаря греческим философам и поэтам, занимавшимся всесторонним осмыслением окружающего мира. Так, например, легендарному древнегреческому поэту Орфею (мифическому участнику похода аргонавтов, изобретателю музыки) приписывают следующие строки: «...Он <Зевс> смастерил и иную землю, безграничную, кою Селеной зовут бессмертные, а земные человеки — Луной. Много на ней гор, много городов, много жилищ» («Altera terra est quam struxit, quamque Selenem Dii vocitant, nobis nota est sub nomine Lunae: Haec moutes habet, ac urbes, aedesque superbas»). Исследователи античности считают, что настоящим автором этих строк был пифагореец Кекропс (V век до н.э.). Но в любом случае вызывает удивление данная в этих строках характеристика Луны как «безграничной иной земли». Луна, следовательно, считалась у греков почти столь же огромной, как наша планета... Орфей был далеко не единственным, кто в ту эпоху писал о Луне. Греческий философ Эпименид (VI век до н.э.) также сообщал, что «Луна — это горная ...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: Марино является родоначальником эпохи барокко в итальянской литературе. Он был любителем и коллекционером предметов искусства. Глубокая связь Марино с музыкой проявляется в том, что некоторые его стихотворения были положены на музыку композиторами Саломоном Росси и Мартино Пезенти. Сам Марино также является автором либретто, написанных для опер таких композиторов, как Кавалли и Чести. Марино вполне соответствовал вычурному и экстравагантному стилю барокко. Упрекали его в стремлении к эффектному удивлению читателей построением витиеватых фраз. Единственным способом привлечь непосвященного читателя, и тем самым завоевать «легкую» славу, было усложнение и обогащение мелодики стиха за счет содержательной стороны. И так, по мнению Де Санктиса, «La parola non era piu’ un’idea, era un suono»[1], – «слово уже больше не идея, оно стало звуком». Иными словами, Марино упрекали в том, что в его творчестве умерла литература и родилась музыка! Правильнее было бы сказать, что музыка вновь вошла в литературу. В итальянской литературе есть своя традиция связи музыки со стихом. Еще поэты Сицилийской школы отказались от музыкального сопровождения, но компенсировали это поэтической музыкальностью, таким образом, Марино творит в русле итальянской поэтической традиции. Возьмем, например, стихотворение из сборника «Rime amorose»: Anima bella, a la piu’ bella idea tolta del cielo, al piu’ bel velo unita, ch’altra abbia mai da quell’eta’ vestita, quand’Argo il fior d’ogni bellezza avea de la vera belta’, ch’ogni altra crea, sovrana, incomprensibile, infinita,… tal pose in te di forme assai piu’ belle che i begli occhi non son, chiuso splendore il gran fabro del sole e de le stelle[2]....