Поиск по материалам сайта
Cлово "WRITE"
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: Монтеня до Арагона. Луи Арагон. «Гибель Всерьез» ЛУИ АРАГОН. «ГИБЕЛЬ ВСЕРЬЕЗ» Арагон — один из двух-трех самых больших французских писателей нашего времени. С одной стороны, он умеет писать на разговорном языке; лучше, чем кто-нибудь другой, он уловил музыку живой французской речи: эти прерывистые фразы, вторящие ритму дыхания и мысли, не безупречно правильный, но очень ясный синтаксис — особенности, характерные для французского народа. А с другой стороны, он обладает огромной культурой, он прочитал все, что читают все, и все, чего никто не читает: он любит «бродить по закоулкам» древнего говора средневековья, ему доставляет физическое наслаждение расталкивать слова во фразе, чтобы поставить причастие прошедшего времени или глагол неопределенной формы на такое место, которое было бы естественным у поэта XVI века, но поражает нас сегодня. Это создает чудесные диссонансы. Они будоражат и захватывают читателя. Лучшей французской прозы не существует. Известно, что во времена юности Арагон прошел ученичество в движении Дада и в сюрреалистской группировке. Здесь он научился восставать против установленных порядков — как в области идей, так и в области слов — и пользоваться «современной системой образов, в которой сознательно разорваны все связи». От этого простейшего бунта он примерно в 1927 году перешел к бунту социальному, политическому и вступил в коммунистическую партию; но он сохранил приобретенную в период сюрреализма свободу композиции, которая впоследствии составила одну из наиболее привлекательных и сильных сторон его творчества. «Надо, — говорит он, — внушать людям мысль, что писатель не придерживается общепринятого порядка». Приверженный отныне одной партии, одной любви, одной родине, Арагон стал крупным писателем, традиционным, но сохранившим (к счастью)...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: симпозиума «Восьмые Лафонтеновские чтения». Серия “Symposium”, выпуск 26. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 118-121 http://anthropology.ru/ru/texts/makarov_vs/metatext_37.html Пять «Сатир» Джона Донна, вероятно, были первым произведением, принесшим ему известность в литературных кругах Лондона. В последующие несколько столетий именно сатиры стали основой того, что имя Донна не было полностью забыто. Александр Поуп, критикуя их за неудачное подражание стилю римских сатириков, признавал, тем не менее, меткость образов-карикатур и обличительный пафос повествователя. Даже в XIX веке критики и литературоведы неизменно помещали творчество Донна в круг работ и идей других сатириков эпохи — Джозефа Холла, Эверарда Гилпина и Джона Марстона и др. Разумеется, трудно отрицать взаимовлияние в творчестве Донна и названных авторов, с многими из которых поэт был в дружеских отношениях (так, в «Скиалетейе» Гилпина (1598) находят аллюзию на Первую сатиру Донна, за инициалами адресата одного из ранних посланий Донна — “E. G.” — многие видят именно Гилпина и т. д.). Однако, как доказали ученые ХХ века, этим взаимовлиянием, а также стремлением подражать античным образцам, идеи и образы «Сатир» далеко не исчерпываются. Большинство современных исследователей относят время создания цикла к последнему десятилетию XVI века, т. е. тому периоду, когда молодой поэт, выйдя из университета, учился в Линкольнз-Инн (в начале Сатиры I есть упоминание о маленькой тесной, как гроб, комнатке — «standing woodden chest» (сатиры цитируются по изданию: The Works of John Donne. The Wordsworth Poetry Library. 1994, с указанием номера страницы в скобках. Полный текст также доступен в Интернете: http://www.thing.net/~grist/golpub/jdonne/jdonne-f.html)). Цикл открывается знакомством...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: ст. Б 595 / Перм. ун-т; Отв. ред. Н. С. Бочкарева. – Пермь, 2005 http://window.edu.ru/window_catalog/files/r50591/0004.pdf Стихотворение Донна «Прощание, запрещающее печаль», которое специалисты склонны считать репрезентативным метафизическим текстом, открывается образом смерти, завершения земного пути. Расставанию души и тела уподоблено расставание влюбленных («Так надлежит расстаться нам»), отъезд лирического героя фактически сравнивается с уходом души. Метафора пути, странствия подчеркнута глаголами «passе away», «to goe» («and whisper their souls, to goe», «the breath goes now»), означающими «умереть», «отойти» и «уйти». Этот смысл передается в переводе С. Степанова: Как праведник, свой путь свершив, Шепнув душе «Ступай!», отходит, Когда находят, что он жив, Одни – другие не находят. Отъезд лирического героя – его «отсутствие», «absence» – ассоциируется со смертью и через латинское значение приставки «ab». Слово «absence» в 4 строфе перекликается со словом «sense», «чувство», «ощущение». По мнению И. О. Шайтанова, «хотя...