Поиск по материалам сайта
Cлово "VENUS"
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: Лафонтена были специфически детской книгой, и непонятно дарение этой книги брату после окончания им лицея. Кстати, заголовок „Fables choisies mises en vers par M. De La Fontaine“ не свидетельствует о том, что в издание вошли только избранные басни: так называется сборник Лафонтена в его оригинальных изданиях. 3. Мнение Пушкина о том, что Богданович в „Душеньке“ превзошел Лафонтена, не является оригинальным: в этом отразились взгляды Карамзина в известной статье его о Богдановиче (1803 г.), впоследствии прилагавшейся к бекетовским изданиям сочинений Богдановича (1809—1818 гг.). Митрополит Евгений („Словарь светских писателей“, 1805) так резюмировал статью Карамзина: „Г. Карамзин в 10 нумере «Вестника Европы», 1803 г., сделал сравнение сей поэмы с лафонтеновою и почти во всех местах показал преимущество русской“. Вот собственные слова Карамзина: повесть Лафонтена „служила образцом для русской «Душеньки», но Богданович, не выпуская из глаз Лафонтена, идет своим путем и рвет на лугах цветы, которые укрылись от французского поэта. Скажем без аллегорий, что лафонтеново творение полнее и совершеннее в эстетическом смысле, а Душенька во многих местах приятнее и живее, и вообще превосходнее тем, что писана стихами“. „Богданович писал стихами, и мы все читали его; Лафонтен прозою; и роман его едва ли известен одному из пяти французов, охотников для чтения“. Вслед за Карамзиным и Дмитриевым, Батюшков неоднократно превозносил достоинства „Душеньки“. „Душенька“ Богдановича постоянно упоминалась и Пушкиным. Белинский еще отметил перенесение стихов „Душеньки“ в первую главу „Евгения Онегина“: Гонясь за нею, волны там Толкают в ревности друг друга, Чтоб вырвавшись скорей из круга Смиренно пасть к ее ногам. (Ср. Е. О., гл. I, стр. XXXIII.) Кстати, стихи эти цитируются в статье Карамзина, который, сравнивая их с подлинником Лафонтена, замечает: „французские стихи хороши, но русские еще игривее и живей“. „Так стихотворцы с талантом подражают. Богданович не думал о...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: Вл. А. Лукова http://www.litdefrance.ru/199/696 Утверждая, что русской восприимчивости «внятен и острый галльский смысл» и «сумрачный германский гений…», Александр Блок в поэме «Скифы» отличил, по-видимому, сугубо национальный вклад Франции в строительство общеевропейской культуры. В XVII веке, «золотом веке» французской литературы, в творчестве создателя героической трагедии классицизма Пьера Корнеля историческая логика, имплицитно порождавшая сюжетные ситуации ренессансной литературы, эксплицируется в монологах и диалогах, написанных стройным и строгим александрийским стихом, очищенным благодаря правилам трех единств от сырой эмпирии жизни, от всего случайного, преходящего, не субстанциального. В отличие от наглядной, зрелищной драматургии Шекспира, основные эмпирические события трагедий Корнеля разворачиваются за кулисами. Разыгрываемые шекспировскими актерами сцены ревности, вражды, мести, поединков, властных притязаний и честолюбивых аффектов, убийств и преступлений уже мало что могут сказать современникам Рене Декарта. Аналитическому сознанию французского зрителя нужна чистая мысль, «непротяженная субстанция», не форма, отсылающая к содержанию, а содержание, генерирующее форму, ноуменальное, а не феноменальное, убедительное постольку, поскольку явилось результатом интеллектуальной работы по выявлению логической структуры конфликта. Заимствовав сюжет трагедии «Сид» (1636) из истории Испании, эпической поэмы «Песнь о Моем Сиде» и трагедии Гильена де Кастро «Юношеские годы Сида», Корнель «осовременил» его, т. е. сделал достоянием XVII века, доведя суть драматического конфликта между страстью и долгом до предельной ясности всемирно-исторического...