Приглашаем посетить сайт

Поиск по материалам сайта
Cлово "CORPS"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Кревер Э. А.: Возникновение «психологического романа» во Франции: «Принцесса Клевская»
Входимость: 1. Размер: 47кб.
2. Забабурова Н. В.: Письма мадам де Севинье: феномен частной жизни.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
3. «Мемуары» кардинала де Реца. Комментарии
Входимость: 1. Размер: 21кб.
4. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Примечания
Входимость: 1. Размер: 25кб.
5. Ермоленко Г.Н.: Трагедия в зеркале пародии: П. Скаррон, Н. Буало
Входимость: 1. Размер: 26кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Кревер Э. А.: Возникновение «психологического романа» во Франции: «Принцесса Клевская»
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: Ленинградского — Санкт-Петербургского университета. 1941 — 1945» (СПб. Вып. 1. С. 146). Оно и понятно — составители могли опираться только на опубликованные и сохранившиеся материалы, а какие материалы могли сохраниться о студенте, который ничего не успел опубликовать из своих замыслов и ранних исследований. Между тем, одна его работа, выполненная непосредственно перед войной, сохранилась в архиве проф. М. С. Кагана и несомненно заслуживает того, чтобы она была опубликована, а в настоящем сборнике это тем более уместно. В 1940-41 г. Э. Кревер был дружен с группой студентов-филологов, в которую входил и я. Беседы наши касались самых различных тем — научных, политических, художественных. В книге воспоминаний М. С. Кагана «О времени и о себе» рассказывается о происхождении темы данного исследования: «близкими оказались наши научные интересы— близкими до такой степени, что мы избрали для… курсовых работ смежные темы, характеризующие две линии зарождения и развития французского романа — “верхнюю”, психологическую, представленную романом мадам де Ла Файет “Принцесса Клевская”, начал исследовать он, а я — “нижнюю”, комическую, через которую пролегала дорога раннего реализма…» В публикуемой статье молодой ученый старался определить место рассматриваемого им романа в истории не только французской, но европейской литературы в целом. При этом он не ограничился анализом художественных достоинств этого произведения, но выявлял его связи с философской мыслью эпохи. Читая эту статью, не перестаешь сокрушаться: какого мыслителя и ученого унесла от нас война… Ю. Д. Левин, доктор филологических наук, Почетный доктор Оксфордского университета, член Британской...
2. Забабурова Н. В.: Письма мадам де Севинье: феномен частной жизни.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: что даже для XIX в. было нетипичным явлением, и были опубликованы только по воле наследников). Сама интенция эпистолярного автора (эмоциональная потребность в общении) в данном случае делает их уникальным явлением в истории европейской переписки, которая в эту эпоху продолжала во многом оставаться ученой, светской («Письма к провинциалам» Паскаля, переписка Бюсси-Рабютена, мадам де Лафайет) или галантной. Вопрос о влиянии писем мадам де Севинье на европейскую прозу последующих столетий изучен пока совершенно недостаточно. Думается, что о непосредственном ее влиянии в плане литературном говорить вообще довольно сложно. Известно, что переписка мадам де Севинье чаще всего присутствовала в сознании пишущей и читающей публики на уровне цитат и сентенций. В этом отношении она, сама бывшая страстной поклонницей Монтеня и Паскаля, разделила славу великих французских афористов. Кроме того, ее письма были признанным источником бесценных исторических фактов, складывающихся в хронику нравов и духовной жизни великого столетия. В таком качестве ссылки на них можно находить повсеместно. Однако не меньший интерес, на наш взгляд, представляет новая ментальность, воплощенная в знаменитой переписке и отражающая определенную эволюцию культурного сознания эпохи. Известно, что основным адресатом мадам де Севинье была ее дочь, графиня де Гриньян, жившая после замужества в далеком Провансе и бывшая предметом необычно страстной материнской привязанности. «Если, дитя мое, обыскать весь двор и всю Францию,...
3. «Мемуары» кардинала де Реца. Комментарии
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: научных изданиях текст публикуется по копиям и первым изданиям (1717, 1719). 1... неподалеку от Вольтерры, на месте... битвы, в которой был убит Катилина. — Битва произошла не около Вольтерры, а севернее, недалеко от Пистойи. 2... бальи де Гонди... — Джованни Батиста Гонди, флорентийский родственник Реца, у которого он останавливался во время своей юношеской поездки в Италию (1638). 3... усадил меня в кресло, стоящее выше его собственного... — Согласно этикету, кардиналы по положению были выше принцев. 4... остаюсь должником герцога... он менее всех... имеет нужду в деньгах. — Деньги одолжил Рецу Фердинандо II, а подождать с их возвращением попросил его сын, Козимо III (1639 — 1723), наследовавший отцу в 1670 г. 5... французская партия в Риме... — Члены коллегии кардиналов (Священной Коллегии), отстаивавшие в Риме интересы Франции: Орсини, Бики, Гримальди, Барберини; во главе партии стоял духовный попечитель Франции кардинал д'Эсте (до него эти обязанности выполнял Антонио Барберини). 6... прибыл... к собору Святого Петра... - Рец прибыл в Рим 30 ноября 1654 г. 7... кошелек с четырьмя тысячами золотых экю... — Геффье доносил во Францию графу де Бриенну (7 декабря 1654 г.), что папа пожаловал Рецу также пенсион в 12...
4. Б. Томашевский. Пушкин и Лафонтен. Примечания
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: Кстати, заголовок „Fables choisies mises en vers par M. De La Fontaine“ не свидетельствует о том, что в издание вошли только избранные басни: так называется сборник Лафонтена в его оригинальных изданиях. 3. Мнение Пушкина о том, что Богданович в „Душеньке“ превзошел Лафонтена, не является оригинальным: в этом отразились взгляды Карамзина в известной статье его о Богдановиче (1803 г.), впоследствии прилагавшейся к бекетовским изданиям сочинений Богдановича (1809—1818 гг.). Митрополит Евгений („Словарь светских писателей“, 1805) так резюмировал статью Карамзина: „Г. Карамзин в 10 нумере «Вестника Европы», 1803 г., сделал сравнение сей поэмы с лафонтеновою и почти во всех местах показал преимущество русской“. Вот собственные слова Карамзина: повесть Лафонтена „служила образцом для русской «Душеньки», но Богданович, не выпуская из глаз Лафонтена, идет своим путем и рвет на лугах цветы, которые укрылись от французского поэта. Скажем без аллегорий, что лафонтеново творение полнее и совершеннее в эстетическом смысле, а Душенька во многих местах приятнее и живее, и вообще превосходнее тем, что писана стихами“. „Богданович писал стихами, и мы все читали его; Лафонтен прозою; и роман его едва ли известен одному из пяти французов, охотников для чтения“. Вслед за Карамзиным и Дмитриевым, Батюшков неоднократно превозносил достоинства „Душеньки“. „Душенька“ Богдановича постоянно упоминалась и Пушкиным. Белинский еще отметил перенесение стихов „Душеньки“ в первую главу...
5. Ермоленко Г.Н.: Трагедия в зеркале пародии: П. Скаррон, Н. Буало
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: Выпуск I. М., 2004. В литературе XVII в. иерархичность жанровой системы диктовала строгое разграничение трагического и комического начал, но в ряде жанров они могли вступать во взаимодействие. В пародийно-травестирующих формах, как их называл М.М. Бахтин, такое взаимодействие становилось неизбежным. При этом пародировались и травестировались как жанр трагедии, так и трагическое начало в эпосе. В каждой разновидности пародийно-травестирующих форм существовал особый вид взаимодействия трагического и комического. Рассмотрим в качестве примеров бурлескную поэму П. Скаррона «Перелицованный Вергилий» и пародию Н. Буало «Растрепанный Шаплен». В бурлескной поэме Скаррона «Перелицованный Вергилий» античный эпос травестировался. Травестия, или изнанка, генетически восходит к карнавальной культуре и по своей природе близка средневековой пародии, создававшей картину «мира навыворот»[1]. Суть травестирования состояла прежде всего в том, что эпический сюжет транспонировался в низком бурлескном стиле. Инициатива травестирования приписывалась автору-повествователю, выступающему в маске бурлескного поэта, носителя идеи бурлеска, что, как показал А.В. Михайлов, свойственно барочному произведению, которое вбирает в себя автора, «подчиняет его себе и своему смыслу»[2]. Бурлескный поэт был пародийным дублером, комическим двойником поэта эпического. Образ его строился как образ шута, «мудрого безумца», истина речей которого прячется под покровом шутки. Если эпический поэт является хранителем священной легенды, то бурлескный поэт – раб рифмы и перекраивает авторитетный текст по воле насмешливой музы и в силу инерции комического стиха[3]. Поскольку бурлескный поэт занимает в тексте комической...