Поиск по материалам сайта
Cлово "ESSEN"
Входимость: 4. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 35кб.
Часть текста: ОСТРОУМИЕ В НЕМЕЦКОЙ БАРОЧНОЙ ЭПИГРАММЕ © М. А. Новожилов, 2010. Опубликовано: Европейская поэтика от античности до эпохи Просвещения. Энциклопедический путеводитель. М.: Изд-во Кулагиной – INTRADA, 2010. С. 362–365. Наиболее ранние теоретические определения остроумия (лат. „argutia“) восходят к античной риторике, в которой различались два вида – остроумие, основанное на предмете (res), и остроумие, основанное на словах (verba). Согласно трактату Цицерона «Об ораторе» („De oratore“), «шутки бывают двух родов: в одних обыгрывается дело, в других – слово» („Duo enim sunt genera facetiarum, quorum alterum re tractatur, alterum dicto“) [Cicero: 1959, 376]. В теоретических трудах литераторов Нового времени античное понимание остроумия стало догмой: в частности, у немецких теоретиков эпохи барокко и Просвещения можно встретить почти дословное повторение дефиниции Цицерона. Так, Кристиан Вейзе (1642–1708) в сочинении «Галантный оратор» („Politischer Redner“, 1677) замечает: «Если необходимо определить, что такое остроумие, то состоит оно частью в игре слов, частью в оригинальных и остроумных предметах» [Weise: 1677, 62]. Филандер фон дер Линде (1674–1732) в поэтике «Разговор о немецкой поэзии» („Unterredung von der Deutschen Poesie“, 1727) также говорит о различии между «остроумием… в отдельных словах… и на деле» [Linde: 1727, 270]. Иоганн Христоф Готшед (1700–1766) в «Опыте...
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Часть текста: Германии. Отсутствие в Германии до революции более или менее определившейся пролетарской литературы, заглушение зачатков пролетарского творчества можно объяснить оппортунизмом, достигшим преобладания в немецкой соц. -дем. ко времени мировой войны. Так например очень сочувственно отозвавшийся на революцию 1905 в России Отто Крилле, к первому сборнику стихотворений которого «Из переулков» (Aus engen Gassen, 1903) писала предисловие Клара Цеткин, возлагая на начинающего пролетарского писателя большие надежды, в дальнейшем своем развитии сворачивает на путь мещанской литературы. Отто Крилле засосала, как и многих других, тина мелкого довольства, подчеркнутой аполитичности, что характерно для реформистской литературы. Сюда нужно еще присоединить то обстоятельство, что германская левая соц. -дем. не вела той последовательной четкой и принципиальной борьбы против оппортунизма, какую вели большевики с российским и международным меньшевистским оппортунизмом. Идеологическая слабость и непоследовательность тактики германских левых, особенно недооценка момента организованности в революционной борьбе, отразились и на их писателях. Так. обр. художественная лит-ра соц. -дем. не имела необходимой для пролетарской литературы революционной заостренности, а подражала образцам буржуазно-мещанской лит-ры. В то время как уже к революции 1918 начинает складываться революционная партия пролетариата в Германии, художественная литература находилась почти целиком под влиянием оппортунизма, если не считать отдельных боевых стихотворений и песен. Во время революции 1918—1923, когда складывалась КПГ, мы встречаем в коммунистической прессе лишь отдельные революционные стихотворения, очерки, рассказы. И только ко времени «стабилизации» капитализма...
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: теоретичною програмою та художньою практикою Х. Вейзе, патріарха німецької „політичної” школи, діяльність якої передувала раціоналізму Просвітництва в Німеччині. Историческое значение романа барокко трудно переоценить. М. М. Бахтин справедливо усматривал в барочной романистике синкретический прообраз и генетический первоисточник будущих многообразных самостоятельных разновидностей жанра. Выдающийся ученый характеризовал барочную эпику в духе «энциклопедии материала для последующего времени: романных мотивов, сюжетных положений, ситуаций» [2, с. 199]. Разумеется, что, например, в жанровом поле романистики Германии рубежа XVII – XVIII веков барочная «энциклопедия жанров» [2, с. 221] многократно и настойчиво напоминает о себе в том смысле, который наиболее точно схвачен структуралистскими подходами с помощью термина «архитекстуальность» [4, с. 339]. Вместе с тем, принимая научные положения об энциклопедическом жанрово-генетическом характере романистики барокко, – действительно, вполне обоснованные – едва ли целесообразно противопоставлять, подобно отдельным зарубежным германистам, последующий роман, осмысленный как эпигонский и не вполне полноценный продукт распада крупноформатных образований («Verfallsform» [47, s. 318]), барочной эпике – явлению оригинальному и эстетически самодостаточному (см.: [30, s. 119]). Прежде чем утверждать аксиологическое неравенство данных ...