Литература Западной Европы 17 века. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "LITTERAIRE".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 6. Размер: 34кб.

Часть текста: противоречия": парадоксы литературной целостности. Примечания Н. Пахсарьян. XVII век как "эпоха противоречия": парадоксы литературной целостности. ПРИМЕЧАНИЯ 1 См., напр.: "Является ли XVII век эпохой столь же единой, как, скажем, Ренессанс? - Ответ однозначен и определенен" (АникстА.А. Проблемы изучения художественной культуры XVII века// Рембрандт. М., 1970. С. 132), или "Каким может быть общий термин в свете закономерностей исторического развития эпохи? Раннее Просвещение? Или иное, более удачное понятие?" Золотов Ю. К. Пуссен и вольнодумны // Сов. искусствознание. 1978. № 2. С. 165), а также: Rohou J. Histoire de la litterature francaise du XVII siecle. P., 1989. P. 4. 2 Михайлов А. В. Диалектика литературной эпохи // Михайлов А. В. Языки культуры М., 1997. С. 32. 3 О популярности трактовок такого рода еще в 80-х годах нашего столетия пишут и отечественные (Косарева Л. М. Социокультурный генезис науки Нового времени. М., 1989. С.З) и зарубежные (Mousnier A. Que represente le XVII siecle pour un homme du XX? // Destin et enjeux du XVII ...

Входимость: 4. Размер: 76кб.

Часть текста: 4 Тынянов. Ю. Н. Проза Пушкина: опыт стилевого исследования. М., 1937 // Литературный современник, 1937, № 4. С. 191. 5 Лежнев А. З. Проза Пушкина. М., 1937. С. 17-19. 6 См.: Сидяков Л. С. Начальный этап формирования пушкинской прозы // Пушкинский сборник, Рига. 1968. С. 11. 7 Анненков П. В. А. С. Пушкин. Материалы для его биографии и оценки произведений. СПб., 1873, С. 24. 8 Тема «Пушкин и Лабрюйер» практически не изучена. Б. В. Томашевский в книге «Пушкин и Франция» подчеркивает малозначительность воздействия Лабрюйера на Пушкина (Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. Л., 1960. С. 122). См. также Вольперт Л. И. Пушкин и Лабрюйер // Вопросы методики и литературы. Учен. зап. Ленинградского пед. ин-та им. А. И. Герцена. Т. 503. Псков, 1971. С. 100-118. 9 Грот Я. К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. Статьи и материалы. СПб., 1899. С. 242-243. 10 Абрам Терц (Синявский А. Д.). Прогулки с Пушкиным. СПб. 1993. С. 90. 11 См.: Haumant E. La culture française en Russie (1700-1900), Paris, 1910. P. 107-109. 12 Анонимный автор статьи о Лабрюйере в «L'Esprit des Journaux» писал, что в XVIII в. он был «незаслуженно забыт и мало оценен» (L'Esprit des Journaux, 1782. P. 118). 13 См.: Кошанский Н. Частная риторика. СПб., 1849. С. 54. 14 На Лабрюйера ссылались при анализе сатир Кантемира, комических характеров Фонвизина, психологических этюдов Карамзина. Напр.: В. Перевощиков, анализируя 3-ю сатиру Кантемира, писал: «...читая ее, кажется, читаем Теофраста или Лабрюйера» // Вестник Европы. М., 1822. № 13/14. С. 138. 15 Напр.: в Вестнике Европы (1822, сентябрь - октябрь) дан...

Входимость: 3. Размер: 90кб.

Часть текста: «Мемуаров». Стремительная же карьера рода де Гонди началась со следующего поколения и была обусловлена прежде всего покровительством Екатерины Медичи, жены короля Генриха II, флорентийки по происхождению. Дед мемуариста, Альбер де Гонди, окончил жизненный путь увенчанный титулами герцога де Реца (по принадлежащему ему владению), маршала и пэра Франции. Младший брат Альбера, Пьер де Гонди, избрав церковное поприще, в 1568 г. стал епископом Парижским, а в 1587 г. возведен в сан кардинала. Он положил начало той традиции, когда младшие сыновья в роду Гонди последовательно выдвигались в ряды крупных церковных сановников, пустив прочные корни в парижской епархии. Дядя будущего фрондера и мемуариста, Жан Франсуа де Гонди, первым из них удостоился сана архиепископа столицы Франции. Характеристика его взаимоотношений с племянником, да и его облика в целом — облика удалившегося от дел эпикурейца, равнодушного к своим обязанностям духовного пастыря, строптивого и капризного, нередко возникает на страницах «Мемуаров». Жан Франсуа Поль, будучи младшим ребенком мужского пола в семье, согласно традиции и непреклонному решению отца, должен был во что бы то ни стало со временем принять постриг и вступить на стезю священнослужителя. Воля отца вызывала у Жана Франсуа Поля отчаянное сопротивление. Он мечтал о совершенно ином, сугубо светском предначертании, о воинской и политической славе. По натуре он был честолюбцем и бунтарем с сильно...

Входимость: 2. Размер: 34кб.

Часть текста: «Освобождённым Иерусалимом» Тассо[1], а в этот период – факт престижа из-за первенства в сохранившейся ренессансной жанровой иерархии, поблёкшая под пером мильтоновских же современников и не входящая в число репрезентативных жанров столетия, является одним из величайших творений своего времени, подтвердив право эпоса считаться «поэтической историографией народа на определённом этапе культуры»[2]? Говоря о месте эпоса в ХVII веке, следует иметь в виду не только фактор «великой эпической традиции», в русло которой вплетается «Потерянный рай», не только отражение амбиций Мильтона встать в искусстве «over and above» Гомера и Вергилия, но и «систему способов построения произведения как завершённого художественного целого»[3] в рамках целой эпохи. Жанр, найденный поэтом для своего главного произведения – уникальный эксперимент в поисках художниками этого диссонирующего века универсальной грани примирения разноплановых категорий, попытка преодоления разлада между существующим и...

Входимость: 2. Размер: 17кб.

Часть текста: максим Ларошфуко. Чуть ли не в каждой максиме находили заимствование из каких-то других изречений, подыскивали источники или прототипы. При этом назывались имена Аристотеля, Эпиктета, Цицерона, Сенеки, Монтеня, Шаррона, Декарта, Жака Эспри и др. Говорили также и о народных пословицах. {См.: Е. Dreyfus-Brisac. La clef des "Maximes" de La Rochefoucauld. P., 1904; E. Jоvy. Deux inspirateurs inconnus jusqu ' ici des "Maximes" de La Rochefoucauld: Daniel Dyke et Jean de Verneuil. "Bulletin du bibliophile.. . ", 1909, janvier, pp. 17-28; F. Baldensperger. L'arrière-plan espagnol des "Maximes" de La Rochefoucauld. "Revue de litterature comparée", 1936, N 1, pp. 45-63.} Число таких параллелей можно было бы продолжить, но внешнее сходство не есть доказательство заимствования или несамостоятельности. С другой стороны, действительно, трудно было бы найти афоризм или мысль, совершенно непохожие на все, что им предшествовало. Ларошфуко что-то продолжал и вместе с тем начинал что-то новое, что привлекало к его творчеству интерес и делало "Максимы" в известном смысле вечной ценностью. Ларошфуко поражал современников своей начитанностью. Он, несомненно, читал древних моралистов и историков и, конечно, хорошо знал моралистов, философов, теоретиков искусства XVI и XVII веков. Без этого освоения литературного наследства невозможен был бы и самый творческий процесс. "Максимы" требовали от автора напряженного и непрерывного труда. В письмах к мадам де Сабле и к Жаку Эспри Ларошфуко сообщает все новые и новые максимы, просит совета, ждет одобрения и насмешливо заявляет, что...

Входимость: 2. Размер: 17кб.

Часть текста: во-первых, до сих пор Лафонтен называл баснями короткие стихотворные аллегорические истории, которые к 1668 году составили уже шесть книг, а, во-вторых, проза в Психее чередовалась со стихами, а значит текст автоматически переставал быть «рассказанным в прозе». Тем не менее, на каждое хитрое противоречие находится свое объяснение или же способ его обойти. Жан Пьер Коллине полагает, что эта формулировка свидетельствует о неразличении Лафонтеном терминов «fable» и «conte»: писатель считал эти жанры эквифункциональными («les deux genres échanger leurs roles»), сходными по цели (в том виде, в каком они поставлены в предисловиях к Fables и ко второму изданию Contes 1666 года – развлекать, доставлять удовольствие и т.п.), а слова, соответственно, взаимозаменяемыми. Коллине дает понять, что сам он различия осознает и на подобных заменах настаивать бы не стал. Кроме того, он добавляет, что хотя Психея – «одновременно и миф, и, особенно во второй части, волшебная сказка», слово «сказка» здесь обладает совсем другим содержанием, чем в лафонтеновских Contes[1]. Выходит, что даже со скидкой на спасительную двусмысленность, предусмотренную разнобоем в терминах, авторская характеристика жанра остается неудовлетворительной. Несоответствие, вызванное одновременностью применения к Психее терминов «fable» и «conte», Роже Дюшен преодолевает путем несложной логической операции. Сперва он признает за Fables «веселость» («gaieté»), свойственную Contes, после чего обнаруживает, что Лафонтен даже последователен в своих манифестациях: «Психея – это и сказка, предназначенная для тех, кто любит чудесное. Психея – это также басня, предназначенная для тех, кто любит выводить мораль из того, о чем рассказывается. Автор положил [в ...

Входимость: 2. Размер: 82кб.

Часть текста: век (Из книги «Рождение писателя». пер. с франц. Г. Галкиной). Опубликовано в журнале: «НЛО» 2002, №54 Вольтер начинает свою Историю Людовика XIV с 1635 года, даты основания Французской академии. Эта точка отсчета удобна и абсолютно верна: Академия как собрание высокообразованных людей и место, предназначенное исключительно для дебатов о литературе, действительно явилась первой специфической структурой литературной жизни. И официальное основание Академии следует рассматривать как знак изменения культурной ситуации во Франции. Но не следует ограничиваться официальной стороной этого явления: в XVII веке возникли десятки других академий, как государственных, так и частных. Начиналась автономизация литературной жизни, и в академическом ее аспекте этот процесс получил беспрецедентно бурное и стремительное развитие. АКАДЕМИЧЕСКАЯ СЕТЬ У этого беспрецедентного явления были, между тем, исторические образцы. Один из них относится к сфере образования — это “академии” для молодых дворян, где обучали верховой езде и фехтованию. Другой — к традиции писательских объединений, существовавшей во Франции со Средних веков [1]. Третий...

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: на языковом уровне. Понимание литературы как орудия, «способного формировать человека для жизни в обществе»[1], появилось еще в античности. Широкое распространение оно получило в эпоху Ренессанса, когда книги начали рассматривать как средство воспитания, а не только созерцания, как было в Средние века. XVII в. – период осознания обществом себя как гражданской и культурной общности, а потому особую актуальность получают вопросы норм сосуществования людей в этом обществе. Первым произведением, которое сыграло важную роль в разрешении как литературных, так и этических проблем, была «Астрея» О. д’Юрфе. Это был существенный вклад в «процесс методичного, обдуманного и просвещенного создания общественного идеала»[2]. Одним из важнейших «цивилизующих» факторов, по д’Юрфе, являлась любовь как «философский принцип, унаследованный от Платона, в котором соединяются благое и прекрасное и согласно которому именно любовь заставляет наши души стремиться к этому благому и прекрасному»[3]. Среди последователей д’Юрфе часто называли Мадлен де Скюдери. Некоторые исследователи даже утверждали, что своим успехом она во многом обязана тому, что «продолжила с приятностью, пленившей современников, произведение … которое пользовалось неслыханным успехом … «Астрею»[4]. XVII в. – время появления первых салонов, которые в значительной мере способствовали развитию новой культуры. Первым таким салоном в Париже был салон м-м де Рамбуйе, ставший настоящей «школой светской вежливости»[5]....

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: обычно называют "великим веком" французской литературы. Его современниками были Корнель, Расин, Мольер, Лафонтен, Паскаль, Буало. Но жизнь автора "Максим" мало походила на жизнь создателей "Тартюфа", "Федры" или "Поэтического искусства". Да и профессиональным писателем он именовал себя только в шутку, с некоторой долей иронии. В то время как его собратья по перу были вынуждены искать себе знатных покровителей, чтобы существовать, герцог де Ларошфуко часто тяготился особым вниманием, которое оказывал ему король-солнце. Получая большой доход с обширных поместий, он мог не беспокоиться о вознаграждении за свои литературные труды. А когда писатели и критики, его современники, были поглощены жаркими спорами и резкими столкновениями, отстаивая свое понимание драматургических законов, - совсем не о тех и отнюдь не о литературных схватках и баталиях вспоминал на покое и размышлял наш автор. Ларошфуко был не только писателем и не только философом-моралистом, он был военачальником, политическим деятелем. Сама его жизнь, полная приключений, воспринимается ныне как захватывающая повесть. Впрочем, он сам и рассказал ее - в своих "Мемуарах". 1 Род Ларошфуко считался во Франции одним из наиболее древних - он вел свое начало с XI века. Французские короли не раз официально называли сеньоров де Ларошфуко "своими дорогими кузенами" и поручали им почетные должности при дворе. При Франциске I, в XVI в., Ларошфуко получают графский титул, а при Людовике XIII - титул герцога и пэра. Эти высшие титулы делали французского феодала постоянным членом Королевского совета и Парламента и полновластным...

Входимость: 1. Размер: 51кб.

Часть текста: Зарубежная литература от Средневековья до современности / Под редакцией Л.Г. Андреева. — М.: Экон. — С. 44 – 56 Эпоха «литературного рубежа» всегда насыщена разнообразными жанрово-стилевыми изменениями, особенно отчетливо, пожалуй, запечатлевающимися в самом чутком жанре Нового времени – в романе. Общие контуры и основное направление трансформации романного жанра в Западной Европе XVII-XVIII вв. представляются современным отечественным специалистам достаточно ясными. По мнению большинства из них, эта трансформация происходит преимущественно путем изменения жанрового содержания при сохранении старых повествовательных форм[1]. Сущность же формальных изменений состоит в соединении прежде противостоящих жанровых начал: нравоописательного плутовского и аналитико-психологического, причем, начала эти входят в романистику нового историко-литературного периода хоть и видоизменяясь, но удерживая при этом «фундаментальные структурные моменты»[2]. Наиболее отчетливо процесс и результаты такой трансформации, по мнению ученых, предстают в английском романе XVIII cтолетия[3], что не в последнюю очередь обусловлено социально-исторической ситуацией: успехами культурного развития в стране, пережившей буржуазную революцию еще в середине прошлого столетия, преимущественно буржуазным характером ее общества, благоприятно воздействующим на развитие такого, в свою очередь «буржуазного», жанра, как европейский роман Нового времени[4]. Согласно такой концепции, западноевропейский роман XVIII в. движется, вслед за его английскими образцами, к реалистической поэтике, ибо...

Поиск по материалам сайтаCлово "LITTERAIRE"

Поиск по материалам сайта
Cлово "LITTERAIRE"